Эрлих, Ефроимович - Казус Эдельман Страница 3

Другое обвинение: отказ автора «Пестеля» от употребления термина «тайное общество декабристов» применительно к организациям декабристов и вовсе не соответствует действительности. В тексте книги термин «тайное общество» употребляется 298 раз.  В исследовании, посвященном декабристам нет смысла постоянно уточнять, что имеются в виду «тайные общества декабристов»[11]

.

Третий пример, когда рецензент в яростном ослеплении «подставляет» себя под обвинение в некомпетентности, связан с приписыванием О.И. Киянской («Оставим на совести исследователя заявление») авторства хрестоматийных пушкинских высказываний о дрянных «Думах» Рылеева (письмо П.А. Вяземскому от 25 мая 1825) и «жидах-шпионах» (дневная запись от 15 октября 1827)[12]

.  Эти абсурдные обвинения вынудили Оксану Ивановну в своем ответе цитировать «наше все» [13]

.

Этих примеров достаточно, чтобы заметить крайнюю пристрастность рецензента. Войдя в полемический раж, О.В. Эдельман полностью утрачивает чувство реальности. В детском стремлении противоречить она делает такие утверждения, которые в чужих устах ей самой наверняка показались бы нелепыми.  Считаю, что О.В. Эдельман полностью заслужила снисходительное пожелание творческих успехов от дважды обруганного ею автора:

«Жаль, что автор рецензии не дала мне возможности поспорить с нею по существу. Но здесь, похоже, нужно сделать определенную скидку на то, что рецензент еще не набрала достаточного опыта научного анализа и научной полемики. Возможно, в будущем О.В. Эдельман напишет монографию, посвященную именно Павлу Пестелю, где учтет все мои недочеты и продемонстрирует “серьезный и вдумчивый свежий взгляд”, которого ей так недоставало в моей книге. Пока же ей хочется пожелать освоить источники и историографию, приобрести навыки корректного цитирования и пользования справочным аппаратом. Успехов ей»[14]

.

2.

А теперь — мораль, из этого казуса, на мой взгляд, вытекающая.

Многообразие научных корпораций образуется по двум пересекающимся основаниям: организациям («вертикаль», «пирамида»)  и темам («горизонталь», «сеть»).

Первое основание — очевидно. Научные корпорации «организационного», типа — это университеты, институты, музеи, библиотеки с их отделами, кафедрами, центрами, факультетами и другими подразделениями. Организация — это жесткая иерархия, многоступенчатая вертикаль («пирамида») научной власти. Карьерный рост осуществляются здесь по тем же законам, что и в учреждениях ненаучного профиля. Из истории и личного опыта мы знаем множество примеров, когда социальный конформизм перевешивал профессиональные достоинства ученого.

«Тематическое» основание — не столь очевидно и, скорее, виртуально. В отличие от организаций здесь преобладают горизонтальные («сетевые») связи.  Ученые, разбросанные по всему миру, осознают себя как члены разнообразных корпораций: слависты, германисты, романисты (языковой принцип); африканисты, американисты, востоковеды  (территориальный принцип); античники, медиевисты, новисты (временной принцип) и т.д.

Способы образования иерархии в «тематических» научных корпорациях отличаются от корпораций «организационных». Здесь на первый план выдвигается качество научной продукции, измеряемое признанием большего или меньшего числа членов корпорации. Можно заключить, что наука, как производство верифицируемых идей, развивается, прежде всего, по тематическому основанию.

Двойственность научной корпорации приводит к взаимовлиянию взаимоисключающих принципов. Обладатель «организационного» административного ресурса обладает большими, в сравнении с рядовым научным сотрудником, возможностями для продвижения своих идей  в «тематической» корпорации. Но верно и обратное. Лидеры «тематических» иерархий рано или поздно занимают почетные посты в научных организациях.

Это преобразование символического капитала в реальный порождает острую конкуренцию за место в «тематической» иерархии. Свобода критических высказываний обеспечивается слабой формализованностью «тематических» научных сообществ. Проживая в разных городах и странах, коллеги (в данном случае это латинское слово можно перевести, как «связанные одной темой») зачастую знают друг друга только по публикациям.  Они мало зависят друг от друга и поэтому могут позволить взаимную критику «по гамбургскому счету».

Вышеупомянутые «тематические» корпорации объединяют сотни и даже тысячи членов. Но внутри них существуют и более дробные деления. Теоретического предела дробления нет. Мне довелось беседовать с ученой дамой, которая с гордостью заявила, что после того, как ее научный руководитель ушел в мир иной, она — единственный в мире специалист по золотоордынским баням. На практике для существования «тематической» корпорации, регулярно созывающей конференции, выпускающей периодические сборники, необходим десяток специалистов, к которым «на огонек» периодически заглядывают коллеги-«смежники».

Литературоведы часто группируются по персональному принципу. В славистике известны блоко-, набоко-, бродско- и еще очень многие «веды». Российские историки образуют корпорации специалистов, изучающих значимые события нашего прошлого:  преобразования Петра Великого, «великие реформы» Александра II, три русские революции начала XX века и т.д.  Этот описательно сформулированный перечень, свидетельствует, что у историков осознание «частных» общностей менее устойчиво, чем у филологов.

