Неизвестный - i_76a36ded0444c10c Страница 3

Вот и те, кто знает, утверждают, что переживание Бога — это вспоминание. Такой опыт не является тем, чему нам следует обучиться сегодня. В тот день, когда придет знание, мы воскликнем: «Так вот что такое плавание! Мы можем проделать это в любое время. Но нам так и не удается набраться мужества и прыгнуть, мы продолжаем цепляться за берег». Необходимо вступить в воду, и, как только смельчак оказывается в воде, начинается работа.

Центр, о котором я говорю, спрятан в мозгу. Если вы расспросите специалиста в области изучения человеческого мозга, он скажет вам, что только незначительная часть мозга активно действует, большая же его часть остается пассивной, и невозможно сказать в точности, что именно скрывается там. Даже гении используют лишь незначительную часть своего мозга — остальное дремлет, оставаясь невостребованным. Мозг является обиталищем того, что мы называем сверхчувством, или шестым чувством, или Третьим глазом. Этот центр закрыт, пребывая в спячке, и, как только он откроется, мы узрим жизнь во множестве иных измерений. Материя исчезнет, придет Бог, с утратой формы откроется бесформенное; смерть перестанет существовать, откроются врата в бессмертие. Но в данный момент центр, откуда возможно увидеть все это, закрыт. Итак, как можно активизировать этот центр?

Как я уже говорил, электрическая лампочка не зажжется до тех пор, пока ток не достигнет нити накаливания. Вы подключаете ее к электричеству, и в тот же миг лампочка оживает. Она всегда ждет, когда ток достигнет ее. Но электрический ток не может проявиться сам по себе, даже протекая по проводу; он также нуждается в лампочке. Для того чтобы засиял свет, одинаково нужны и ток, и лампочка. Жизненная сила скрыта внутри нас, но она не может проявить себя, пока не достигнет центра, в котором такое проявление возможно.

Живыми нас можно только назвать. Неужели вы думаете, что дышать — значит жить? Неужели для вас переваривание пищи есть признак жизни? Разве жизнь заключается только в том, чтобы вечером ложиться в постель, а утром вставать? Разве жизнь — это взросление ребенка, затем старение и смерть? Возможно ли, чтобы жизнь состояла только из рождения и смерти? Или целью является оставить после себя потомство?

Нет, ибо на подобное способны даже машины. Если не сегодня, то завтра механизмы будут проделывать все это. Дети уже рождаются из пробирок Детство, юность и старость — процессы механические. Машина также проходит свои периоды юношеской активности и старения. Любой механизм имеет свое детство, зрелость и старость. Вот и при покупке часов к ним прилагается гарантия работа на определенное количество лет. Часы будут молоды, стары, затем умрут. Любой механизм рождается, живет, а затем умирает. Поэтому то, что мы обычно называем жизнью, является автоматическим процессом.

На самом деле жизнь — нечто совершенно иное. Если мертвая лампочка так никогда и не познает силу тока, она будет считать, что это и есть жизнь. Когда порыв ветра качнет ее, она скажет «Я жива, потому что качаюсь». Лампочка воспримет это как свою жизнь, свою жизненную силу. Но что сказала бы лампочка, имей она способность говорить, когда электрический ток впервые коснулся ее? Она воскликнула бы: «Это неописуемо! Не знаю, что произошло со мной. Всего лишь мгновение назад я была сплошной темнотой, теперь же все свет, и потоки его струятся во все стороны». Что сказало бы маленькое семя в день своего превращения в дерево? А вот что: «Не знаю, что произошло со мной. Подобное невозможно описать словами. Случившееся за пределами моего понимания. Вряд ли причина происшедшего только во мне».

Следовательно, те, кто познал Бога, не утверждают, что поняли все сами, они лишь подчеркивают, что не могут обнаружить связь между тем, какими были и какими стали. Они говорят «Там, где раньше была тьма, сияет свет. Прежде мы были шипами; теперь же мы — распустившиеся розы, само цветение. Тогда мы были заморожены смертью, отныне же цветем жизнью». «Нет, нет, — добавят они, — мы не понимаем. Это все Его милость; это произошло по Его велению, а не благодаря нашим усилиям».

Однако это не означает, что усилия не нужны. Правда, что, познав Бога, чувствуешь: это Его благодать. Но, чтобы удостоиться ее, необходим длительный путь, огромные усилия. Что же это за усилия?

В некотором смысле усилие мало, но в ином — огромно. Оно мало, поскольку центр находится близко. Расстояние между местом, где хранится энергия, и точкой, в которой открывается истинный взгляд на жизнь, не очень велико, всего несколько футов. Вся наша жизненная структура ограничена пятью-шестью футами; все наше устройство заключено в таком небольшом пространстве.

