Новая раса - Константин Константинович Костин Страница 3

Восемь ребят, юношей и девушек, погибли мгновенно.

На асфальте, освещаемый язычками чадного пламени, лежал необычный для данной эпохи предмет.

Обгорелый меч.

Глава 2

Большое светлое помещение. Огромное окно во всю стену, за которым открывается роскошный вид на заснеженные верхушки гор. Белый снег, серый камень, ослепительно-голубое небо. И больше ничего. Красота. Которая, как известно — вам же известно, да? — заключается отнюдь не в нагромождении вычурностей и красивостей. Красота — она вот такая, строгая и прекрасная.

Под стать природной красоте создана и комната. Белый пол, белый потолок, белы стены. Посредине — стол. Белый. На белом столе, накрытый белой скатертью, лежит...

Черный человек.

На самом деле первое впечатление обманчиво. Черным он кажется только на фоне окружающей его холодной белизны. Просто слегка загорелый. Длинные волосы черным ореолом рассыпаны вокруг головы, обрамляя застывшее лицо. Узкое, с острым подбородком и острым же носом. Глаза закрыты, но Рогиэль мог точно сказать, что они — светло-серого цвета.

К тому же лежащий — и не человек вовсе.

Первый представитель новосозданной архимагом расы. Или восьмая неудачная попытка. Пока неясно. Даже то, что тело несомненно живет — бьется сердце, поднимается и опускается грудная клетка — еще не говорит о том, что все прошло удачно. Ибо все жизненные процессы в организме сейчас поддерживаются Рогиэлем. Вот когда душа приживется... Стоп.

Что такое?

Тонкие, невидимые простому взгляду жгуты магии Рогиэля, оплетшие тело и буквально заставлявшие его жить, начали рваться.

Донг!

Отлетел тот жгут, что отвечал за работу сердца.

Донг!

Лопнул поддерживающий работу надпочечников.

Донг!

Прекратилась магическая стимуляция печени.

Донг! Донг! Донг!

Напрягшийся было Рогиэль расслабился. Все в порядке. Все более чем в порядке. Это не смерть организма в результате отторжения души — тем более, оно выглядело иначе — это начало работы организма.

Волнительный момент рождения нового народа.

"Вот и первый недостаток иммунитета к магии, — подумал архимаг — на... кхм, как же их теперь называть? А, ладно, сами придумают... — на новосозданных не действуют никакие направленные на них заклинания. В том числе— и заклинания лечения...".

Вот уже никто не поддерживает жизнь "новорожденного" извне. А он — живет. Живет! А, значит, новой расе — быть!

Рогиэль дал импульс в Хранилища, запуская оживление остальных тел. Три мужских и четыре женских. Да, во время похищения душ он не заметил, что по половому признаку они поделились ровно поровну. Будь у него чуть побольше этого самого времени — не полсекунды, а хотя бы полторы, он, разумеется, это определил бы. Хотя бы обратив внимание на нотки влюбленности. Впрочем, это ничего бы не изменило: уж больно удачным был выбор.

Оживший шевельнулся. Открылись глаза — все верно, светло-серые — взгляд, поначалу мутный и расфокусированный, стал внимательным. Настороженным.

Рука под простыней двинулась, приподняла простыню, которой было укрыто тело. Медленно сдвинула ее, обнажая грудь.

Кто-то при виде произведения Рогиэля сказал, что получившиеся в результате эксперимента люди — нет, как-то их надо назвать... — выглядят... слишком тощими. Неширокие плечи, узкая талия, тонкие пальцы, стройные ноги — все это, вместе с относительно высоким ростом, выше среднечеловеческого, заставляло думать, что перед вами — хилый и чахлый слабак. И только внимательный взгляд увидел бы и жгуты мускулов, перекатывающиеся под кожей при каждом движении, и надежный щит пресса, и...

Человек — да и ладно, пусть пока будут человеки — поднял руку, видимо, собираясь дотронуться до головы или лица, да так и замер. Неизвестно, как его рука выглядела при жизни, но уж точно не так, как сейчас.

Сравнив обе руки и, видимо, придя к какому-то выводу, человек сел на столе. Убрал простыню и неторопливо оглядел уже все тело. Архимаг удовлетворенно улыбнулся. Все правильно. Человек понял, что находится в неизвестном ему месте, в другом теле, и при этом — никакой паники, спокойный хладнокровный анализ ситуации. Повезло с душой, этот парень не только сам не свихнется, но и удержит своих товарищей от сползания в безумие. Или хотя бы от истерики. Остальные души вытащенной сюда команды такой силой явно не обладают...

Нет, но каков красавец! Нет, не в плане внешности. Хотя и внешность телам Рогиэль подбирал в соответствии со своими представлениями о красоте. Нравились ему стройные девушки. И такие же юноши, и чтобы волосы длинные. Не то, чтобы архимага привлекали мужчины в плане секса (хотя за пять тысяч лет бывало всякое), просто именно такая внешность доставляла ему чисто эстетическое удовольствие. Хотя глаза он предпочел бы чисто голубые, а лица — более округлые, но тут уже вмешалась генетика. Нет, конечно, он смог бы придать телам любую внешность, сохранив при этом требуемые качества, но зачем? Зачем тратить лишние силы только для того, чтобы потешить свой взгляд. А люди... Привыкнут.

Первый из очнувшихся радовал Рогиэля не только и не столько внешностью, сколько своим поведением, вызывая чисто отцовские чувства. Так молодой папаша с умилением следит за первыми шагами своего чада. Архимаг вздохнул. У него было семь сыновей... Было.

Было.

Отвлекшись от грустных воспоминаний, он возобновил наблюдение. Человек уже встал со стола, завернулся в простыню и подошел к огромному зеркалу, висевшему в углу. Да, оно там было повешено не просто так.

Оживший задумчиво разглядывал свое отражение. Спокойное, даже какое-то скучающее выражение лица, ровное дыхание. Прочитать его мысли — и даже считать эмоции — Рогиэль уже не мог, так что, будь он менее внимательным, мог бы заподозрить, что для человека подобные приключения — скучная рутина. Однако заклинание чуткого слуха ясно слышало бешеный стук сердца. Дыхание, выражение лица, движения — все, что мог, человек контролировал. Только сердце его выдавало.

И все равно — молодец. Не каждый маг смог бы так спокойно...

Маг! Рогиэль выругался. В спешке он забыл проверить ауры душ на предмет магических способностей. Если хоть один из восьмерки был магом — это все осложнит. Маг, лишенный способностей, явно не скажет Рогиэлю спасибо за их лишение. С другой стороны... Пусть скажет спасибо, что вообще жив. И в любом случае — ничего уже не исправишь. Привыкнут.

Человек закончил осмотр самого себя и теперь оглядывал комнату. Поднял взгляд, осмотрел стык потолка и стен и, глядя почти в глаза архимагу, сказал:

— Прошу прощения, уважаемый хозяин, не могли бы вы рассказать цель моего визита?

Рогиэль дернулся, на какую-то долю мгновения решив, что крупно ошибся, и "гость", не потерявший способности к магии,