Йорген Лессеэ - Древние ассирийцы. Покорители народов Страница 29

Я вырыл канал от Большого Заба, прорубив его через скалу в ее вершине, и назвал его Пати-хегалли [ «тот, что открывается (?) для изобилия»]. Я приказал, чтобы луга у Тигра обильно орошались, и повелел посадить там сады. Я посадил везде виноградники и отдал лучшие из них Ашшуру, своему господину, и храмам в моей стране.

Я даровал город Ашшуру, моему повелителю.

Из земель, где я жил, и с гор, через которые я проходил, […] они возделывали […] в садах деревья и растения, которые я видел: кедр, кипарис, самшит [?], пихту, целебное растение[20], можжевельник, дуб ламму, финиковые пальмы, иву ушу, шелковицу, горький миндаль…[21]

В Калху, моей царской столице, я основал храмы, которые не существовали прежде; храм Энлиля и Нинурты, храм Адада и Шалы, храм Гулы, храм Сина, храм Набу, храм Иштар, владычицы страны, храм богов Сибитти, храм Иштар-Китмури, храм великих богов я основал заново в городе и учредил клятву великих богов, моих владык, в них. Я богато украсил их. Я положил над ними балки из кедра в качестве кровли и повелел изготовить высокие кедровые двери, которые я снабдил бронзовой фурнитурой. Я повелел установить изображения из блестящей бронзы в [на?] их дверях. Их божественное величество я украсил чистым золотом и драгоценными камнями. Предметы из золота, взятые моими руками в качестве добычи, я посвятил им. Храму Нинурты, моего господина, я предоставил инкрустацию из золота и ляпис-лазури. Я повелел установить справа и слева от них бронзовые таблички, я поместил драконов у подножия [храма], и я учредил пиршества [для Нинурты] в месяцы шабат и улул. Что касается его пиршества в месяце шабат, я учредил великолепную процессию (и собрал) возлияния и благовония.

Я приказал сделать из чистого золота и драгоценных камней и установить перед моим господином Нинуртой мою статую, точное изображение моей внешности. Брошенные города, пришедшие в упадок в правление моих отцов, я приказал населить снова и бесчисленному количеству людей жить в них. Я восстановил, снабдил и украсил наиболее выдающиеся храмы в моей стране и заготовил ячмень и солому в них.

Нинурта и Палиль, которым приятно мое служение, даровали мне диких животных поля и приказали мне отправиться на охоту. Я убил 450 могучих львов и поверг 390 диких зверей с [помощью] моих… колесниц и в стремительном нападении моего царственного достоинства. Я свалил 200 страусов, будто они (были) птицами в клетке, и 90 слонов я поймал… 50 живых диких быков, 140 живых страусов, 20 могучих львов я поймал (с помощью) своего оружия и моего… пять диких слонов я получил от наместника Сухи и наместника Лубды; они были со мной в моем походе. Я собрал стада быков, львов и страусов, а также самцов и самок обезьян, и я позволил им плодиться. К стране Ассирии я добавил больше земель и к ее жителям больше людей с тем, чтобы

Когда Ашшурнасирпал, царь Ассирии, украсил дворец, радость его сердца, дворец, который выставляет все умение Калху, затем он пригласил Ашшура, великого господина, и всех богов страны в него. 1000 быков, откормленных ячменем, 1000 голов молодого скота и овец из стойл, 14 000 обычных [? дословно: от торговца] овец (из стад), принадлежащих моей госпоже Иштар, 1000 откормленных овец, 1000 ягнят, 500 охотничьих птиц, 500 газелей, 1000 крупных птиц, 500 гусей, 500 цапель [?], 1000 птиц-суки, 1000 птиц-карибу, 10 000 голубей, 10 000… -голубей, 10 000 маленьких птиц, 10 000 рыб…, 10 000 яиц, 10 000 хлебов, 10 000 мер пива, 10 000 мер вина в кожаных мехах…[22]

Когда я украсил дворец в Калху, [там были] 47 074 рабочих и женщин, собранных со всех областей моей страны; 5000 высокопоставленных чиновников, послы из Сухи, Хиндани, Хаттины, от хеттов, из Тира, Сидона, от Гургуму, Малиды, Хубушки, из Гилзану, Куме и Мусасира; [более того] 16 000 душ из Калху [и] 1500 чиновников-зй/?ы/с^ из всех моих дворцов. Всего было 69 574. На протяжении десяти дней я развлекал радостных людей из всех земель вместе с жителями Калху. Я давал им вино, я позволял им купаться, я умащал их и удостаивал их почестей, а затем отправил их обратно в их земли в мире и радости».

