User - o bdf4013bc3250c39 Страница 29

Выйдя на улицу, Добряков вдруг вспомнил, что хотел с сегодняшнего дня

начать новую жизнь, и озадаченно остановился посреди тротуара. Потом

понял, что без литра-другого начать эту жизнь все равно не получится и

лучше все отложить на завтра. Приободрившись от предвкушения свежего

холодного пива, он приободрился и зашагал к гастроному.

И тут снова увидел Рюмина. Тот слонялся перед входом в магазин и

заискивающе всматривался в лица выходивших покупателей.

- Ну чо ты все шараёбишься где ни попадя? – рявкнул на него Добряков,

неожиданно подойдя сзади.

Рюмин вздрогнул, подпрыгнул, отскочил на пару шагов и испуганно

обернулся.

- А, это ты, Егорыч, - переведя дух, осклабился он. – Слушай, ты не можешь

угостить меня, а? А я тебе за это кое-что порасскажу про новую твою

подружку. Лады?

146

Ревность вновь кольнула Добрякова где-то под ложечкой. Он стиснул зубы и

подошел вплотную к соседу.

- Слушай, чмо, - озираясь по сторонам и понизив голос, начал он. – Ты мне, кажется, уже сказал, что хотел. Предупреждаю в последний раз: если еще раз

услышу из твоего поганого хлебальника чего-нибудь про эту женщину… - он

еще раз оглянулся вокруг и резко схватил Рюмина за пуговицу поношенного

пиджачишки. – Еще раз, говорю, услышу – ты не жилец, понял? – и быстрым

движением, не сильно, но с чувством, саданул лбом по соседскому носу.

- А-а-а! – взвыл Рюмин и, не говоря ни слова, быстрехонько отбежал в

сторону и скрылся за углом магазина.

«Точно погублю скотину», - твердо решил про себя Добряков, входя в

магазин.

Купив десять бутылок «Хейнекена» и две пачки сигарет, он сложил все в

фирменный пакет и направился к Зининому дому.

Она к его возвращению уже накрыла на стол: обжарила куриные грудки,

накрошила салат, поставила его на стол, следом явились мелко нарезанные

салями и сыр.

- Раздевайся быстрее и проходи, - кивнула она на кухню. – У меня уже трубы

полыхают.

Она была в нарядном переднике, аккуратно причесанная и с макияжем.

- Как это ты так быстро? – удивился он. – Я вроде ходил-то пятнадцать минут.

- Люблю порядок, с детства приучена. И дома, какая бы я ни была, у меня

всегда все в ажуре. Привираю, конечно, - улыбнулась она. – Когда в запое, не

до того. Витька следит.

- А вчера тоже… того была? – осторожно спросил Добряков, проходя на

кухню.

147

- Вчера–то? Да нет, вчера как раз нет. Витька вовремя остановил, насильно

уложил и снотворным накачал. А иначе было бы круто.

- А что случилось-то?

- Да подружка позвонила, сказала, что деньги, вложенные мной в

строительство дома, возможно, пропадут…

- Какое строительство? – не понял Добряков.

- Проходи, садись, заждалась! - рассмеялась Зина. – Сам знаешь, в таком

состоянии каждая минута часом кажется. Открывай, вот нож.

Консервным ножом он откупорил две бутылки, плеснул в стаканы.

- Ну, полечимся? – подмигнула она и жадно, крупными глотками выпила весь

стакан. Он тоже выпил, но только половину.

- Что, не мутит? – выдохнув, спросила она и кивнула на оставшееся в его

стакане пиво.

- Не особо, - он пожал плечами. – Можно я поем, да? Что-то проголодался.

- Не мудрено, сколько калорий подрастерял. Ешь, конечно, - она улыбнулась и

закурила.

Добряков разрезал грудку и начал неторопливо, с аппетитом есть.

- Так что за строительство там у тебя, можно узнать? – спросил, хрустя

салатом.

- Чего ж нельзя. Вложила я крупную сумму в строительство жилого дома, -

выпустив дым, начала она. – Пусть, думаю, будет еще одна трешка про запас.

Витька когда-то все равно женится. Проходит год, и тут начинаются странные

вещи. Звоню в строительную компанию – молчат, ничего толком сказать не

хотят, как-то мнутся, что-то утаивают. Спрашиваю, на какой стадии

строительство, а они как воды в рот набрали. Сейчас строят быстро, и все это

148

кажется подозрительным. А тут подружка вчера звонит. «Зинка, - говорит, -

ходят слухи, что эта компания твоя – самая настоящая финансовая

пирамида…»

- А что это значит? – перебил Добряков.

- Никогда не слыхал? – она снисходительно хмыкнула. – Повезло, значит.

Пирамида – компания, которая берет у людей, желающих поиметь квартиру,

деньги под строительство, обещает быстрое получение квартир, а потом

благополучно и бесследно исчезает, поимев и денежки доверившихся, и их

самих.

