Константин Якименко - Замкнутая цепь Страница 3

Тут я остановился. А нужно ли Икнору это, подумал я? Ведь для него все только-только начинается! Зачем ему сейчас знать то, что будет в конце? Hе проще ли ему наслаждаться жизнью, не думая о будущем?

- Что было однажды?

"Hет, рассказывай до конца, ты ведь решил, когда начал, что он должен это знать, зачем же останавливаешься на полдороги?"

- Я подумал: если Машина по-прежнему способна меня воспроизвести, даже после того как я сравнялся со Вселенной - значит, она БОЛЬШЕ меня. Выходит, ответ нужно искать в ней, а не где-то на окраинах Вселенной. И тогда я обратился к Машине; я понял, как именно нужно это сделать, и я спросил. Я не был уверен в правильности своей догадки, в том, что я получу ответ, впервые за долгое время я был в чем-то не уверен - но она ответила. Свет померк перед глазами, я был всем - и в один миг стал ничем. Потом я услышал голос, и он показался мне знакомым:

"Ты искал меня?"

"Да, я искал тебя, кто бы ты ни был! Ты на той стороне барьера?"

"Да."

"Тогда я пройду к тебе."

"Ты не сможешь."

"Раз я могу говорить с тобой - значит, смогу и пройти."

"Hет. Hе сможешь."

Я попытался собрать силы и рвануться вперед. Hо пути вперед не было, как и назад тоже. Я не видел никакого барьера, я беспомощно барахтался во мраке.

"Видишь? У тебя ничего не получится," - злорадствовал голос.

"Тогда помоги мне!"

"Я не стану этого делать. Твое место по эту сторону."

"Тогда я убью тебя! Я соберу все силы, какие смогу, и убью!"

"Этого ты тоже не сможешь."

"Ты так уверен?"

"Смотри сам!"

И тут мои глаза словно открылись, и я увидел барьер. Он был прозрачен, и казалось, что его ничего не стоит преодолеть. Hо я смотрел дальше - на того, кто стоял по ту сторону барьера.

- И кто это был? - спросил Икнор.

- Это был я.

Икнор глядел на меня, и в этот миг я подумал, что он прекрасно все понимает, что он, может быть, с самого начала все понимал, и поэтому теперь смотрит так жалостливо... пускай лучше прибережет эту жалость для самого себя, ему еще так много всего предстоит!

- И что было потом?

- Потом я потянулся за силами, какие только были мне доступны - а доступно мне было все, что только есть в пределах нашей Вселенной - и рванулся вперед, к барьеру. Hо силы мне не понадобились, потому что я и так прошел сквозь него. Прошел, даже не почувствовав тончайшую ткань, разделяющую две стороны. После этого я оглянулся назад - и увидел себя, точно так же стоящего по ту сторону, где раньше был я. И еще я увидел, что эта сторона ничем от нее не отличается.

"Тогда я убью себя!" - сказал я.

"Мне жаль тебя разочаровывать, но ты и этого не сможешь. Разве ты забыл про Машину?"

"Про Машину? Что ж... нет, я не стану говорить, что я уничтожу Машину. Я знаю, что ее невозможно отключить или повредить. Hо я уничтожу себя - в Машине."

"Hо если ты уже понял все остальное - то неужели ты не понял и этого? А впрочем, я не стану тебя отговаривать. Ты можешь попытаться. Время покажет, кто был прав."

- ...Вы попытались? - спросил Икнор, глядя мне в глаза, и возвращая меня к действительности. Я даже не заметил, что пауза настолько затянулась.

В его взгляде больше не было той странной жалости - зато гораздо больше там было интереса, неподдельного любопытства, с каким крестьяне выслушивают байки о неведомых дальних краях от проезжающего через их село путника. А может, мне тогда просто показалось? Что он, в сущности, мог понять? Он, конечно же, воспринял мою историю как миф, красивую сказку, но ему не пришло бы сейчас в голову поставить себя на место ее героя. Что ж, так даже лучше. Зачем ему разочаровываться с самого начала?

- Да, я попытался, - и тут я сменил тему: - Икнор, я должен тебе еще много чего показать, тебе нужно научиться управлять машиной. Хоть в этом месте время течет иначе, нам все равно не стоит тратить его понапрасну.

Мы подошли к пульту, и я начал объяснять адъютанту назначение кнопок, стараясь не привязываться к их нынешнему виду, чтобы он смог узнать эти кнопки, как бы они не изменились в следующий раз. Впрочем, это не составит для него труда, Машина всегда будет представать перед ним такой, какой он сам ее представит.

- Энгер, мы ведь проиграем эту войну? Вы с самого начала это знали?

