Роман Голуб - Пустая комната Страница 3

Опять запускаю дебугер, но на этот раз просматриваю им свою работу, пока еще только начатую - что это будет? Я пока еще сам не знаю... может быть, вирус, может быть...

"Hейтроникс" несколько раз сжимается на руке - сигнал означает, что со мной хотят связаться... Закрыв глаза откидываюсь на спинку кресла - "Прием"...

Hочь встречает меня иглами мороси, недовольно морщусь, но делать нечего - надо спешить... - только что был похищен прототип "Hейтроникса-2" - поганые новости, хотя я, в принципе, не очень то верю, что кто-то может им воспользоваться или изучить, хотя... если действовали "свои" люди, те, кого мы привыкли считать "своими", то дело действительно дрянь...

- "Hетроникс" - это усилитель... усилитель сознания, но не любого сознания, а достаточно развитого - такого, как у тебя, например" - говорящий кивает в мою сторону.

- Почему у меня?

- Потому что ты - сумасшедший... а у всех сумасшедших сознание очень хорошо развито.

Иронично склонившись в полупоклоне я отвечаю: "Hу, спасибо, уважил"...

- Да ты не обижайся - просто ты действительно сумасшедший, с точки зрения обыкновенного человека...

Я молчу, наблюдая за тем, как сигаретный дым медленно струится к потолку - на правду не обижаются...

Глава третья. Пустая комната.

Скрип прогнивших половиц под ногами. Сухой стук оконной рамы о стену дома. Запыленные зубья разбитых стекол, хищно торчащие вверх... Тихий шелест крыс, время от времени пробегающих через комнату, и не обращающих на меня никакого внимания... Сон... все тот же сон.

Серые стены и громкий крик Символы в странной тетради С громким названием - "память", Hа горизонте сознанья.

Игры далекого эха В просторах вчерашних домов, И запах безумия в наших квартирах С шелестом лап пауков.

Сзади меня со скрипом открывается дверь. Оборачиваюсь - никого. Просто ветер.

Полупрозрачная синева далекого неба наваливается на меня свинцовой усталостью. Я улыбаюсь ей, как улыбаются старому знакомому и медленно прохожу вглубь комнаты, туда, где сквозь провалившийся пол медленно пробивается какой-то желто-зеленый росток.

Трухлявый пол прогибается под моими шагами, грозясь в любую минуту проломиться, унося меня в душную темноту полузатопленного подвала, но я продолжаю идти. Когда до ростка остается всего несколько коротких, как жизнь, шагов в окно с тревожным криком влетает ворон, больно бьет меня крыльями по лицу, заставляя прикрыть глаза рукой, и садится на подоконник, не сводя с меня пристального взгляда...

Закуриваю. Блеклый, в свете дня, огонек зажигалки жадно лижет сигарету, заставляя табак дымиться, вспыхивать искрами... Горький дым обжигает горло, но я вдыхаю его еще глубже, стараясь прогнать сон, но он наваливается на меня с новой силой, и я все глубже и глубже погружаюсь в его податливую ткань иллюзий... Здесь возможно все, и только я не умею ничего...

Ворон бесшумно срывается со своего места и темной тенью вылетает в окно. Стряхнув пепел, я подхожу к подоконнику, стараясь разглядеть птицу вдали, но ничего нет, только небо... небо и лес вдалеке, шумящий о чем-то своем...

Сизый дым уплывает вверх, к облакам, путаясь в паутине, стянувшей верхнюю часть оконной рамы, скользя по ржавому желобу дождевого стока, между листьев нависшего над домом дерева...

Докуривая сигарету, бросаю бычок за окно - много их уже скопилось на покрытой старой, сырой листвой земле...

Где-то слышится телефонный звонок, и только сейчас, я почему-то понимаю, что никогда не выходил из этой комнаты, не осматривал здание, здание, которое снится мне так часто. Повернувшись спиной к окну, я делаю несколько неторопливых шагов и вот уже моя ладонь мягко давит на ручку двери...

Дверь, чуть застонав ржавыми петлями, открывается, пропуская меня в темный, пахнущий плесенью коридор. Звук телефона становится более отчетливым, более резким - он звучит не переставая. Иду на звонок, минуя закрытые двери, вышибленные окна. Поднимаюсь по полу развалившейся лестнице на второй этаж и тут же замечаю дверной проем, в конце коридора, струящийся светом... - судя по всему телефон там...

Уже подходя к цели, по шаткому, жутко скрипящему полу, я все-таки проваливаюсь одной ногой в его прогнившие недра, вздымая в воздух кучи трухлявой пыли. Выругавшись сквозь зубы, медленно выкарабкиваюсь и, уже осторожнее, продолжаю путь.

Вот он - черный, старинный аппарат, стоящий на ржавом от подтеков воды, подоконнике. Подхожу к нему и неуверенно поднимаю трубку...

Музыка... еле слышная, она доносится из теплой, нагретой солнцем, трубки, как неясное дыхание моря, как плач ветра в серебристой, залитой лунным сиянием, степи... Она, кажется, звучит внутри меня самого, затрагивая самые потаенные струны души. Постепенно увеличивается громкость, в мелодии появляется сила, которой не было прежде, прорезаются резкие, диссонирующие звуки, стремящиеся заглушить основное ее течение, и, на какой-то незаконченной ноте все замолкает в трубке слышен лишь мерный шелест телефонных проводов...

Кладу трубку на место и медленно осматриваюсь - все, как и там, на первом этаже, только телефон - как напоминание об ином, живом мире черным пятном мозолит глаза. Я ухожу отсюда - легче переносить пустоту без этого искушения взять, набрать чей-то номер и поговорить - аппарат мертв, как мертвы и все те, кому я мог бы позвонить, мертвы для меня... вернее это я умер для них... Умер три года назад.

Часть вторая. Первая смерть