Едва ли не единственное приходящее на ум терминологическое обозначение «тематической» корпорации отечественных историков — «декабристоведы».  Эта корпорация имеет славную историю.  В ее рядах состояли десятки выдающихся ученых: от А.Н. Пыпина и В.И. Семевского до М.В. Нечкиной и Н.Я. Эйдельмана. За полтора века изучение декабристов не раз переживало периоды прилива и отката исследователей. После падения коммунистического режима тема «дворянских революционеров» перестала быть ангажированной, как со стороны властей, так и диссидентствующей интеллигенции. Многие «идейно выдержанные» советские и «антисоветские» авторы перешли на новые конъюнктурные сюжеты. Но это уменьшение «количества» позволило, вопреки Гегелю и Марксу, улучшить качество исследований. Избавившись от двойного «партийного контроля» — власти и интеллигентской «оппозиции Его Величества» — декабристоведение стало динамично развиваться. Сегодня активно пересматриваются представления, возникшие под идеологическим прессом советской эпохи. Выходят и готовятся к печати новые концептуальные исследования, появление которых двадцать лет назад было бы невозможным.

Идей море, но «узок круг» декабристоведов. Он насчитывает ныне не более двух десятков специалистов. В таком окружении неизбежная соревновательность, должна сочетаться с бережным отношением к оппонентам. Иначе можно оказаться в нелепом положении специалиста по золотоордынским баням. Стать победителем соревнования с одним участником. Такой триумф может доставить удовольствие разве что ученику Ганнибала Лектора.

К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить с «вертикали» на «горизонталь», из административного рабства в царство научной свободы.  Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»).  Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.

Считаю, что нельзя оставлять без ответа любые попытки нечестной конкуренции. В интересах науки приравнять личные выпады к ударам ниже пояса. Попытки перенести опыт административных интриг в сферу чуждую администрированию следует солидарно пресекать. Ученый, также как проштрафившийся боксер, должен подвергаться в подобных случаях дисквалификации.

[1] Киянская

О.И. Южный бунт: восстание Черниговского пехотного полка (29 декабря 1825 – 3 января 1826). Москва: РГГУ, 1997. 190 с. (http://dekabristy.ru/ist_ros/hh_start.htm

). Рец.: Эдельман О.В. Бессмысленный и… // Логос. 1999. № 1. (http://www.ruthenia.ru/logos/number/1999_01/1999_1_15.htm

); Киянская О.И. Пестель (Серия: Жизнь замечательных людей). М.: Молодая гвардия, 2005. 355 с. (http://dekabristy.ru/ist_ros/hh_start.htm

). Рец.: Так каким же он был, декабрист Павел Пестель? Четыре взгляда на книгу О.И. Киянской «Пестель» (М,: Молодая гвардия, 2005. 335 с.) // Отечественная история. 2006. № 6. С. 139-163. (Текст О.В. Эдельман см.: С. 146-152)

[2] Это

слово употребляется в тексте «Южного бунта» 6 раз

[3] Это

выражение в тексте «Южного бунта» не встречается, ключевое здесь слово «подтверждается» употребляется 3 раза

[4] Ср

. оценку работы О.И. Киянской с архивными документами, представленную таким знатоком источников по истории декабристов, как П.В. Ильин: «Возможности пополнения (и исправления) биографических данных о малоизвестных лицах с помощью фондов РГВИА были ярко продемонстрированы в исследовании О. И. Киянской (речь идет об «Южном бунте» — С.Э.). <…> В исследовании О. И. Киянской приведены указания на конкретные дела фонда штаба I армии, в состав которых вошли «показания арестованных, данные комиссии военного суда при Главной квартире 1-й армии, переписка об их аресте, о рассмотрении комиссией дел лиц, подозревавшихся в участии в тайных обществах», а также списки лиц, «причастных к движению декабристов» (в I армии), формулярные списки лиц, привлеченных к следствию в I армии (РГВИА. Ф. 14414. Оп. 1. Д. 195. Ч. 1. 400л., Ч-2. 369л. ; Д. 196. Ч. 1. 400л., Ч. 2. 412 л. ) (Киянская 1997:18,167, 168). Показания, данные арестованными следствию в I армии, по своей значимости представляют собой первоклассный источник для изучения деятельности тайных обществ на юге, аналогичный изданным в серии «Восстания декабристов» показаниям, данным петербургскому Следственному комитету. И относится этот комплекс документов именно к той группе участников «движения», которая в значительной мере осталась в тени исследовательского внимания, поскольку данные о лицах, привлекавшихся к следствию или осужденных не в Петербурге, как уже отмечалось, представлены в документах Следственного комитета крайне скупо». (Ильин П.В. Биографический справочник «Декабристы»: итоги и проблемы декабристский биографики // 14 декабря 1825. Источники. Исследования. Историография. Библиография. Вып. III. СПб/a.; Кишинев, 2000. С. 237, 238-239)