Вэй Вэй - Открытая тайна Страница 3

IV Наблюдения

Жить без волеизъявления — это противоречие в тер­минах (если только не поменять «жить» на «прожи­ваться»).

Не реагировать на события в результате пони­мания этого — значит жить без волеизъявления (или «проживаться»).

Интеллектуальное понимание — это обусловлен­ная причина. Интуитивное понимание может быть необусловленной причиной.

Ибо причина и следствие разделены во Времени, но Безвременно они одно.

4. Говоря проще

Только объект может страдать, но феноменально субъект и объект, будучи одним целым, вращаются подобно монете, так что интервалы между рйе еС/асе (орлом и решкой) невоспринимаемы. Поэтому боль или удовольствие кажутся непрерывными.

Ноуменально, напротив, нет никакого объекта, чтобы испытывать боль или удовольствие. Ноумен неуязвим, по-другому и быть не может. Ноумен — это непроявленныи аспект того, чем мы, чувствующие существа, являемся, а феномен — наше проявление.

Поэтому в проявленном состоянии мы должны испытывать боль и удовольствие, а в непроявленном не можем переживать ни то ни другое. Оба аспекта постоянны и одновременны, один подчинен времени (которое сопровождает все проявление, делая раз­витие событий воспринимаемым), другое — безвре­менно.

Ноумен — безвременное, беспространственное, невоспринимаемое бытие — это то, что мы есть, а феноменальность —- временная, конечная, воспри­нимаемая чувствами — то, чем мы кажемся как от­дельные объекты. Феномены, будучи подчиненными времени, — непостоянные, иллюзорные фикции со­знания, но они есть не что иное, как ноумен в про­явлении, в контексте сна (одном из нескольких кон­текстов сна — психических состояний, вызванных сном, наркотиками, удушьем и т. д.). А ноумен — это ничто, ничто на уровне фактов, восприятия, созна­ния (а значит, объективно), то есть не вещь, кроме как в проявленном феноменальном виде.

Таков смысл «загадочных» противоречий, излага­емых мудрецами: «форма есть пустота, пустота есть форма», «сансара есть нирвана, нирвана есть санса- ра», «феномены и ноумены есть одно» и т. д.

Вот почему Хуанбо мог сказать («Ванълинские записки»):

«Люди пренебрегают реальностью „иллюзорного“ мира», (стр. 10б)

«Ни в коем случае не разделяй Абсолют и чувст­венный мир», (стр. 130)

«Чем бы ни было Сознание, тем же является и феноменальность — они оба одинаково ре­альны и равнозначны в Дхарме-Природе. Тот,

кто постигает эту истину интуитивным про­зрением, становится Буддой и достигает Дхар­мы». (стр. III)

«Вся видимая вселенная ЕСТЬ Будда», (стр. 107)

Но, цитируя Хуйнэна, он также может сказать, и час­то в том же контексте:

«Никогда не было ни единой вещи,

Так на чем может скапливаться пыль?»

«Полное понимание этого должно прийти пре­жде, чем они смогут вступить в Дао», (стр. 111)

«И в заключение, помните, что от первого до последнего ничто, даже крошечное зерныш­ко чего-либо воспринимаемого (постижимого, достижимого, осязаемого), никогда не сущест­вовало и не будет существовать», (стр. 127)

И последнее:

«Видя одну вещь, видишь ВСЕ». (То есть все восприятие есть сознание Будды, сама жизнь- сновидение есть сознание Будды.) (стр. 108)

«Крепко держись одного принципа, все осталь­ные ничем не отличаются».

Так каков этот принцип?

«Еще раз: ВСЕ феномены в основе своей лишены существования, хотя нельзя сказать, что они не существуют. .. .Более того, Сознание — это не Сознание. ...Форма на самом деле тоже не форма. Так что, если я сейчас скажу, что нет ни феноменов, ни Изначального Сознания, ты начнешь осознавать интуитивную Дхарму, без­молвно передаваемую Сознанию Сознанием. Поскольку феномены и не-феномены — одно, нет ни феноменов, ни не-феноменов, и единст­венно возможная передача — Сознанию Со­знанием». (стр. юб)

«Более того, рассматривая таким образом то­тальность феноменальности, ты рассматри­ваешь тотальность Сознания. Все эти фено­мены по сути своей пусты, но Сознание, кото­рому они тождественны, не простое ничто», (стр. 108)

Эта глава 37 из «Ваньлинских записок» — по-види­мому, самое понятное и ценное изложение абсолют­ной истины. В ней он утверждает, как приводится выше, что, видя одну вещь — видишь ВСЕ. Что это за вещь, и видим ли мы ее? Несомненно, она заклю­чается в том, что феномен и ноумен — одно. Прово­дя различие между Видимостью и ее источником, которые оба существуют только концептуально, мы не должны забывать эту «одну вещь» — что они одно.

