Ванесса Бук - На привязи Страница 3

— Ник?

Майлз поворачивается, и его глаза расширяются при виде Николаса. Я могу только догадываться, о чём он думает.

Он снова смотрит на меня и тянется к моей руке. — Мы можем войти внутрь и поговорить?

Я колеблюсь, интересно, начнет ли Николас с ним драку. За все годы, которые я встречалась со своим бывшим, я никогда не видела, чтобы он дрался с кем-то, но я видела Николаса в действии. Я знаю, что он мог свести счеты с Майлзом в любой день недели. Николас на несколько дюймов выше его, и за этими дорогими костюмами скрываются мышцы. Много мышц. Не говоря уже о выражение его лица, которое можно описать как убийственное.

— Думаю, что вы должны уйти, Майлз. — Мои нервы подпрыгивают, когда Николас проходит мимо него. К моему удивлению, он относится к нему так, словно он невидимка. Испуганное выражение мелькает на лице Майлза, но оно быстро сменяется на раздражительное. Он пристально разглядывает телосложение Николаса со спины, как будто пытается определить его размер. Это было бы очень глупым поступок. Майлз смотрит на меня, когда Николас подходит и берет меня за локоть. Он не теряет времени зря, таща меня к двери. Смятение заполняет меня, когда Николас одаривает меня гневным взглядом, прежде чем его губы прижимаются к моим. Его поступок поражает, а еще невероятно возбуждает меня.

Тепло его губ растворяет меня в его объятьях. Я издаю стон, когда он скользит рукой по моей заднице и притягивает меня к себе так, чтобы я оседлала его ногу. Смесь досады и удовлетворения несется через меня. Я одновременно люблю и ненавижу, когда он временами бывает таким необузданным. У меня занимает всего несколько минут, чтобы разорвать поцелуй, но я делаю это, после того как вспомнила, что Майлз все еще стоит в коридоре всего в нескольких футах от нас.

— Я думала, ты уехал? — спрашиваю я, затаив дыхание. Николас наклоняется, быстро целуя меня в макушку. Это ощущается, как будто кончик пера скользит по моей коже, посылая мурашки по моему телу. Мои соски заостряются от желания. Предательское тело.

— Я уехал, но не смог перестать думать о том, чтобы быть внутри тебя. — Мое дыхание перехватывает от прямоты его слов. Майлз слышал это? По довольному выражению лица Николаса, я понимаю, что он нарочно сказал это достаточно громко, чтобы он услышал. Подлый ублюдок. Я хочу немедленно поцеловать ухмылку на его лице. Он тянет меня за локон и наклоняется, чтобы поцеловать меня снова, но голос Майлза останавливает его.

— Бекка, я могу с тобой поговорить...наедине? — Я поворачиваюсь и обнаруживаю Майлза, стоящего всего в нескольких сантиметрах. Он бросает на Николаса настороженный взгляд, когда подходит ко мне и пытается схватить мою руку. Отчаяние в его голосе причиняет боль моему сердцу. Часть меня чувствует вину при мысли о том, что именно я являюсь причиной этому, но я быстро подавляю в себе эти чувства. У меня нет причин чувствовать себя виноватой. Прежде, чем я смогла ответить, Николас подходит ко мне и те слова, которые вырываются из его рта, звучат как рычание и больше ничего.

— Она закончила разговор, — говорит он. Николас снова поворачивается ко мне и вытягивает ключ из моей руки. Он отпирает дверь одним быстрым движением и толкает меня внутрь. Майлз в шоке наблюдает за тем, как Николас захлопывает дверь перед его носом.

Глава 3

Ребекка

Я стою потрясённая разыгравшейся передо мной сценой, моё сердце по-прежнему колотится. Что это только что было? Я чувствую, как руки Николаса хватают и прижимают меня к двери. Он тянется ко мне ещё в одном поцелуе, но на этот раз в нем чувствуется настойчивость. Я не борюсь с ним. Я слишком устала, слишком слаба и слишком дезориентирована, чтобы просить его остановиться. Он проводит рукой сначала по моей шее, а затем по моему плечу.

Когда он, наконец, прерывает поцелуй, мои ноги слабеют. Выражение ''колени подкашиваются'' имеет для меня совершенно новое значение. Николас с неохотой отпускает меня и направляется к панорамным окнам по ту сторону гостиной. Ночное небо выглядит зловеще с грозовыми тучами, нависшие низко над городским пейзажем, а улицы внизу освещены яркими оттенками красного и белого. Время 00:00, но город только что просыпается от сна. Единственное сходство между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком — оба всегда полны людьми, снующих туда-сюда на улицах.