Место, где хранится жизненная энергия, похоже на кунду, своеобразный резервуар вблизи сексуального центра; вот почему эту энергию называют Кундалини, словно это кунда, или бассейн с водой. Кроме того, такое название связано с тем, что энергия похожа на свернувшуюся во сне змею. Если вы видели спящую змею, то вам известно, что она лежит, положив голову поверх колец. Стоит только потревожить дремлющую змею, как она тотчас проснется и поднимется во весь рост. Эта энергия называется Кундалини еще и потому, что резервуар жизненной силы, или зерно жизни, расположен рядом с сексуальным центром. Именно отсюда жизнь распространяется во всех направлениях.

Хорошо бы запомнить, что маленькое удовольствие, получаемое нами от секса, не является собственно удовольствием от секса, на самом деле оно приходит в результате вибрации, возникающей на поверхности резервуара витальной энергии во время сексуального акта. Спящая змея лишь слегка шевелится во время сексуального акта, а мы считаем это главным жизненным удовольствием. Мы абсолютно не осознаем, что происходит, когда змея просыпается и проходит сквозь все наше существо, достигая наивысшего и конечного центра, расположенного в мозгу. Мы абсолютно не отдаем себе в этом отчета.

Мы обитаем на первой ступени лестницы жизни. Есть и другие ступени, более значимые, которые ведут к Богу. Маленькое расстояние внутри нас, занимающее два-три фута, в ином смысле очень велико; это расстояние между природой и Богом, между материей и духом, между смертью и бессмертием. Это расстояние огромно. Но внутри нашего существа есть и маленькое расстояние, которое мы можем преодолеть во время медитации.

Если вы собираетесь пробудить спящую внутри вас энергию, вам следует знать, что это не менее опасно, чем потревожить дремлющую змею. Вообще-то тревожить спящую змею не гак уж и опасно, потому что, во-первых, девяносто семь процентов змей не ядовиты; они безвредны. И даже если кто-то умирает от их укусов, то происходит это не из-за самого укуса, а в результате мысли о его ядовитости. Девяносто семь змей из ста никого не убивают, хотя многие скончались от их укусов. Они умирают из-за своей веры в то, что после укуса змеи человек не может выжить. А когда вера захватывает целиком, она становится реальностью. Заигрывание с действительно ядовитыми змеями тоже не гак уж опасно: самое страшное, что они могут сделать, это лишить вас тела, Но заигрывание с энергией Кундалини действительно опасно; нет ничего более грозного. Так в чем же заключается опасность?

В некотором роде это тоже смерть. Если внутренняя энергия проснется, вы умрете для того вида, в каком находитесь сейчас, и родится абсолютно новая индивидуальность — та, которой вы никогда не были до своего пробуждения. Именно этот страх мешает людям стать религиозными. Тот же самый страх, если он охватывает семя, мешает ему превратиться в дерево. Самую большую опасность для семени представляет то, что ему придется раствориться в земле, питаться водой и удобрениями, а затем умереть как семени. Та же опасность, когда птенец разбивает скорлупу, поджидает и яйцо. Тогда ему приходится умереть как яйцу, чтобы превратиться в птицу. Точно также и мы находимся в состоянии предшествования тому, что должно родиться. Мы напоминаем яйцо, которому предстоит стать птицей. Но мы возводим яйцо в ранг конечного результата и обстраиваемся в нем.

Когда энергия Кундалини поднимется, вас больше не будет, у вас нет ни единого шанса на выживание. И если вы испугаетесь, то вас ждет то, что Кабир описал в своих несравненных строках. Кабир сказал прекрасную вещь: «Единственный нашел он это, прыгнув в море. А я, глупец, застыл близ пенных волн, хоть поиск привел меня на нужный берег». Когда некто поинтересовался у Кабира, почему тот остановился, поэт ответил: «Он не испугался пучины и нашел, я же остался ни с чем, боясь утонуть».

Найти можно, лишь нырнув в глубину. Важна готовность утонуть, исчезнуть. Если такое можно выразить одним словом — хотя оно не из приятных, — это смерть, готовность умереть. Тот, кто боится утонуть, конечно же, выживет, но только как яйцо; никогда он не превратится в птицу, умеющую летать. Тот, кто боится утонуть, конечно же, выживет, но только как семя; никогда он не станет деревом, под сенью которого найдут приют сотни путников, Но перспектива выжить в качестве семени.. Такая жизнь хуже смерти.