Ясмина - Сапфир Страница 33

Латифа и Гортензия затихли с очередными пакетиками для капельниц в руках. Хрум… хрум… прохрустели пластиковые упаковки с кровью и лекарствами. Булькнуло что-то в одном из пяти аквариумов, на стойке, неподалеку от окна. Взгр взинн… слегка сдвинулась каталка с инструментами.

– Невеста… – Рик прочистил горло. – Беременна.

Мне стало трудно дышать. Казалось, вязкий, тяжелый воздух распирает грудь, заставляет захлебываться на суше.

Кехр… кехр… кехр…

Одна из подружек изломанной невесты закашлялась, открыла безумные, перепуганные глаза и закричала – надсадно, хрипло, отчаянно.

Рик бросился к ней, Вагр тоже.

Девушка задергалась,забилась в истерике, и пруты с неприятным треском прорвали мышцы. Я даже ахнуть не успела, как из правого бедра и шеи пациентки фонтаном забила кровь, струйки поменьше хлынули из обеих икр и плеч.

Я подскочила к чешуйчатым, пытаясь влить в верпантеру как можно больше энергии жизни. Не зная, за какую артерию хвататься – за шейную или за бедренную. Обе травмы убивали бедняжку. Широко распахнутые зеленые глаза, с коричневыми крапинками остекленели в считанные мгновенияи медленно закрылись. Смуглое лицо стало мертвенно-бледным,губы побелели, щеки резко впали, синяки под глазами окрасились черным.

Вагр помогал мне – давал пострадавшей энергию жизни – так быстро как мог и так много, как получалось за одну порцию. Только все тщетно. Кровотечение немного поутихло, но не закончилось.Не смотря на все наши усилия, морковные струйки продолжали сочиться из артерий на бедре и шее.

Медсестры перетягивали ноги пациентки жгутами, прижимали к ее шее один кусок марли за другим, чуть ли не каждую минуту отбрасывали окрашенные алым тряпицы и хватали свежие.Суматошно меняли в капельницах один пакетик крови за другим.

Горы прозрачных упаковок донорской крови на трех каталках заметно уменьшились. Нам подготовили много. Больше половины нужных групп – благо пациенткам сделали экспресс-анализы еще в скорой. Плюс почти столько же порций той, которую, в крайнем случае переливали всем без исключения. Нулевая, называли ее на перекрестье. В моем старом мире считалось, что первая положительная обладает похожими свойствами. Но здесь исследовали еще с десяток факторов. Включая энергетику, Р-клетки и особые маркеры, говорящие о принадлежности к какой-то расе, особенностях донора.

По голубому пластиковому полу растекались алые и бордовые кляксы, ручейки, словно тонкие щупальца,растянулись от них в стыках плит.

Казалось, даже воздух пропитался кровью, металлический привкус на языке обжигал, вызывал желание отплеваться.

Я старалась не смотреть на громадные алые и бурые пятна на своей хирургической робе, на спецодежде Вагра и Рика. Усердно игнорировала то, во что превратились светло-голубые халаты Латифы и Гортензии.

Не время! Не место! Надо работать.

Девушка обмякла. Налитые силой мускулы стали дряблыми, неживыми.

Рик приложил пальцы к уцелевшейстороне шеи пациентки, провел ладонью возле ее рта…

Покачал головой и отошел от стола.

– Давай же что-то делать! Реанимировать! Где Прат? – заорала я не своим голосом.

Рик покачал головой еще раз, Вагр сделал тоже самое. Я и без них отлично понимала, что пациентке уже не помочь. Слишком мощное кровотечение из нескольких крупных артерий сразу лишило ее малейшего шанса выкарабкаться.Верпантера была обречена с того самого момента, как задергалась на металлических штырях. Закон подлости, рука судьбы… Уж не знаю, что тут ближе…

– Да бро-ось! – похоже, прочитав все на моем лице, крикнул Вагр. – Сама знаешь, мы бы ничего не сделали. К тому же у нее задет позвоночник. В трех местах.

Я все это понимала, прекрасно видела, где прошли металлические штыри.

Но перерожденные, грядущая война и бездыханное тело на хирургическом столе, здорово подкосили психику. С минуту я боролась с накатывающей истерикой, кусала губы, и даже объятия Рика – теплые, крепкие подействовали не сразу.

– Сами, – нежно, мягко произнес василиск. – Ты сегодня многое пережила. Я понимаю… но… мы должны спасти остальных. Хотя бы попытаться.

Я привычно сосредоточилась на травмах пациенток, отбросила страх их потери, неуместную сейчас жалость, неуверенность в собственных силах.

Оценила объем работы, сосредоточилась на первостепенных нуждах.

