Александр Виктория - Волк. Рождение Страница 3

  - Лучше дай обычной воды.

  ...Недолгое ожидание, появляется слуга с кувшином, потеющим на глазах. Жадно пью, становится легче.

  - Ты наелся?

  Прислушиваюсь к себе - вроде первый голод утолён, переедать сейчас нельзя... Киваю в знак положительного ответа:

  - Да, спасибо...

  - Ты совсем ничего не помнишь, Атти?

  ...Сейчас я в гораздо лучшей форме, чем сразу после инициации психокопии, поэтому опять придерживаюсь выбранного пути и повторяю:

  - Ничего... Мама...

  Женщина тяжело вздыхает, и начинает свой рассказ. Я внимательно слушаю, время от времени задавая уточняющие вопросы, пока меня снова не начинает клонить в сон. Доса Аруан дель Парда, вдова, двадцати восьми лет от роду, заметив это, поднялась из-за стола и, подойдя к кровати, откинула меховую полость, приглашая меня отдохнуть. Что же... Но вот запах... Скидываю прочь всё, кроме самых нижних мехов, тщательно обнюхиваю полость - терпимо...

  - Матушка...

  Мне тяжело так обращаться к этой женщине, но... На её лице появляется слабая улыбка и недоумение, но я поясняю:

  - Матушка... Пусть эти шкуры вычистят и просушат. На них спать невозможно, настолько они грязные и сырые! И надо прислать кого-нибудь, чтобы прибрались здесь - комнату проветрить, вымыть, сменить солому на полу. В углах паутина и плесень! Стены грязные...

  Женщина смотрит на меня с удивлением, потом спохватывается:

  - Ах, да... Но у нас всего десять человек... И все они заняты. Кто ухаживает за скотом, кто - работает в поле. Мне некого прислать к тебе...

  Опаньки! Вот это влип! Феодал то феодал, да только бедный! Можно сказать, нищий... А она продолжает:

  - Я, конечно, сама сделаю всё, что ты просишь, но у меня это займёт много времени...

  Кладу руку ей на предплечье:

  - Тогда не надо, мама...

  Мне уже легче к ней обращаться этим словом...

  - Через пару дней я встану окончательно, и сам всё сделаю. Пусть лежит. Проснусь - отнесу их пока в угол, чтобы не воняли...

  ...Так проходит три дня. Кормёжка два раза в день. Довольно однообразная, но, по крайней мере, съедобная и сытная. Я уже не только ем и сплю, а начинаю потихоньку приходить в норму. Самостоятельно одеваюсь и обуваюсь без чьей-либо помощи. Понемногу делаю физические упражнения, естественно, когда мамы Аруанн нет в комнате. Та, впрочем, сильно занята по хозяйству, и появляется у меня только вечером. С её приходом мы усаживаемся за стол и беседуем. Я накапливаю информацию, анализирую услышанное, делаю первые наброски своей дальнейшей жизни... Предстоит сделать много. Очень и очень много. А главное - выжить. И не стать еретиком, вроде в это время церковники довольно влиятельны... Итак, государство Фиори. Расположено на западе большого континента, довольно плотно заселённого различными народами. Держава эта довольно своеобразная. По своему социальному устройству, разумеется. Начнём с того, что единого владыки в ней нет. Ни короля, ни царя, ни, тем паче - императора. Всем правит Большой Совет Властителей, который собирается обычно раз в год, редко, когда чаще. На Совете выслушиваются все спорные вопросы, решаются претензии. Словом, этакий Сенат или Дума. В случае войны выбирается вождь, которому все подчиняются, но с окончанием сражений его власть аннулируется автоматически. Все феодалы уводят свои войска восвояси. Это вот по государственному строю. Затем - церковь. Вера в единого Бога - Высочайшего, антиподом которого является глава тёмной стороны - Нижайший. Ну и кучка святых, для каждой конкретной местности или деревни - свой собственный. У нас, в замке Парда, теперь тоже такой появился. С той поры, как отдал свою жизнь, чтобы спасти единственного сына досы Аруанн, баронессы дель Парда. Хм... Не заметил, как перешёл на себя. Ладушки. Что же касается конкретно меня и моего имущества... Итак, в наличии - замок. Довольно большой, по местным меркам. Одна проблема - содержать его некому, и строение постепенно приходит в ветхость, само имение - в упадок. Имеется всего десять крепостных. Их них мужского пола - девять. Десятая - старуха, которая занимается знахарством. И заодно кухней. Отлично. Кроме этого присутствует две деревни арендаторов, ровным счётом сорок шесть душ обоего пола, и сколько-ко там детишек. Непорядок! Надо знать точно. Арендаторы - приписные. В общем, не крепостные, в привычном смысле слова. Но и не свободные. То есть, уйти самовольно с земли в поисках лучшей доли, конечно, не могут. Но после очень сложных процедур это возможно. Так что предпочитают бежать, чтобы не терять времени. Вообще, как я понял, здешние люди довольно легки на подъём, что настораживает - обычно любой крестьянин обеими руками держится за землю. И лишь потом соображаю, что земля не его, а арендованная... Тогда всё понятно. Ладно. Замок мой старый, обветшавший, и ни одной осады не выдержит, естественно... Из стен повываливались целые участки кладки, и те зияют дырами. Ров обмелел настолько, что курица перейдёт, не замочив колен. Крыши замковых строений текут, поскольку нет леса для починки, не говоря о черепице, здесь, насколько я понял, неизвестной. Мост подъёмный рассыпался от старости, и ржавые остатки цепей болтаются в амбразурах. Самого механизма тоже давно-предавно не существует. А войны, как я понимаю, здесь частая и обыденная вещь... Между властителями поместий. Папаша мой, покойный, голову и сложил, воюя на одной из таких, оставив досу Аруанн вдовой в четырнадцать лет с грудным ребёнком на руках. Впрочем, это её даже спасло. В прямом смысле этого слова. Вряд ли малолетняя недокормленная девчонка пережила бы второго ребёнка... Со своими любимыми войнами папаша наделал долгов, и вся военная добыча уходила на их выплату. И как вдова потом не билась, но хоть немного выбиться из нищеты ей никак не удавалось. Словом, состояние моего феода можно охарактеризовать одним словом - катастрофа... Ну, дальше финансовая система, соседи, это мне пока неинтересно. Сейчас нужно привести в нормальное положение дела в баронстве. Это ещё хорошо, что никто не позарился на имение за эти годы. Впрочем, тут кроме немногих виноградников, да лесов, собственно говоря, ничего больше нет... Это так считают. А мне вот своими глазами надо всё посмотреть, да пощупать... Хм... Непонятно. Леса в наличии, а крышу починить нечем. В общем, первое, что я планирую, как чуть приду в норму, это поход по моим землям. Пусть беглый, короткий, но я должен найти то, что поможет баронству встать на ноги. Обязательно должен!.. Да, совсем забыл. По техническому развитию здесь примерно двенадцатый век. Западноевропейского типа. Рыцари, замки, принцессы, ну и прочая муть...

