Диана Килина - ИГ/РА Страница 32

Ни хрена не понимаю.

Показания к применению:

Эстрогенная недостаточность в климактерическом периоде и при хирургической менопаузе по поводу незлокачественных новообразований, после лучевой кастрации; первичная и вторичная аменорея, гипоменорея, олигоменорея, дисменорея, вторичная эстрогенная недостаточность. Гирсутизм при синдроме поликистозных яичников, вагинит (у девочек и в старческом возрасте), гипогенитализм, бесплодие, слабость родовой деятельности, переношенная беременность, для угнетения лактации, вирильный гипертрихоз у женщин. Постменопаузный остеопороз. Рак молочной и грудной железы, рак предстательной железы, урогенитальные расстройства (диспареуния, атрофический вульвовагинит, уретрит, тригонит), алопеция при гиперандрогенемии. В качестве ЛС, стимулирующего гемопоэз у мужчин при остром радиационном поражении.

Климактический период? Хирургическая менопауза? Лучевая кастрация? Бесплодие? Рак молочной железы?

Бред какой–то.

Побочные действия:

У женщин: болезненность, чувствительность и увеличение размеров молочных желёз, аменорея, кровотечения "прорыва", меноррагия, межменструальные "мажущие" влагалищные выделения, опухоль молочных желёз, повышение либидо. У мужчин болезненность и чувствительность грудных желёз, гинекомастия, снижение либидо. Периферические отёки, обструкция желчного пузыря, гепатит, панкреатит. Кишечная или желчная колика, метеоризм, анорексия, тошнота, диарея, головокружение, головная боль (в т.ч. мигрень), непереносимость контактных линз, рвота (главным образом центрального генеза, в основном при применении больших доз). При лечении рака молочной и предстательной железы (дополнительно): тромбоэмболия, тромбоз. При использовании ТТС: раздражение и гиперемия кожи.

Прочитав ещё с десяток подобных описаний, я набрал по внутреннему телефону кабинет Стаса.

– Да, Игорь Викторович.

– Стасик, будь другом. Найди мне врача, который может рассказать об одном препарате.

– Записываю.

– Называется Экстрадиол.

– А что гугл?

– Гугл заумными фразами бросается.

– Хорошо, сделаю.

Через пятнадцать минут я набирал телефон главврача какой–то крупной женской клиники в Москве.

– Иван Александрович? Здравствуйте.

– И вам не хворать, – ответил серьёзный голос на том конце провода, – С кем имею честь?

– Игорь Викторович Лазарев. Мне нужна ваша консультация.

– Да слушаю, но у меня есть только пять минут.

– Больше и не нужно. Расскажите мне о препарате Экстрадиол. Что это такое и для чего принимают?

– А вам зачем? – с насмешкой произнёс голос в трубке.

– Вы тянете ваши свободные пять минут, – съюморил я, а потом серьёзно сказал, – Мне кажется, моей жене назначили неправильное лечение, вот и хочу знать мнение со стороны.

– Дело в том, что у данного вещества широкий спектр действия. Обычно его назначают как поддержку перед ЭКО, вы знаете, что это?

– Да, догадываюсь. Но это не наш случай.

– Рак груди.

– Тоже не то, – «Наверное»: про себя подумал я, – Что ещё?

– Понимаете, Игорь Викторович, – сухо начал профессор или кто он там, – Тяжело давать консультацию по телефону. Я могу в общих чертах описать действие препарата, но, не зная диагноза вашей жены…

– Если я правильно понял, что это вещество замещающее эстроген или как–то так.

– Всё верно. Обычно такие сильные гормоны выписывают, если у пациента не работают железы их вырабатывающие. У женщин такие проблемы бывают при дисфункции яичников, воспалениях… – Иван Саныч начал перечислять мне то же самое, что я только что прочитал в интернете.

Я крепко зажмурился, слушая его в пол–уха и начал думать. Никаких толковых мыслей в голове не было, но кое–что вспомнилось.

– Иван Александрович. А если у женщины есть шрам внизу живота, о чём это может говорить?

– Кесарево сечение – первое, что приходит на ум. Но у вашей жены, я подозреваю, детей нет? – снова насмешливо спросил врач.

– Вроде нет, – промямлил я, раскачивая кресло, – А что ещё может быть?

– Любая операция по женской части, вплоть до удаления придатков и матки. Кстати, в последнем случае, если производится ампутация матки с яичниками, то выписывают именно экстрадиол для поддержания гормонального фона, – спокойно сказал голос.

Мне как–то резко стало нехорошо, и я ослабил галстук.

– А какие побочные эффекты в последнем случае?

– При гистерэктомии? О, там целый букет осложнений и побочных эффектов. Слишком радикальный метод, но иногда врачи к нему прибегают. Редко, но всё же.