Однако если мы видим эту одну вещь как «одно» — значит, мы не видим ее, значит, она ускользнула от нас. Это не «одна вещь», потому что вещь — это объект. На самом деле мы никогда не сможем «уви­деть» ее, поскольку здесь видение — это не-видение,в котором нет «видящего» и никакая «вещь» не ви­дится как таковая.

Неужели мы еще не поняли этого? Разве мы не мо­жем постичь это интуитивно? Глаз не может у видеть сам себя. Искомое и есть ищущий, видимое и есть видящий, который не является объектом. «,,Одно“ — это концепция, и потому объективно, а „это“ лишено и малейшего следа объективности». (Хуанбо, стр. 35) Мы не можем увидеть (найти, ухватить, достичь, потрогать) это, потому что «мы» никакие не объекты, и «это» не объект, и чем бы «мы» ни были ноуменаль­но, тем же ноуменально является и «это». Итак, мы одно, но в ноумене нет объекта под названием «одно», поскольку, как было сказано выше, не существует такой вещи (объекта), как ноумен.

Это не-видение, не-видя которым видишь ВСЕ; один принцип, которому тождественны все осталь­ные; одна проблема, решив которую решаешь все остальные разом; центр центров, из которого вос­принимается все.

Замечание английского редактора: Все приведенные выше цитаты Хуанбо были взяты из книги "ТЬе 2еп". (СгоуеРгезз, New Уогк. 1-я публикация 1958 г.)

II

Но феноменальные объекты, или проявленный но­умен, хотя и не отличны от ноумена и могут знать это, даже осознавать это через свой феноменальный психический механизм под названием «интеллект», не могут «проживать» это в своем индивидуаль­ном пространственно-временном концептуальном

существовании, подчиненном временному и иллю- зорному процессу причинности. Это все, чем они яв­ляются, и им, следовательно, нечего достигать, пости­гать или иметь. Но чтобы «прожить» это в каком бы то ни было смысле помимо объективного понимания того, чем оно является, и, соответственно, чем явля­ются они сами, они должны расфеноменизировать себя, разобъективировать себя, разотождествить свою субъективность с ее спроецированной феноме­нальной личностью, подчиненной концепции «я».

Эта настройка получила много имен, но, тем не менее, не является событием или переживани­ем — поскольку нет никакого объекта, с которым это могло бы произойти, только видимость. Это ме- таноэзис [3], посредством которого выясняется, что эта вымышленная привязка, или отождествление, не су­ществует и никогда не существовала — поскольку это фикция. Это перенос субъективности с кажу­щегося объекта на абсолютный субъект, которому она и принадлежит по праву, с феномена на ноумен, с иллюзорного края на иллюзорный центр (посколь­ку у бесконечности не может быть центра), с пред­полагаемого индивида на универсальный Абсолют.

Это пробуждение от феноменального сновидения «жизни», заключенной в рамки чувственного воспри­ятия и предполагаемого «волеизъявления», — в без­личную беспредельность ноуменальное™, в которой любая возможная проблема феноменальной «жизни» исчезает, не оставляя и следа.

5. Рассматривая геометрически

Из каждого следующего измерения все предыдущие могут восприниматься как целое. Например, кубиче­ское пространство, или объем, содержит в себе длину и ширину (т. е. плоскую поверхность) и высоту. Раз­ве из этого не следует, что мы можем видеть объем только со следующей, четвертой, оси измерения, и, соответственно, чтобы воспринять ее, нам надо на­блюдать с пятой?

Итак, мы наблюдаем феноменальную вселенную, которая предстает перед нами в трех измерениях — длине, ширине и высоте, — с четвертого измерения, которое может быть тем, что мы называем длитель­ностью, но чью геометрическую характеристику мы можем воспринимать, только если разовьем способ­ность наблюдать с дальнейшего измерения, находя­щегося под прямым углом к тем, с которыми мы уже знакомы.

Феноменальное видение, таким образом, обычно заключено в трех измерениях, наблюдаемых с чет­вертого. Это восприятие видимости как объема. Вероятно, однако, что некоторые живые существа видят только в двух измерениях — длине и ширине, или плоскостях, горизонтальных или вертикаль­ных — и что третье, объем, — это предположение, которое они не осознают, хотя и смотрят именно из него.