Некромант - Harold R. Fox Страница 29

Внешность учителя была не менее экзотичной, чем имя, красновато–медный цвет кожи, длинные черные как смоль волосы, заплетенные в косу. Необычайно пронзительные глаза пурпурногого цвета с золотыми вкраплениями. Золэн разговаривал с редким для столицы акцентом.

Когда Ольфред вошел в покои детей, учитель поклонился и поприветствовал его фразой: «Мой король».

— Отец, это правда?! — Воскоикнула Виолетта, стоило ему переступить порог. — Скоро будет война?!

— Не война, а осада, глупая, — проворчал Роланд.

— Да, — кивнул Ольфред. — Армия Барлийского ордена на подступах к городу.

— Осада! Это должно быть так интересно, участвовать в осаде, — произнесла девочка, размахивая указкой, словно мечом. — Отец, а мы будем участвовать в осаде?

— Осаждают нас, а мы обороняемся, глупая.

— О–бо–ро-ня–ем–ся, — по слогам повторила Виолетта. — Слово–то, какое, мудреное.

— Маленьким детям, не пристало находиться в гуще сражения, — ответил король.

— Мы не маленькие, нам уже по десять лет. Гляди, как я умею, — не выпуская указку из рук, девочка сделала «колесо». Когда её ноги вновь коснулись пола, она выставила указку вперед, нанося колющий удар невидимому противнику.

— Потрясающе Летта, — улыбаясь, сказал Ольфред. — Ты вырастишь великой воительницей.

— Из глупых девчонок не вырастают великие воительницы, — возразил Роланд. Он очень сильно переживал разлуку с матерью. Стал ворчливым и раздражительным. Постоянно шпынял сестру, грубил отцу и бил слуг.

Каждый раз, смотря на страдания сына, Ольфреду казалось, что он ненавидит некроманта по–новому. Король приходил в покои детей каждый день, и каждый день чувство ненависти к первому министру отличалось от предыдущего.

Видя муки Роланда, Ольфред буквально обретал новый смысл жизни, месть некроманту.

После визита к детям, король направился к себе в кабинет, чтобы выпить бокал вина. Это помогало ему сосредоточиться. Впереди забрезжил огонек надежды, и он должен был приложить максимум усилий, чтобы обернуть ситуацию в свою сторону.

Взвесив все плюсы и минусы, Ольфред решил занять выжидательную позицию, пока не станет ясно кто победит. Тогда и начать действовать. В замке на стороне короля было не меньше сотни солдат, под предводительством сэра Крэда. Король отчетливо помнил, как некромант сражался с гвардейцами, и как те, его чуть не убили.

«Если первый министр выйдет с триумфом из этого сражения, он наверняка будет истощен и уязвим. Вот тогда я и нанесу ему удар возмездия. Если победят колдуны, что ж, думаю, орден изжил себя и его существование в любом случае нужно прекращать. В королевстве не должно быть никого выше или равного королю».

26. Некромант.

— О, Всемогущий Паррифас, — подняв руки к каменному изваянию, произнесла ведьма–настоятельница. — Молим тебя, снизошли благодать свою на кротких рабов твоих. Воздай каждому по заслугам.

— Воздай, воздай, воздай, — повторили за ней все собравшиеся.

Народу в церкви собралось необычно много.

Лёнчик стоял в толпе паррифаситов и в очередной раз продумывал оборону города. Обычно он не посещал утренние службы в церкви. Эта стала исключением, потому что должна была поднять боевой дух защитников города. А какой боевой дух без предводителя?

За то время, которое у них было для подготовки обороны города, некромант и его помощники проделали огромную работу. Заминировали главные ворота остатками фрадосского масла, которое хранилось у Тобиаса.

Больше всего, Лёнчик боялся возможности волшебников переместиться в любую точку города. Но Дедал успокоил его, сказав: «Маги очень высокомеры. Они предпочитают всю грязную работу сваливать не пехоту».

— Но ведь так, было бы куда логичнее и проще, — искренне удивился некромант. — Перекинул армию за стены города и все, победа.

— Вы никогда не слышали поговорку: лучше переспать с прокажененым, чем иметь дело с барлийским волшебником? Эти спесивые ублюдки больше всего ценят знатное происхождение. Любой простолюдин, будь то человек, гном или минотавр, для них презренное мясо. Во времена семилетней войны, мне приходилось сражаться с ними бок обок. Существ гаже мне встречать не приходилось.

Если Дедал прав и маги отправят на взятие главных ворот пехоту то, взорвав мину из фрадосского масла, они нанесут барлийцам ощутимый урон. Но были еще западные и восточные ворота, а мина только одна.

Эгиох предложил разместить големов в равноудаленном от всех трех ворот месте, на городской площади.

— В случае необходимости, если что–то пойдет не так, отсюда они успеют подойти на помощь к любым воротам, — пояснил минотавр.

Все осложнялось тем, что нельзя было уходить в глухую оборону. Дедал полагал, если пехоте не удастся проникнуть за стены города, вот тогда волшебники начнут перемещать солдат в Дар при помощи магии. Поэтому пехоту нужно было пропустить и перебить.

— Думаю, так и сделаем, — кивнул некромант.

Тем временем, к ведьме–настоятельнице вышли шесть ведьм–прислужниц и они вместе стала петь.

«Так, ну вроде бы все сделано по уму», — подумал Лёнчик. Ему очень не хотелось обратно в ад, а в случае поражения, барлийские маги вряд ли сохранят ему жизнь. Они же пришли именно за ним.

Через толпу прихожан, к нему протиснулся Эгиох и прошептал: «Барлийцы занимают позиции для атаки».

Некромант и Дедал, восседая на породистых скакунах, стояли во главе пяти сотен големов, ровные шеренги которых были построены на городской площади. Лёнчик велел гарнизону не рисковать, вести обстрел вражеской армии из луков и арбалетов. Как только барлийские солдаты начнут прорываться за городские стены, дать ему сигнал и отступить к площади.

За не имением нормального протеза, вместо отрубленной кисти, Дедалу пришлось одеть крюк. Он долго противился этому, но одной рукой управлять лошадью и сражаться было не реально.

Над опустевшим городом прокатился звон набата.

— Ну, понеслась, — прорычал Лёнчик, — посмотрим кто кого.

Никаких звуков кроме набата слышно не было. Големы безмолвно ждали приказов. Скакуны время от времени фыркали.

— Что же так долго? — не выдержал Лёнчик.

— Это осада темнейший, если б мы просто открыли ворота, они догадались бы о поджидающей их западне.

Дедал, конечно же, прав. Некромант и сам все прекрасно понимал, просто ему не терпелось покончить со всей этой свистопляской.

Наконец–то со стороны восточных ворот донесся звук рога. Протрубили три раза, это сигнал о том, что ворота пали.

— Дедал, устрой им, — сказал Лёнчик.

— Темнейший, давайте оставлю вам хотя бы сотню?

— Хорошо.

Минотавр кивнул, подняв руку с кольцом, он выкрикнул: «Големы, за мной», и пришпорив коня, поскакал к восточным воротам. Громыхая каменными ступнями по мостовой, големы направились следом.

На дороге, ведущей к восточным воротам, появились солдаты. С криками: «Ворота разрушены» они бежали к площади.

Вскоре и со стороны западных ворот