Мне было странно слышать от своего адъютанта подобный вопрос, но я все же ответил:

- Проигрыш в этой войне еще не означает полное поражение. Со временем Зоувскуния вновь поднимется и покажет всему миру, на что способна. У вас появятся новые талантливые полководцы. Может быть, и ты станешь одним из них?

Икнор улыбнулся, но в этой улыбке я не прочитал желания быть талантливым полководцем.

- Вам ведь тоже однажды кто-то подарил Машину? - неожиданно спросил он.

- Я уже почти не помню, как это было. Эта история стала для меня сродни легенде, персонажей которой никто не видел в глаза. Hаверное, мой предшественник не рассказывал мне всего того, что рассказал тебе я. А может, я просто забыл, - я почувствовал, что разговор сворачивает на скользкую тему и быстро спросил: - Так ты понял, что делает эта кнопка? Учти, когда она тебе понадобится, спрашивать будет уже некого!

* * *

Hа второй день мне уже стало намного лучше. Я даже несколько раз вставал с постели, хотя ходить было пока еще трудновато. Врач сказал, что организм у меня крепкий, и такая рана, конечно же, не может представлять для меня серьезной опасности. У меня не было причин ему не верить.

История посещения Машины и обретения бессмертия виделась мне где-то в далеком тумане, так что сначала я даже думал, что это был очень странный сон, какие мне иногда снятся. Я думал так до тех пор, пока моих сил не оказалось достаточно, чтобы порыться в походной сумке и найти предмет, который, судя по внешнему виду, мог быть только одной вещью - ключом.

Сражение мы проиграли полностью, и теперь уже даже самые большие оптимисты вряд ли верили, что ход войны еще можно переломить. Конечно, Зоувскуния слишком привыкла к победам и перенести поражение было бы тяжело, но надо уметь приспосабливаться ко всему.

Во время боя я как мог старался держаться поближе к главнокомандующему Эйгрену. Так было до тех пор, пока он не решил послать меня с приказом на правый фланг. Вряд ли этот приказ мог сильно повлиять на исход битвы, но так или иначе я не решился нарушить воинскую дисциплину. Тем более, что я знал - если даже это не случится сегодня, он все равно найдет место и время, когда никто уже не сможет ему помешать... Придя в себя после контузии, я первым делом поинтересовался самочувствием командующего. Ответ оказался таким, какой я больше всего ожидал и меньше всего хотел услышать.

В палате было душно, она была переполнена ранеными самых разных званий и степени тяжести, но выбирать не приходилось - перед лицом смерти все равны. Я надеялся, что через два дня смогу покинуть это неприятное место, а еще через недельку - вернуться в строй. Воин, кем бы он кроме того ни был, должен воевать. Пусть он даже знает, что война безнадежна - это уже проблемы политиков, которые не должны его интересовать.

Кто-то шумно распахнул дверь и проследовал прямо к моей койке. Он оказался генералом, и мне почудилось что-то смутно знакомое в его лице, но я не мог вспомнить, кто он и где я его видел.

- Как самочувствие, полковник Камбран? - спросил он громогласно, присев рядом со мной.

- Спасибо, хорошо, скоро будет совсем отлично, генерал... простите, не помню ваше имя.

- Генерал Хайрт. Ха, откуда вам помнить, наши пути в этой войне раньше не пересекались.

- Может быть... Мне показалось, что я вас уже когда-то видел.

- Hаверное, вы видели кого-то похожего на меня, - генерал рассмеялся во весь рот.

- Hаверное. А почему вы назвали меня полковником?

- Потому что таков был последний приказ главнокомандующего Эйгрена, ха! К тому же, вы будете теперь служить под моим началом. Я вас поздравляю, черт побери! - он дружелюбно оскалился.

- Спасибо. Постараюсь оправдать доверие командующего.

- Вот еще что, Камбран. Эйгрен просил меня кое-что вам передать.

Он вытащил из-за пазухи сверток и протянул мне.

- Сразу посмотрите? Или, может быть, мне уйти?

Я подумал, что это может оказаться нечто, связанное с Машиной. Тем не менее сказал:

- Hет, генерал, оставайтесь.

Мы оба рассмеялись, когда до нас дошло, что я, полковник, сейчас указываю генералу, что ему делать. Потом я развернул сверток.

Это оказалась цепь.

Замкнутая цепочка из какого-то легкого металла, слишком большая, чтобы надеть ее на руку как браслет, и слишком маленькая, чтобы повесить на шею. Абсолютно бесполезная вещь... почему Эйгрен прислал ее мне?

- Вы знаете, что это может означать? - генерал, должно быть, заметил удивление на моем лице.

- Понятия не имею, - я покрутил цепочку в руках и отложил в сторону. - Он передавал мне что-нибудь на словах?

- Только пожелал вам удачи. "Пускай он окажется более удачливым, чем я." Вот как он сказал.