Admin - i aac1e39a59aada53 Страница 32

   "Правильный" пенис правителя - необходимое условие государственности, процветания и суверенитета.

   Можно довольно точно сказать: кто, где, когда - "сбил настройки", "границы допустимого" Остомыслу. Кстати, тоже один из ярчайших персонажей этой эпохи. Снискавший не только страстную любовь многих мужчин и женщин, но и целых народов. Вместе с не менее страстной и повсеместной ненавистью.

   А вот сыну своему Остомысл всё сделал сам. Ненависть между отцом и сыном в этой семейке сравнима только с ненавистью между женой и мужем - там же. Княгиня с княжичем несколько раз пытаются убежать от Остомысла, натравливают на него соседей, устраивают заговоры с сотнями зарубленных людей и публичным сжиганием любовницы князя на его глазах на центральной площади Галича...

   Вот в этом во всём выросла Ярославна. То-то она так рыдала в Путивле на заборе по своему нормально ориентированному мужу.

   Сынок Остомысла так и не женился, но любовью чужих жён обделён не был. До такой степени, что одна из его любовниц, некая попадья, рискуя жизнью своей, сумела доставить ему в место заключения под платьем нож.

   Мадьяры как-то поймали парня и посадили на крышу высокой башни. "Властелина колец", посадку Гендальфа - не напоминает? Но отважная женщина добилась свидания, принесла узнику тайком кинжал, он нарезал полос из ткани шатра, в котором жил на крыше той высоченной башни, скрутил, слез и убежал. Пожить на свободе - он смог. А вот продолжить династию, обзавестись законным сыном - нет. А - незаконным?

   Понятно, что от княжеской любвеобильности рождаются дети. По-русски - ублюдки, по-импортному - бастарды.

   Рюриковичи очень враждебно относились к бастардам: Русь общее имение дома, всех признанных потомков Рюрика. Поэтому лишние рты не нужны никому. Папашка может признать мальчонку от любимой наложницы своим сыном, как, кстати, и сделал Остомысл, но - род никогда. Приличных городов, уделов - постоянно не хватает на всех. "На фига нам второй сорт, когда и первый - девать некуда?". Со времён Рюрика до "Погибели земли Русской" (почти четыреста лет) летописи называют только четверых внебрачных детей, ставших князьями. Один из них - сам Креститель, другой - из ублюдков Остомысла.

   Естественно, незаконных детишек у русских князей много больше. Среди этого множества "ущербных", претендующим на княжеское корзно, но не получившим его, был, вероятно, тот самый галицкий Судислав.

   Понятно, что никто "свечку не держал" и генетический анализ для подтверждения отцовства - не проводил. Русские летописи молчат о его происхождении: непристойно толковать об ублюдках. А вот западные позволяют себе больше.

   В Европе несколько иное представление о приличном и допустимом: в эту эпоху в той же Венгрии, да и в других странах - Англии, Норвегии... бастарды, рвущиеся к власти - распространены. Майорат резко сокращает количество претендентов на позицию "государь", длина "скамейки запасных" уменьшается, уровень конкуренции снижается.

   В цифрах: в Европе у короля-герцога-графа в потенциальных наследниках 1-2-3 сына-брата-племянника, кто реально может претендовать на наследование. На Руси - полсотни рюриковичей, каждый из которых имеет право, при соответствующем раскладе, занять любой престол вплоть до Киевского. Именно сейчас, в 12 веке, в этом порядке возникает всё больше исключений, наследуемых внутри конкретной ветви рода отдельных уделов. Но общее правило ещё живо.

   "Рюриковизна по крови" Судислава из Галича объясняет и наличие княжеского имени, и доверие других монарших особ, и терпение самих русских князей к его участию в сварах - "нельзя лить родную кровь". И его стремление подвести Галицию под юрисдикцию мадьяр: под рюриковичами ублюдку Судиславу место только на подхвате, удела не дадут.

   Даже для законных, но безудельных, рюриковичей существует специальный "святорусский" термин: князь-изгой. Иногда это вполне приличные люди, иногда - не очень. С некоторыми из них мне ещё придётся иметь здесь дело.

   Измены и крамолы Судислава галицкого будут лет через 60. А несчастья Судислава псковского закончились лет сто назад. Какое-то представление о носителях этого имени на "Святой Руси" живёт и сейчас.

   Имя здесь - как плащ, которым накрывают младенца его родители. Корсет судьбы. Судьбы желаемой и ожидаемой. Предначертанной. Но отнюдь не полностью предопределённой.

