Санин Евгений - Мы - до нас Страница 3

            - Да, все в ней так подобрано со вкусом – и цвета, и сюжет! – подтвердил Стас. – Пруд, купающиеся утята и кувшинка. Знаешь, как в древности назывался этот водный цветок? Я сам только недавно случайно узнал: одолень-трава! А я почему-то думал, что одолень-трава это что-то такое острое, сильное, наподобие лука или даже татарника, а оказалось – она нежный лист да еще и с цветком!

            - Ты как всегда смотришь на все со своей исторической точки зрения… - вздохнула девушка.

            -Ну почему? Иногда замечаю и другое. Вот ты, например - стала совсем красавицей… - неожиданно улыбнулся Стас.

            -Это все для тебя…- опустив покрасневшее лицо, чуть слышно прошептала Лена.

            - И совсем-совсем большой!

            - Я же обещала поскорей подрасти…

            Лена, вспыхнув, вскочила и кинулась к уставленному мисками и ложками столу. Здесь она быстро развела костер и поставила вариться суп.

            Несколько раз она так отбегала и почти тут же возвращалась. И каждый раз разговор снова возобновлялся молчанием. А потом снова разгорался, и, в конце концов, перешел на последние новости местной жизни. Оказалось, в Покровке снова появился бывший актер Молчацкий, который два года назад едва не помог авантюристу Градову затопить все это село. На этот раз он ходит по дворам и просит у людей прощения. На вид – искренне, но, скорее всего, чтобы они забрали поданные на него заявления в суд за мошенничество и обман. И дочь олигарха приезжала зимой, а теперь обещает нагрянуть на недельку летом. И Ник тоже где-то недавно был тут. Все также носится на своей машине и уже совсем похож на неприступного, важного бизнесмена. А бывшая жена отца Тихона теперь и вовсе отсюда почти не уезжает. К могилке же батюшки все также непрерывным потоком едут люди, и многие получают исцеления…

            Наконец, Лена не выдержала и спросила о том, что не давало ей покоя с той самой секунды, когда она увидела Стаса.

            - А это кто? – словно невзначай, кивнула она на Людмилу. Разделив с напарником наушники, они, вставив каждый свой в ухо, лениво просеивали быстро накопанную Александром землю и в один такт двигали шеей - музыка-то шла из одного плеера. Юля сидела чуть поодаль и бросала на них ревнивые взгляды.

            - Да так, попутчица! – равнодушно махнул рукой Стас. - В одном поезде ехали. Попросила дорогу в Покровку показать. Я думала паломница к отцу Тихону, а оказалось – сюда…

            - Красивая… и, как теперь говорят, стильная! В одном поезде, говоришь?

            - Да успокойся, в разных вагонах! Я даже имени ее не знаю!

            - А что мне волноваться? – пожала плечами Лена. - Меня тревожит только то, что ты какой-то не такой приехал.

            - Какой это - не такой?

            - Ну… мрачный… весь в себе… словно тебя что-то тревожит!

            - Ерунда! – изобразил на губах подобие улыбки Стас. - Просто не выспался в дороге, сама понимаешь – олимпиада, экзамены, постоянное напряжение, а тут вдруг свобода и расслабление. К тому же еще и на завтрак опоздал…

            - Ой, Стасик, прости! – ахнула Лена. - Я же совсем на радостях забыла покормить тебя! Ну, это я сейчас мигом исправлю!

            Она снова побежала к своему поварскому месту, но на этот раз, минуя костер и готовившийся на нем суп, принялась что-то доставать из своей сумки.

            Словно дождавшись своего момента, поднялась и Людмила. Держа в руках небольшой черепок, она направилась к склонившемуся над раскопом в дальнем углу академику, и, проходя мимо Стаса, приостановилась:

            - Простите, молодой человек, - очаровательно улыбнулась она. – Мы, можно сказать, столько уже прошагали по жизни, а до сих пор еще не знакомы! Как вас звать-величать?

            - Станислав! – скользнув по ней равнодушным взглядом, представился Стас и по привычке добавил: - Но можно просто и Стасом!

            Людмила бросила мгновенный взгляд на уже возвращавшуюся Лену и быстро шепнула:

            - А я тогда - просто Мила!

            - Хорошо! – рассеянно кивнул Стас

            - Не забудете? Мила! – напомнила девушка и упругой походкой пошла дальше, показывать свой черепок.

            Лена подсела Стасу и, положив рядом небольшую кастрюльку, недовольно спросила:

            - Чего это она к тебе подходила? Опять дорогу спрашивала?