  ...Мы сидим за столом вместе с женщиной, которая в этом мире является моей матерью, и мне становится не по себе. Ей ведь даже нет тридцати. А выглядит она так, что на моей родной планете сто двадцатилетние женщины ей могут дать вперёд тысячу очков форы. Ранние морщинки возле глаз, бесцветное от недоедания лицо, плоская обвисшая грудь, высохшие, словно лапки цапли, кисти рук, украшенные пигментными пятнами и шрамами от давних обморожений. Чувствую, как внутри закипает холодное бешенство. Особенно, когда она выуживает из своей плошки с кашей единственный кусочек мяса величиной с мизинец, и перекладывает его мне.

  - Мама!

  Я действительно взбешён, но она виновато опускает глаза и отвечает, не поняв причину моего гнева:

  - Прости, Атти... Но больше у нас ничего нет.

  Умолкаю, решительно подхватываю столовым прибором этот кусок и возвращаю ей.

  - Перестань.

  На её лице недоумение:

  - Но тебе же надо питаться лучше после болезни. Вон ты какой худенький...

  - Перестань, мам. Я же мужчина. Значит, обязан, прежде всего, заботиться о тебе.

  ...Я не играю. Это слова, что идут из глубины души. Мне искренне жаль несчастную женщину, никогда не видевшую нормальной жизни. Через десять лет её судьба перевернётся, но сейчас я тоже должен сделать всё, что могу, чтобы облегчить её жизнь. Да и мне нужно как-то прожить эти годы. И, желательно, нормально и спокойно... Аруанн медленно жуёт несчастный кусочек, блаженно щурясь. Она даже не замечает своей счастливой улыбки, а я думаю, отчего она так улыбается - то ли от наслаждения мясом, то ли от того, что сын проявил заботу о ней... Наконец трапеза заканчивается, и я поднимаюсь из-за стола. Доса зовёт слугу, и тот уносит посуду, а я подхожу к ней и увлекаю к окну, слегка обнимаю её за плечи.

  - Мама...

  - Что, милый?

  - Как я понимаю, мы очень бедны?

  Она вздрагивает, но отвечает честно.

  - До нищеты, сынок.

  - Но ведь должно быть чего-то, что у нас много?

  Она пытается пожать плечами ужасающей худобы, но на них лежат мои руки. Отвечает негромко, но каждое слово я различаю чётко:

  - Лес... Но кому он нужен? Глина? Её полно у соседей, да она и не гончарная, синяя. Ещё, пожалуй, вино. Его очень много. Но оно, по большей части, прокисло. У соседей его немеряно, а наши сорта в Парда очень плохие...