Добряков во все глаза смотрел на нее. Ни о чем подобном он никогда не

слышал.

- Кто вложил деньги в числе первых, еще могут на что-то рассчитывать. Я

влилась в эту структуру одной из последних, и если прав подружка, плакали

мои бабки.

- А сколько там твоих денег? – осторожно спросил Добряков.

- Много. Тебе и не снилось, - отмахнулась Зина, наполнила второй стакан и

так же быстро выпила.

- Ну ты подожди пока, может, твоя подружка чего-то не поняла и рано

паниковать…

- Если сейчас не паниковать, дальше вообще поздно будет. Эти жулики

просто-напросто скроются за тридевять земель. Совершенно безнаказанно.

Ищи-свищи их потом.

- И что, никакой управы на них нет?

- У нас нет. Пирамиды эти запрещены законом многих стран. У нас, увы,

прямого запрета на такую деятельность нет. Если они не успеют смыться и

попадут под суд, самое большее, что им грозит, - обвинение в мошенничестве

149

и незаконном предпринимательстве. Тогда как их расстрелять мало.

Случается, что люди последние кровные туда вкладывают, а в результате

остаются без ничего…

Она молчала. Закурив новую сигарету, подперла подбородок свободной рукой

и потерянно глядела куда-то мимо Добрякова, в угол кухни.

Он отложил вилку, отодвинул тарелку, допил оставшиеся полстакана, тоже

закурил и первым нарушил молчание:

- И что думаешь делать?

- Разбираться, конечно, пытаться хотя бы деньги вернуть, вернее, их часть.

- И каким образом?

- Поеду в их контору, буду добиваться, чтобы меня приняли, - она загасила

сигарету, открыла вторую бутылку и наполнила стакан. – Съездишь со мной?

- Съезжу, разумеется. А далеко?

- Да нет, на Садовом кольце. Завтра тогда сгоняем?

- Договорились, - кивнул он. – Как компания называется?

- ООО «Социальный заказ».

- Название-то придумали! – хмыкнул Добряков. – Нашли же, как

замаскироваться!

- А что, тем и купили толпу доверчивых. Знаешь, сколько народу к ним

кинулось! Я на этой волне тоже сглупила. – Она выпила третий стакан и

зажевала салями. – Значит, смотаемся. А не боишься? – посмотрела на него в

упор.

- Я-то? – он замешкался, но тут же собрался и отшутился: - А что, там

стреляют?

150

- Стрелять не стреляют, но мордоворотов всяких в охране достаточно.

- Мордоворотов я повидал достаточно. А про стрельбу сказал так, в шутку.

- А если кроме шуток? Ты про Афган рассказывал и про трупы какие-то…

- Ничего себе «какие-то»! Самые настоящие трупы, наших, русских

солдатиков! Я после этого полгода по ночам вскакивал и вроде как лунатиком

сделался.

- Как так «вроде»?

- Не знаю, как объяснить, не медик я… Вроде сплю, а рассказывали, что

командую громко: «Караул, строиться у тумбочки дневального!» Офицеры

укладывали меня в постель (мы все вместе жили, в офицерской палатке), я

вроде как снова засыпал, а на следующую ночь, ровно в половине пятого, все

повторялось. И так полгода, пока не уволился и в Москву не приехал. Здесь

все прошло, как рукой сняло. Самое интересное, что когда я просыпался и

мне про это рассказывали, я ничего не мог вспомнить. И в то же время не

поверить им не мог, не стали бы они в той обстановке так шутить…

- Обстановочка была что надо, да? – сочувственно посмотрела на него Зина.

- Не то слово! Я тогда только что свою Красную Звезду получил…

- Даже так? – не удержалась она.

- Как-нибудь тоже расскажу, - продолжал он. – Так вот, наш временный

военный городок располагался неподалеку от одного хела. Это у них так

селения называются небольшие, на пятьдесят-сто семей. И вот как-то осенью

каждое утро мы стали находить за ограждением городка наших солдат. Без

головы. Шум, скандал. Усиливают ночное охранение – бесполезно. На утро

то же самое, один к одному, и почерк тот же – голова будто косой срезана, снизу вверх…

- Бр-р! – поморщилась Зина.

151

- Страшно? Не рассказывать?

- Да нет, ты рассказывай, - она налила себе еще стакан.

- Ну вот. Ясное ведь дело – духи шалят, и наверняка эти сволочи пользуются

поддержкой жителей соседнего хела. Но попробуй что-то узнать у жителей!

Молчат, как пришибленные! Смотрят исподлобья, по-волчьи, и, скалясь,

твердят по своему «душмон», «душмон»…

- Так ведь душманами их самих звали? – перебила Зина.

- Душманами их называли наши и местные власти, - пояснил Добряков. – Но