Николас бродит по комнате, осматривая обстановку вокруг себя. Он останавливается, чтобы посмотреть на фотографию в рамке со мной, мамой и папой. Квартира выглядит вокруг него небольшой. Я могу только представить себе, какой маленькой она должна быть ему кажется по сравнению с его гигантским особняком. Кэрол будет в восторге узнать, что он был здесь. Зная её, она бы мысленно подмигивала мне из своей спальни. Кстати, где она, чёрт возьми? Я думала, что она будет дома. Этой женщины никогда не бывает дома. Я начинаю думать, что у нее есть парень на стороне, о котором она мне не рассказывает. Кэрол будет в шоке, когда я расскажу ей о Riptide и о Майлзе, который приходил сегодня вечером. Хотя, весьма возможно, я ей пока не буду рассказывать о ситуации с Майлзом, а то Кэрол может отправиться на его поиски, чтобы надрать ему задницу.

Я кладу свою сумку и сбрасываю каблуки, наблюдая за Николасом, когда я подхожу к нему, он продолжает смотреть на ночной город. Его идеально очерченные плечи немного опущены, как будто он расстроен. Сильная потребность утешить его притягивает меня к нему. Я стою в нескольких футах от него, когда он оглядывается назад. За абсолютно голубыми оболочками глаз появляется сильное возбуждение. Необузданная жажда, говорит мне, что он поглощён чем-то очень темным.

— Ребекка, ты мне нужна. Ты нужна мне подо мной. Мне нужно быть внутри тебя. Это единственное сейчас, что имеет для меня смысл в этом мире. — Его слова одновременно ласкают и беспокоят меня. Я не хочу не от кого бежать, но даже если в реальной жизни я твердо стою на ногах, он всё равно мне нужен, и я хочу его.

— Я не хочу видеть тебя с кем-то ещё.

— Ты спрашиваешь для своего исключительного права или привилегии? Это точно не сработает, если ты помолвлен с другой женщиной, — возражаю я.

Николас поворачивается на каблуках и направляется ко мне. Выражение полного отчаяния было написано на его лице. Спокойное и хладнокровное поведение Николаса, к которому я привыкла, сейчас сменилось на беспокойное. Он проводит рукой по мокрым волосам, а затем смотрит на меня.

— Думаешь, я не знаю, о чём прошу. Ты даже не представляешь себе, как сильно я хотел, выбить дерьмо из этого ублюдка, — рычит он. Я не сомневаюсь в этом, и я бы солгала, если бы сказала, что это не возбуждает меня. Очень возбуждает. — Почему ты вообще разговаривала с ним? — спрашивает Николас серьезным тоном. Я опешила от гнева в его словах. В них звучит обвинение. Под "ним”, я могу только предположить, он имеет виду Майлза. Но я никогда не говорила ему, что Майлз был моим женихом.

— Откуда ты знаешь, кто он?

Николас ухмыляется, одаривая меня менее раздражительным взглядом. — Что так трудно поверить в то, что я не хочу, чтобы он находился рядом с тобой.

— Ты увиливаешь от ответа.

Николас неопределенно пожимает плечами. — Я узнала о нём, когда наводил о тебе справки.

— Что? — спрашиваю я, в шоке от его откровения. — Ты наводил обо мне справки?

— Я не позволяю никому работать со мной, не проверив его. Я хотел узнать о тебе больше.

— Ты мог бы просто спросить? А не проводить очередную проверку после того, как я представила документы в отдел кадров. Ты не имел права совать свой нос в мою личную жизнь, — говорю я раздраженно.

Николас подходит ближе, и его глаза смотрят на меня с интересом. — Нет, я не мог спросить, потому что, если быть откровенным, на тот момент, я собирался использовать любую информацию, которую я мог получить, чтобы заставить тебя уйти.

Ой. Слова бьют меня с болезненной силой, которая заставляет мое сердце, колотится в груди. Заставить мне уйти? Наверное, я не должна удивляться этому. Похоже, Николас не делал секрета из этого, что он хотел, чтобы я ушла. Отправлять меня по безумным поручениям было отличным доказательством, и все же за последние несколько недель его действия и слова говорили об обратном. Я уверена, что он не хочет, чтобы я больше уходила, хотя я не уверена в причинах, почему он хочет, чтобы я осталась, и что же из этого лучше.

— Так ты ничего не знаешь? — отвечаю я с полным ртом сарказма.

— Ребекка, я говорю тебе это потому, что хочу быть честен с тобой.

— Спасибо за честность, — говорю я, двигаясь по кругу, чтобы подойти к входной двери. — Но мне нужно, чтобы ты ушёл. — Я слышу звон колокольчика и обнаруживаю Спринклса, кота, у которого мы в няньках, направляющегося ко мне. Он останавливается, не доходя до меня, чтобы обнюхать штанину Николаса. Чёрт, он собирается пописать на него. Часть меня хочет наблюдать за неизбежным провалом, но прежде чем у меня появляется шанс, прогнать прочь Спринклса, он начинает мурлыкать и тереться об Николаса. Странно.