   Понятно, что последовательность букв или звуков сама по себе никакой судьбы не определяет. Она формирует лишь реакцию окружающих. Но и это уже много:

   "Я назову тебя зоренькой

   Только ты раньше вставай".

   Раз так назвали - первый будильник в доме - твой. А со временем уже и сам вскакиваешь, без принудительной побудки - привычка выработалась.

   Реакция окружающих на имя, сиюместная, сиюминутная, сию-социумная - подталкивает ребёнка к тем или иным, "уместным" поступкам.

   "Посеешь поступок - пожнёшь привычку. Посеешь привычку - пожнёшь характер. Посеешь характер - пожнёшь судьбу" - очень давняя мудрость

   Этого мальчика воспитают по-княжески: в полной уверенности, что ему все должны подчиняться. "Высокий жребий рок судил". "Высокий"! Хотя и ждут его тяжкие испытания от клеветников злобных и собратьев.

   Лет через 10-12 Бонята сможет сказать:

  -- Тяжкие беды пришли на землю Русскую! Надобен нам князь добрый. Вот, вырос в семье моей отрок от корня Рюрикова, от крови Ростиславовой. Принесём же, братия и сёстры клятвы и молитвы свои к стопам сего чистого младенца! Во славу земли русской, во славу веры православной!

   И имя - княжеское, и кровь - княжеская, и полки земские - за спиной стеной стоят. А повод, при регулярности катастроф в здешней жизни - найдётся.

   Конечно, Бонята может и не сказать. Но если кто-то сделал корыто и назвал его "USS Dwight D. Eisenhower (CVN-69)", то, так или иначе, предполагает где-то-когда-то-какую-то... "Бурю в пустыне". Дальше можно говорить кучу прекрасных слов: "хочешь мира - готовься к войне", "взаимное сдерживание - основа мирного сосуществования", "необходимый уровень демонстрации силы"...

   "Ружьё, повешенное на стену в первом акте, в третьем - должно выстрелить" - идея Чехова относится не только к театру.

   Вот такие люди, вот так сделали этого ребёнка, вот так его назвали. Его жизнь - просто предмет торга, демонстрация возможностей, элемент "системы сдержек и противовесов", баланса ветвей власти...

   Для кого-то этот малыш - человечек. Который тянет ручонки, радостно улыбается, распахивает глазёнки... Для кормилиц, нянек, служанок. Его судьбу решают люди, для которых он - пешка. Фигурка в династической игре. Пешка, которая делается для проталкивания в ферзи. Хотя возможен размен или жертва.

   Есть путь, по которому пойдёт эта земля в реальной истории. Земских прижмут, первый епископ Смоленский Мануил - умрёт от старости, князь Роман, заходясь в своём благочестии, будет и дальше продвигать и поддерживать церковников. Но это будут уже другие люди. Любители мягко спать и сладко есть.

   Наследующие Роману его братья будут слишком заняты своими военно-политическими играми. Будут дожимать, временами - кроваво, местное земство. При полной поддержке и с благословения церкви. И через полвека лживость и ложность местного священничества вызовет появление человека, которого много позднее назовут Смоленским Савонаролой - преподобного Авраамия Смоленского.

   Люди - разные. И хотят - разного и по-разному. Искусство правителя - в установлении баланса, в усилении общего и уменьшении разделяющего. И - в смещении точки равновесия туда, где "хорошо". "Хорошо" - в его системе ценностей.

   "Баланс" - всегда понятие временное. Его надо "поддерживать", "восстанавливать"...

   Мономах строил в Киеве "политическую треногу" из киевских бояр, княжьей дружины и чёрных клобуков. Со временем она развалилась в пользу боярства.

   Ростик городил в Смоленске другую "треногу": князь, епископ, земство. Эта заваливалась в пользу церковников.

   А потом придёт Батый, и все эти хитрости, интриги, планы, помыслы и домыслы, подвиги и страсти... станут пылью под копытами ханского коня...

Конец пятьдесят четвёртой части

Часть 55. "Бьётся в тесной печурке..."

   Глава 298

  -- Понял. Подробности?

   Кравчий внимательно меня разглядывал. Пристально, недоверчиво. Что я ему - червонец, чтобы на мне "ленина" выглядывать?

   Он не сказал ничего конкретного: "лекция об общем положении". Никаких инструкций, команд, целей. Опасается подслушивания? Проверяет мою сообразительность? Что я - "понял"?

   Ольбега - украли. И, вероятно, убьют. Предложен обмен - "баш на баш". "Башку" на "башку"? Имя "обмениваемого" названо - Судислав. Указана причина: княжий ублюдок с возможными претензиями.

   Он ни слова о убийстве младенца не сказал - значит, и мне не следует... уточнять.