Большинство послов, приглашенных на пиршество Ашшурнасирпала, представляло западные области. Наиболее важным итогом завоевательных войн стало усмирение арамейских государств, располагавшихся вдоль Евфрата, а также по всей Сирии вплоть до Средиземного моря. Следует, однако, заметить, что на празднестве также присутствовали послы из Мусаси-ра. Этот город находился на Армянском нагорье, к западу от озера Урмия, в хуррито-урартской области. В преамбуле к приведенной выше надписи говорится (согласуясь с торжественной надписью Ашшурнасирпала) о походе через Бабитский перевал в горах к востоку от Ассирии. В анналах царя, в которых его кампании перечислены в хронологическом порядке, упоминаются походы против горных племен, организованные на первом, третьем и четвертом годах его правления. Таким образом, Ашшурнасирпал принял дипломатическое посольство из Мусасира, в то время как его войска опустошали области, расположенные вдоль Малого Заба, там, где река протекает мимо местности, которая в древности называлась Замуа, а сейчас — Шехризор, что к югу от курдского города Сулаймания. По ряду признаков Бабитский проход можно отождествить с ущельем, известным в настоящее время как Базийский проход и находящимся на пути от Киркука до Сулаймании. Другие топонимы и сведения о местонахождении племен, содержащиеся в надписи, малополезны для нас, по крайней мере до тех пор, пока в результате археологических исследований в горных регионах мы не получим больше информации о том, что представляла собой топография данной местности в древности.

Салманасар III, сын Ашшурнасирпал а, сменивший его на троне (858–824 до н. э.), был великим военачальником и, возможно, даже более выдающимся, чем его отец, государственным деятелем. В отношениях с арамейскими государствами на западе он сосредоточил внимание на управлении регионами, попавшими в зависимость от Ассирии в период правления Ашшурнасирпала, неизменно придерживаясь одной политической линии. Однако он не мог захватить Дамаск, претворив таким образом в жизнь цель, реализации которой он добивался на протяжении многих лет. Кавалерия, которая впервые стала играть важную роль в ассирийском войске в период царствования Ашшурнасирпала, была преобразована, превратившись в основное армейское подразделение. На рельефах, созданных в период его правления, таких как, например, украшающий знаменитые бронзовые ворота Балавата, изображены такие приспособления, как осадные механизмы и стенобитные орудия, использовавшиеся при осаде городов. Ассирийская армия также изображена у истоков Евфрата и Тигра, но ассирийцам так и не удалось выйти на Армянское нагорье, к границе царства Урарту.

Салманасар сохранил за Калху столичный статус. Во время его правления в юго-западной части внешнего города было построено здание, отражающее историю Ассирии до захвата и разграбления Калху и Ниневии вавилонянами и мидийцами, объединившимися против общего врага.

Раскапывать это сооружение начал в 1957 г. Мал-лоуэн, одновременно проводя итоговые исследования на акрополе Нимруда. В 1958 г. участники экспедиции сосредоточились исключительно на изучении здания Салманасара. После революции, произошедшей в июле 1958 г., и учреждения Республики Ирак обстановка в стране продолжала оставаться неспокойной, вследствие чего участники нимрудской экспедиции пришли к выводу о необходимости отложить работу до весны 1959 г. Однако она возобновилась только весной 1960 г.

В юго-восточной части Калху, где внешняя городская стена поворачивает под прямым углом на север (до этого она тянулась с запада на восток), уровень поверхности поднимается, образуя покрытый травой холм конической формы около 30 ярдов (примерно 25 м. — Пер.) в ширину, 110 ярдов (примерно 100 м. — Пер.) в длину и высотой в 65 футов (около 20 м. — Пер.), в угловой части укреплений внешнего города находятся остатки башни. В этой угловой части городской стены находится прямоугольная зона, расположенная заметно выше полей, простирающихся на севере и западе. Даже до начала раскопок стало понятно: данный факт является верным признаком того, что здесь находятся остатки древнего сооружения.

Весной 1957 г. мы обнаружили во вспаханной борозде ассирийский кирпич с клеймом, надпись на котором свидетельствовала о том, что он принадлежит «дворцу, возведенному Салманасаром, сыном Ашшурнасирпала, внуком Тукульти-Нинурты». Все эти имена указывают на нескольких ассирийских царей, однако генеалогическая последовательность, приведенная в надписи, не оставляет сомнений в том, что речь идет о Салманасаре III. Благодаря этой находке, первой на памятнике, мы поняли, что стоим над остатками ассирийского здания IX в. до н. э. Также было ясно, что нам не придется глубоко копать в поисках его стен, раз иракскому плугу с отвалом удалось поднять этот кирпич на поверхность. В ходе последующих раскопок стало понятно, что во многих местах стены возвышались над пашней всего на восемь дюймов (около 20 см. — Пер.).