            - Да нет… Просто визит вежливости!

            - Да они тут такие! Особенные… Ничего не скажешь, будущий ученый народ. Тоже любят слова переиначивать, а то и целые предложения.

            - И как?

            - А! – с досадой отмахнулась Лена. – Я думала – одна такая, а оказалось, совсем нет! Хотя, они по-другому все это делают. Не от души, а просто для развлечения и острый ум показать. Иной раз такое скажут, что самой не хочется больше этого делать! Да и вообще – детство все это… На, ешь! – протянула она Стасу большую котлету на хлебе, посыпанную свежим укропом. - Специально для тебя готовила!

            - Вку-усно! - попробовав, одобрил Стас. – Надо же - совсем еще горячая!

            - А я кастрюльку сначала в старую кофту, а потом и в газету завернула. У нас ведь поезд часто опаздывает… Ты ешь, ешь, там еще много! Тебе после таких нагрузок теперь усиленное питание положе…

            Она подождала, когда Стас, любивший такую словесную игру со своим отцом, да и в последнюю их встречу, и с ней, окончит слово, чтобы сказать решительное: «И никаких «но»!. Однако тот почему-то промолчал. И она, теряясь в догадках, молча протянула ему вторую котлету.

            Стас с рассеянным видом принялся и за нее.

            - Эх, не ценим мы порой то прекрасное, что дает нам природа! – с завистью глядя на него, сглотнул слюну Александр. – Мне бы сейчас эту котлету, так я бы разве так ее ел!..

            - А ты возьми мои бутерброды! – предложила почти сразу же вернувшаяся Людмила, доставая из своей сумки, тонко нарезанные куски батона с кружочками колбасы. - Мне их мама положила в дорогу, так я к ним даже и не притронулась!

            - А хоть бы и притронулась! Еще вкуснее бы был! – усмехнулся Александр.

            Юля покосилась на него, но тут же успокоилась – шутка была сказана явно ради красного словца.

            - Конечно, никакая колбаса с котлетой не сравнится, но…

            Александр взял бутерброд, с блаженством надкусил и стал жевать, бросая на Лену уже вполне откровенные взгляды.

            - Ну, все! – вдруг не выдержала Юля и решительно встала. – Пойду, тоже разомнусь, – в ответ на недоуменные взгляды соседей объяснила она и принялась ходить по всей территории раскопок.

            Как только к ней успели привыкнуть, она неожиданно юркнула в палатку завхоза, вышла оттуда, что-то пряча за спиной, затем бочком-бочком подобралась к баку, в котором – и когда Лена все только успевала делать! - стоял готовый уже суп и, довольная, вернулась на место.

            Почти одновременно с ней к двум работавшим неподалеку друг от друга парам, подошел и Владимир Всеволодович.

            - Та-ак! – послышался его голос, тон которого не предвещал ничего хорошего. Он поочередно смотрел на Стаса и на Александра. Те так и застыли под его взглядом: один с недоеденной котлетой в руке, другой с поднесенным ко рту очередным бутербродом с колбасой.

            - Вы что, забыли, что я говорил вам утром? С этого до двенадцатого июля - Петровский пост! И не может быть никакой речи ни о молоке, ни о мясе! Только рыба и то в разрешенные для этого дни!

            - Но, Владимир Всеволодович! – поспешила заступиться за Стаса Лена. – Стасик не слышал вашего сегодняшнего предупреждения, и вообще он пока, можно сказать – путешествующий!

            - Точно! – подтвердил подошедший завхоз. – Он мне еще проездной билет не сдал! Кстати, Люда, это и тебя касается!

            Стас и Людмила почти одновременно протянули свои билеты на поезд.

            Их вид помог принять Владимиру Всеволодовичу справедливое, на его взгляд решение.

            - Ладно, твои доводы меня убедили! – согласно кивнул он Лене. - Станиславу на первый раз прощается. Но что касается вас, Александр… Все-таки уже третий курс. Пора привыкнуть к тому, что Православие – это не просто религия, а православный образ жизни. То есть, жизнь по заповедям, покаяние, если в чем-то вдруг по немощи человеческой нарушили их, пост, молитва, само поведение человека, наконец… Поэтому, простите, хоть я и не священник, но вынужден наложить на вас, так сказать, епитимью: заступаете сегодня во внеочередное ночное дежурство!

            Всем своим видом дав понять, что его решение окончательное и обжалованию не подлежит, академик круто развернулся и уже через минуту сидел за столом с находками.

            Как только он оказался за пределами слышимости, Александр сразу же принялся возмущаться вслух: