Автор Неизвестен - Сад золотого павлина Страница 3

Сказали тогда младшие везири: «О господин наш, пусть владыка вселенной никогда не узнает о словах этого юноши. Разве достигнет он тех отдаленных краев? Если же отступится, не преумножит ли гнев государя, который падет на наши головы?» Ответствовал главный везирь: «Не к лицу вам такие речи, ибо никому не ведом промысел Всевышнего. Как знать, не поможет ли он моему сыну? Мы должны сообщить радже Шахиану о желании Индрапутры». Сказали младшие везири: «Нет, не следует нам внимать речам этого юноши, ведь он недостоин даже появиться во дворце».

Когда услыхал те речи главный везирь, лицо его вспыхнуло багровым пламенем, и в гневе обратили взоры на младших советников витязи и знатные господа. Индрапутра же предался на божью волю.

Посовещавшись, придворные разошлись по домам, тревожась за Индрапутру. Нелегко было на душе и у младших везирей — они боялись, что из-за Индрапутры государь повелит их казнить.

На следующее утро владыка вселенной вышел из внутренних покоев дворца, сопровождаемый подвластными раджами, и воссел на львином престоле в окружении везирей, витязей и подданных разного звания. И, обнажив свой меч, молвил раджа Шахиан, обратясь к гонцу: «Ступай к главному везирю и позови его во дворец». Гонец почтительно склонился перед государем и отправился за главным везирем. Придя же к нему в дом, сказал: «О господин, владыка вселенной повелевает тебе не мешкая явиться к нему вместе с сыном». Главный везирь выслушал гонца, поспешил с Индрапутрой во дворец и воссел позади раджи Шахиана.

Спросил тогда государь: «О везири, исполнили ли вы мою волю?» Почтительно склонившись, ответствовали везири: «О владыка вселенной, пощади нас, ниц повергаемся мы к стопам господина, сорок дней минуло с тех пор, как мы приказали глашатаю бить в гонг, но так и не объявился человек, знающий волшебное снадобье». Выслушал раджа Шахиан речи советников, и великий гнев объял его душу.

Между тем вперед выступил главный везирь и молвил: «О господин мой, владыка вселенной, некогда отец говорил, что узнал он от деда, будто живет на горе Мали Кисна махареси Берма Сакти, отшельник, с которым никто не может сравниться в могуществе». И главный везирь рассказал государю все, что он знал об отшельнике и о том, как труден путь к нему. И еще сказал: «Никто из подданных господина не решился отправиться к Берме Сакти, один лишь сын мой — Индрапутра, явившийся ныне, дабы склониться перед владыкой вселенной».

Узрев, сколь прекрасен Индрапутра, подумал раджа: «По всему заметно, что в жилах сего юноши течет кровь могущественных раджей». После же спросил Индрапутру: «Правда ли, что ты говорил, будто сумеешь достигнуть горы отшельника Бермы Сакти?» Почтительно склонившись, ответствовал Индрапутра: «Я отыщу Берму Сакти, ежели будет на то воля Всевышнего и благословение владыки вселенной». Молвил государь: «Отправляйся в путь, о Индрапутра, и, если добудешь ты снадобье, дарующее потомство, я исполню всякое твое желание. Родится у меня сын — он будет тебе братом, родится дочь — я отдам ее тебе в жены».

Услыхав те слова, склонился Индрапутра перед раджей Ша-хианом, и пожаловал ему раджа драгоценные одежды. Когда младшие везири увидели новое облачение Индрапутры, они принялись смеяться, государь же обратился к ним и спросил: «Отчего вы смеетесь?» Ответствовали везири: «Мы молим владыку вселенной склонить свое ухо к нашим речам, ибо разве в силах сей юноша достичь столь отдаленных пределов». Великий гнев обуял тогда раджу Шахиана, и он воскликнул: «Эй, лжецы недостойные, сколько лет кормитесь вы от щедрот моего государства, а не желаете сослужить службу вашему повелителю! Сей же юноша провел в наших землях недолгое время и уже готов явить мне свою преданность». И, приказав изгнать младших везирей из дворца, государь удалился во внутренние покои.

Что же до главного везиря и Индрапутры, то они вернулись домой и сели за трапезу. После главный везирь одарил Индрапутру прекрасными одеждами, обнял его, расцеловал и, плача, воскликнул: «О бедное мое дитя!»

И обратился Индрапутра с мольбою к главному везирю, вверяя его попечению и заботе Ненек Кебаян. Везирь обещал заботиться о старухе и на прощанье напутствовал Индрапутру такими словами: «О Индрапутра, сын мой, будь осторожен в своем трудном пути, ни на миг не забывай о том, что наказал тебе раджа Шахиан». Ответствовал Индрапутра: «О господин мой, главный везирь, всем смертным свойственны беспамятность и заблуждения, я же предаюсь на волю Всевышнего».

Сказав так, Индрапутра отправился в дом Ненек Кебаян, и когда люди узнали, что по повелению раджи Шахиана он уходит к отшельнику Берме Сакти, их сердца исполнились печалью и жалостью, и все они, оставив дела, провожали Индрапутру до сада Ненек Кебаян.

