Рунописец - Ростислав Корсуньский Страница 29

— Вопросы есть?

— А можно сегодня сдать все?

— Молодой человек, вы так уверены в своих знаниях? — удивился пожилой мужчина.

— Ну, я же не зря учился, — я не нашел лучшего ответа.

— Хорошо. Если вы считаете, настолько хорошо владеете науками, то отвечать будете первым и прямо сейчас, — это произнесла молодая женщина.

— А после экзаменов можно будет сразу заселиться в общежитие?

— Так вот настоящая причина сдачи экзаменов за один день, — усмехнулся старик. — Садись к нам. А вы, — он обратился к остальным поступающим, — можете пока подготовиться.

Подготовка заключалась в создании на чистом листе, так называемых, подсказок для себя. Я так понимаю, дается возможность записать формулы, теоремы, определения, в которых плаваешь. Когда все расселись за столы, он заговорил со мной.

— Первый вопрос будет по физике…

А дальше понеслось-поехало. Учителя задавали вопросы вразнобой: физика, алгебра, химия, алгебра и так далее. Поначалу они просто проверяли моизнания, а потом решили подловить на незнании. И так увлеклись, что отвлекла их от этого дела вошедшая заместитель директора по магическим наукам.

— Что ж вы налетели все на одного? — немного удивленно спросила она.

— Так молодой человек сдает все собеседования за один раз.

— Даже так? Тогда я просто обязана вам помочь. Вы займитесь остальными, а его я проверю.

И пошло по новой. В какой-то степени азарт учителей передался и Алле Борисовне, но она все же не стала меня долго мурыжить. Даже вызвалась провести до бухгалтерии, где я должен оплатить учебу. По пути она все время ненавязчиво пыталась узнать, откуда у меня такие отличные знания, что я ответил на пару вопросов старшей школы, да еще второго года обучения. Старшая школа — это по земному десятый и одиннадцатый классы, то есть туда, куда я только поступаю. Признаюсь — не уследил я за собой, очень тяжело скрывать знания, которые для тебя являются полностью естественными что ли.

Но я твердил, что всему меня научил дед, а сам я очень прилежный и любознательный ученик. Не знаю, поверила она или нет, но расспросы прекратились. Я оплатил учебу, вызвав большое удивление у бухгалтерши, так как по моему виду не скажешь, что имеются деньги. Там же мне выдали медальон ученика. Магии там никакой, чистая технология, но кристалл в его центре засветился, когда я сжал его в руке.

Удивительный мир этот. Вся техномагия связана с использованием и преобразованием магической энергии, и никаких амулетов. Я уже не первый раз задумывался об этом факте, особенно после одного доклада, найденного в сети. Там какой-то ученый утверждал, что заклинания и чары можно внедрить в заготовки, только мы пока еще не знаем, как это делать. Доказательством у него был тот факт, что псионы могут внедрять свою технику в холодное оружие, правда, только держа его в руках. Он же утверждал, что, скорее всего, для амулетов из фантастических книг необходим какой-то особенный сплав, о котором нам, опять-таки, ничего неизвестно. Понятное дело, что ученого высмеяли, стали гнобить (назову это своим языком), что ему пришлось уйти и из московской академии магии, и вообще уехать куда-то в Тмутаракань.

— Добрый день, — поздоровался с завхозом. — Вот поступил в школу и хочу получить все полагающееся.

Мужчина лет пятидесяти с прищуром поглядел на меня, затем перевел взгляд на медальон ученика в моей руке.

— Таки рановато вы, молодой человек, поступили, — произнес он с характерным говором, чем вызвал у меня улыбку. — И что же рассмешило вас в моих словах?

— Таки оригинальный ваш акцент, — вырвалось у меня.

— Ой-вэй! — воскликнул завхоз. — Бедному еврею даже в Сибири не скрыться от родственников. Только не говорите, шо вы знакомы с уважаемым купцом Роттенбергом, — он всплеснул руками. — Все, что он мне должен, я ему отдал.

Как это так? У меня в голове застопорились на мгновение думающие шестеренки: тот должен, а этот отдал? Но я решил, что это идиомы местных евреев, возможно, вообще только купеческой братии.

— Нет-нет, — поспешил я заверить старичка, — я и в Одессе то был всего лишь один раз, да и то только на Привозе.

— О-о-о… Привоз… Э-эх…

Мне показалось, что у него блеснули глаза от навернувшихся слез, а на лице заиграла легкая улыбка. Вероятно, воспоминания о его малой родине (я так подумал), были весьма положительными.

— Так шо вы хотели?

— Комнату на одного человека, если можно, и все, что полагается ученику.

Я уже знал, что ученикам полагается полный комплект: постельное белье и школьная форма. Аристократы ничего в школе не брали, даже форму шили сами аналогично стандартной, но из очень дорогих материалов. Еще им допускалось вышить герб на ней. Кстати, я тоже могу вышить герб рода, только сначала надо придумать его. Точнее, у меня имели мысли по этому поводу, надо только совместить их с размером вышивки, который был строго регламентирован.

Комната досталась мне небольшая, зато на одного человека, и что хорошо санузел в ней был. А то я читал в сети, что простолюдинов селят в комнаты по двое, да еще с общим санузлом на четыре помещения. Убравшись в комнате, я прилег на кровать и не заметил, как уснул.

Четвертая реальность третьей вероятности, Земля, Российская империя, Новосибирск.

— Держи, — Леонид Тимофеевич подвинул на столе папку. — Мне сообщили, что не участвуй ты в операции данные расследования не получила бы. Тем более что информацию добыта тобой, а расписку о неразглашении ты уже дала.

Внучка углубилась в чтение проведенного имперской службой безопасности расследования. Из доклада выходило, что баронесса держала кого-то связанного веревкой и привязанного к стулу в подвале, но этот человек сумел освободиться и сбежать. По выводам аналитиков этот же человек и покалечил фон Клопман и он же помог группе захвата справиться с ним. Но в докладе не было ни одной зацепки в отношении его личности. Единственное, что хоть как-то указывало на незнакомца, это его не богатырские размеры.

— Деда, а ведь Рюрики тоже не были богатырями, — женщина посмотрела на своего родственника. — Я помню, что ты говорил об этом.

— Ты права, — усмехнулся Леонид Тимофеевич, — а женщины, так вообще имели миниатюрную фигуру, но нисколько не сказывалось на их силе.

— Я помню: летящий сокол