– Так какие?

– Ну, при отсутствии матки и яичников, самый главный – бесплодие, сами понимаете. А за ним нарушение гормонального фона, вследствие этого депрессия, апатия, нервозность. Психическое состояние женщины очень зависит от гормонов, а эстроген – основной женский гормон. Конечно, синтетический аналог его заменяет, но… – он ненадолго замолчал, шурша бумагами, – Помимо психологических, можно отметить и физические: снижение либидо, нарушение секреции влагалища, болезненные ощущения во время половой близости…

Дальше я его уже не слушал, а просто смотрел в одну точку на столе и вспоминал события прошедших выходных.

Ольга не наслаждалась сексом, это было очевидно. Может быть ей было приятно в какой–то момент, но она не получала должного удовольствия, как обычно это бывает с женщинами. Я внезапно почувствовал себя уродом, как будто не я был прикован наручниками к кровати, а она. Но, с другой стороны, она же сама дала согласие. Зачем, если близость для неё что–то не приятное и уж тем более, болезненное?

Чёрт, я же замечал, что с ней что–то не так. Резкие перепады от раздражительности, до хладнокровного спокойствия, то шутливый тон, то какая–то всепоглощающая грусть в голосе.

Кто с ней это сделал? Молодая, красивая, умная женщина, без возможности родить и когда–либо ощутить радость материнства.

Ответ на этот вопрос подкрадывался откуда–то из дальних закоулков мозга. Я сжал телефон в трубке, и коротко отрезал продолжающему вещать Ивану Александровичу:

– Я вас понял. Спасибо за информацию.

Отключив телефон, я швырнул его на стол, и потёр лицо горящими ладонями.

Твою–то мать. Никогда в жизни я не ощущал такого настойчивого желания кого–либо убить. И не просто пристрелить, а задушить голыми руками. Проблема в том, что возможная жертва уже мертва.

Что же я наделал тогда, пять лет назад? Куда отдал сладкую и что с ней сделали? И главное – зачем? Для чего? Наказать? Проучить? Зачем так жестоко?!

Из груди вырвался тихий рык, и я уронил руки, а вместе с ними и голову на стол. Интерком противно пропищал, я не глядя нажал на кнопку селекторной связи.

– Игорь Викторович, – заверещала Илона, – Тимур Маратович здесь. Пропустить?

– Да, – устало ответил я, откидываясь на спинку стула.

За дверью послышалась возня, а потом громкий голос Тимура рявкнул на мою секретаршу:

– Ты совсем охренела, коза?! Мне ещё разрешение спрашивает.

– Тимур, заткнись! – крикнул я, подскочив с места и подходя к двери. Открыв её, я увидел трясущуюся Илону и Тима, пускающего искры ярости, – Илона, сделай нам кофе.

– Хо–хо–хорошо, – промямлила, заикаясь, она, – Я же не специально, вы не предупредили о визите, и я по правилам…

– Правила для клиентов, дура, – снова взвыл Агеев, – А я блять, партнёр и эту фирму открывал вместе с ним. Блондинка тупорылая, где ты её нашёл только, – продолжал бушевать Тимур.

Втолкнув его в свой кабинет, я хлопнул дверью перед его носом и повернулся к Илоне.

– Не обращай внимания.

– Игорь Викторович, да я же не хотела… – всхлипнула она, опустив голову, но держа спину ровно, как по струнке.

– Илона, не реви. Всё в порядке. Кофе.

Она снова всхлипнула и подняла на меня полные слёз глаза.

– Ты всё сделала правильно, а он просто дебил, – я подмигнул, и она натянуто улыбнулась.

– Я всё слышу! – послышалось из–за двери.

Коротко усмехнувшись, я кивнул моей секретарше и тихо шепнул:

– Слабительного в его чашку можешь подсыпать, разрешаю. Только мне знак подай.

Илона медленно, очень медленно растянулась в зловещей улыбке, и я прикрыл рот кулаком, чтобы сдержать смех. За дверью моего кабинета что–то упало, послышалось смачное матерное ругательство.

– Кофе, – снова приказал я, входя в кабинет.

Тимур сидел на стуле, закинув ноги на стол. Ничего не разнёс, только несколько стопок бумаг валялись на полу.

– Так, голубь мой сизокрылый, – начал я, занимая своё законное место, – Перед Илонкой придётся извиниться.

– С какой–такой радости? – прорычал Тимур, злобно сверкая глазами.

– Во–первых, она – женщина. А ты её козой, дурой, блондинкой тупорылой, – я покачал головой и бросил ему укоризненный взгляд, – Нельзя так. Что она тебе сделала?

– Бесит она меня. Не нравится. Что–то в ней не то, – Тимур прищурился, – Не доверяю.