Увидев Индрапутру, спросила Ненек Кебаян: «Скажи, кто дал тебе эти драгоценные одежды?» И поведал ей Индрапутра о том, что раджа Шахиан послал его к Берме Сакти за волшебным снадобьем, дарующим потомство. Сказала Ненек Кебаян: «Лучше бы ему сразу казнить тебя, чем посылать в непроходимые джунгли!» Ответствовал Индрапутра: «Я предаюсь на волю Всевышнего». Зарыдала тогда Ненек Кебаян, а вслед за ней заплакал и Индрапутра; они обнялись, расцеловались, и пошел Индрапутра в ту сторону, где заходит солнце. Он углубился в лес, после вышел из леса, а когда стемнело, остановился на ночлег под раскидистым деревом и помолился. На рассвете он снова отправился в путь, пересекая равнины, пробираясь через непроходимые джунгли, взбираясь на высокие горы.

По прошествии недолгого времени повстречались Индрапутре лесные твари и, когда царевич остановился, сказали: «О сородичи, давайте предстанем перед Индрапутрой, сыном махараджи Бикрамы Буспы, и испросим у него защиты от нашего врага». Сказав так, приблизились звери к Индрапутре и почтительно склонили головы. Спросил Индрапутра: «О дикие звери, зачем вы явились ко мне?» И ответствовали звери: «О господин наш Индрапутра, мы пришли к тебе искать защиты от коварного врага». Спросил Индрапутра: «Где же он, ваш враг?» Ответствовали звери: «Он обитает на горе Индра Кила». Молвил Индрапутра: «Не страшитесь, я пойду сражусь с ним».

Услыхав те слова, звери принялись молиться за Индрапутру, а он, одолевая на своем пути высокие горы, достиг подножия Индра Килы и сказал, обратясь к зверям: «Оставайтесь и ждите меня здесь».

Взглянул тогда Индрапутра на гору и, узрев на ней груды белеющих костей, так подумал: «Вот, верно, та гора, о которой мне говорили лесные звери». Едва лишь подумал он об этом, как внезапно услыхал громкий голос, восклицающий: «О Индрапутра, не восходи на сию гору!»

Услыхав те слова, Индрапутра огляделся, однако не приметил поблизости ни одного человеческого существа, только череп лежал у его ног. Молвил тогда Индрапутра, обратясь к черепу: «Не ты ли взывал ко мне?» Ответствовал череп: «Воистину так». Спросил Индрапутра: «Зачем же ты звал меня?» Ответствовал череп: «Помилуй меня, о господин мой Индрапутра, я — череп раджи, подвластного твоему отцу. Как-то раз, заплатив дань, я возвращался в свою страну и, заплутавшись в джунглях, достиг этих краев. Провел я здесь несколько дней, не находя ни воды, ни пищи, как нежданно предстал предо мною раксаса в облике женщины с мечом в руках. Молвила женщина: «О юноша, возьми мой меч». Мне почудилось, будто это не раксаса, а человек, я протянул руку за мечом, но был сражен, пал бездыханным, и ужасное чудовище пожрало меня». Молвил Индрапутра, обратясь к черепу: «Воистину благодарен я тебе за предостережение, но Всевышний оберегает нас». Ответствовал череп: «Да хранит Он тебя!»

И стал Индрапутра подниматься на вершину горы, а раксаса, учуяв человеческий дух, принял образ древнего старца, сжимающего в руке обнаженный меч, и встретил царевича, говоря: «О юноша, прими сей меч из рук моих». Но не внял Индрапутра лживым речам и, испустив грозный клич, бросился на раксасу и отнял у него волшебное оружие. Так обрел Индрапутра меч Лаксаманы и надвое рассек тем мечом злобное чудовище. Но раксаса обернулся прекрасным юношей и сказал, обратясь к Индрапутре: «Взгляни мне в лицо!» Однако и на сей раз не поддался на обман Индрапутра и, даже не повернув головы, быстро зашагал прочь. Тогда начал раздуваться раксаса и, уподобясь высокой горе, рухнул наземь, испустил дух и покатился к подножию Индра Килы с грохотом, превосходящим громовые раскаты. И там, где катилось его тело, громоздились вывороченные с корнем вековые деревья, а звери, обитавшие в окрестных лесах, заслышав тот ужасающий шум, разбегались в разные стороны.

Поднявшись на вершину горы, нашел Индрапутра пещеру и сокровищницу в ней, отворил двери сокровищницы и узрел там всевозможные диковины — золото и серебро, алмазы и превосходные одежды. Еще был в пещере дворец с залами, украшенными драгоценными тканями, парчой и бархатом.

Когда же вышел Индрапутра из пещеры и огляделся окрест, великое изумление объяло его, ибо все вокруг было мертво — ни древесного листка, ни зеленой травинки не увидел он на вершине горы, будто с усердием прошлись по ней метлой. Тогда поглядел Индрапутра на подножие Индра Килы, и оно показалось ему волнующимся морем. Индрапутра стал спускаться по левому склону, нашел всевозможные плоды и отведал их. Насытившись и дивясь неисчислимым чудесам, он направился в ту сторону, где восходит солнце, и долго шел, взбираясь на горы и минуя равнины.