Латифа и Гортензия уже поменяли пакетики с кровью в капельницах. Одна из верпантер дрогнула, и медсестры в едином порыве рванули к ней, вкололи аж две новых дозы снотворного. Девушка еще раз шевельнулась, Рик с Вагром одновременно зафиксировали ее руки, ноги, туловище, голову. Но этого не потребовалось. Верпантера расслабилась и уснула.

– А-а-а. Почему та очнулась? – вырвалось у меня помимо воли.

– Болевой шок. Особенная реакция на препараты. Нечувствительность к снотворному… – пожал плечами Вагр.

Кажется, мертвая пациентка его больше не волновала, гораздо сильнее интересовали дракона еще живые. Причем, больше как предметы для исследований, любопытные случаи. Хотя…наверное, так и надо. Иначе теряешь объективность, перестаешь быстро и четко мыслить, тормозишь с важными решениями.

И мне вдруг ужасно захотелось очутиться подальше от всего этого безумия. От крови, шмотков плоти, предсмертных криков, воя и жалоб родственников в коридоре. Он доносился тихим эхом, вместе с терпеливыми увещеваниями санитаров, не смолкал ни на минуту. Я расправила крылья, ощутила невесомость, вдохнула полной грудью и… услышала призыв Рика.

«Сами! Вернись в человеческую ипостась! Оставайся со мной! Другие пациенты могут умереть!»

Как же хорошо изучил меня василиск, видел насквозь, безо всякого рентгеновского зрения. Расскажи он мне сейчас о долге, о том, что смена только началась и за дезертирство из операционной наказание одно – увольнение, ничего не сработало бы. Но жизнями других я всегда дорожила как ничем иным.

Ощущение крыльев за спиной исчезло, мощные черные лапы пропали, остались лишь мои, человеческие, тонкие, длинные пальцы. Тело вновь обрело вес, на долю секунды даже показалось слишком тяжелым, неповоротливым, приземленным.

Рик приобнял меня привычным ободряющим жестом, игнорируя рычание Вагра и его оскаленную физиономию.

– Сами… Мы все сделали правильно. Никто не ошибся, – василиск сказал именно то, что мне требовалось услышать. – А теперь давайте обсудим, что делать с беременной невестой. Никто больше не умрет в мою смену!

Вагр закусил губу и решительно закивал.

Синие глаза василиска наполнились какой-то нерушимой уверенностью в собственных силах. Таким он мне и нравился и не нравился. С этим настроем Рик спасал больше пациентов, чем когда бы то ни было. Но если ему грозила неудача… бросался в крайности, совершал ужасные глупости.

Не смотря на всеобщее воодушевление, слова Рика о невесте ввели в ступор даже Вагра. А ведь совсем недавно казалось – у него на все готов ответ. До сего момента дракон неизменно фонтанировал тысячами идей как выпутаться даже из самой патовой ситуации.

Вагр завис над изломанным телом, изучая живот, истыканный стеклами, как игольница – булавками.

– Я сказал, сюда нельзя! – громыхнул за дверью Шеллан – наш санитар-вербер. Если медсестры позвали его, значит дело серьезное. Этот оборотень-гора, косматый, смуглый почти как африканец, с квадратной челюстью и глубоко посаженными темно-серыми глазами разбирался с самыми буйными. Словно в доказательство моих подозрений из-за двери послышалось рычание:

– Я ее жених! Почти муж!

– Приехали! – рявкнул Вагр. – Теперь еще этого полудурка успокаивать.

Рик нахмурился, окатил дракона уничтожающим взглядом.

– Полегче! – сказал без рычания, но с таким нажимом, что Вагр весь напрягся, набычился, будто собирался броситься в драку. – Ты хоть понимаешь, что она его половинка? И каково ему сейчас?

Вагр стиснул челюсти до зубовного скрежета, отвел глаза, и с минуту в операционной царила звенящая тишина. Только похрустывали пакетики в руках медсестер – они снова меняли капельницы.

– Что ты предлагаешь? – спросил Вагр у Рика уже совсем спокойно, по-деловому. – То есть… Неужели ребенок еще жив?

Крики за дверью начали удаляться, чего и следовало ожидать – Шеллан всегда справлялся со своей работой. За это мы его и ценили.

– Жив, хотя это настоящее чудо, – быстро, резко ответил Рик, словно отметал возражения и начал привычно распоряжаться. – Одному шею, другому живот и ребенка.

– Ты знаешь – какие стекла можно вытаскивать смело, а какие с особой осторожностью, так что без вариантов, – хмуро ответил Вагр.

– Ладно. Поехали. Сами на подхвате, – согласился Рик.

Дальше все закрутилось с невиданной скоростью.

Рик быстро вытащил несколько стекол – они со звоном упали в специальную металлическую емкость. Я принялась латать раны энергией жизни. Рик дал знак переместиться, а сам обработал живот пациентки и… сделал разрез для кесарева.