Игра. Новые возможности - Александр Захаров Страница 33

За окном, прямо по широченному проспекту, лишенному большей части асфальтового покрытия, медленно продвигался вперед загорелый дочерна косарь. В одних портках, соломенной шляпе и босиком. Коса методично взлетает и опускается. Здесь — не Россия. Хотя местные давно перебесились и про «оккупантов» даже не заикаются. Дед рассказывал… М-да…

Идти никуда не хотелось. Жарко же. В тени сорок с хвостиком. Даже есть не хочется. Жду, когда истечет запланированный срок перерыва между вхождениями в Игру. Делать абсолютно нечего. Работы в Республике нет. Около 50–60 % населения, по слухам, находится на заработках за границей. Вопреки тому, что вы могли подумать, вовсе не в России. Нет, и в России, конечно, тоже. Но также в Европе, США, Канаде, даже Израиле есть «наши» люди. И платят там больше. Это раньше, еще во времена деда, ехать предпочитали в Россию. Больше некуда было, да и языков других не знали. Но я езжу в Россию. Ездил. Люблю, когда вокруг говорят по-русски. Семья у меня была просвещенная, говорить учили правильно. Даже детсад со школой ничего не смогли с этим поделать. У местных русскоязычных — акцент.

Сижу, думаю, что делать. В который раз думаю. Косарь остановился. Распрямил спину, вытер пот со лба… и пошел махать дальше.

Нас оттеснили на третий уровень руин. Я — главная боевая единица на верхних уровнях. Но я не могу находиться в игре круглосуточно. А шесть часов минимального перерыва между 18-тичасовыми погружениями в виртуал, — это 12 часов по времени Игры. Половина суток. И то приходится изворачиваться, чтобы игрокам было сложнее подгадать очередной штурм ко времени моего отсутствия. После одного провала, когда я потерял Окончательной Смертью сразу восемь воинов, пришлось дать команду отступить ко входу на третий уровень руин. А до этого — на второй. Со второго нас вышибли. Я как раз тогда отсутствовал. Сейчас у меня под рукой более пятидесяти мобов. С уровнями до 10-ого осталось только трое. Я их как застрельщиков использую. Двадцать четыре — уровней с 11-ого по 15-ый. И три десятка с 16-ого по 20-ый уровень. Еще есть четыре младших командира, — мини-босс с первого уровня руин (поднялся до 11-ого уровня), мини-босс с третьего и два «недорыцаря». Последние трое — 20-ого уровня. Засели мы крепко, баррикаду возвели. Враг не пройдет. Могли и завал организовать, но тогда и нам будет не выйти. Игроки возвели аналогичное укрепление со своей стороны. Ну, как аналогичное. Грубое подобие. Я сейчас выхожу из Игры не более чем на пару часов. Потом захожу снова, и всей шоблой премся на верх, разрушая всё, что успел возвести противник. Принесенные бревна и корзины утаскиваем вниз. Завалы игроки не используют по той же причине, что и я. Можно бы было попробовать закрепиться на втором уровне, но гадский некромант так и не разрешил мне уводить наверх нежить с третьего и четвертого. Даже пост с перехода с первого уровня руин на второй не разрешил снять. Именно там погибли окончательной смертью мини-босс этого уровня сотоварищи. Больше я двенадцатичасовых перерывов в Игре не делал. А баррикаду на втором уровне строить бессмысленно. Без меня — не устоит. Даже с теми воинами, которыми я могу распоряжаться свободно, вылазки устраивать с каждым разом становится всё труднее. Даже два скелета 20-ого уровня, которых скрепя челюстью выдал мне ах-Иберн, ситуацию кардинально не изменили.

За всё это время игроки у входа в локацию разбили целый лагерь. Какое-то первобытное переплетение шалашей, землянок, навесов… Самый прикол, что на карте это безобразие отмечено как:

Населенный пункт: пригород Дорт-на-Истоке

Статус: захвачено

Нынешний владелец: раса Люди

Место используется как поселок для умудренных опытом игроков от седьмого, примерно, уровня и выше. В окрестностях начального города мобы низкоуровневые, вот и приходится «матереющим» игрокам переходить в более сложные локации. А с высокоуровневых мобов и добыча ценнее, и тащить её ближе, чем в Начальный Город. На форуме пишут, что мастерскую по ремонту оружия и брони собираются строить, две торговых лавки уже построили. Чего только не продают. Ту же одежду, например. Серьезная проблема, на самом деле. Моя дарёная уже вся в прорехах и пачкается быстро. А за это мелкие дебафы идут. Хорошо еще, что нежить не потеет. И что фонтан на четвертом уровне рабочий. Льется из металлической пасти небольшой статуи дракона (или виверны? Тьфу, забыл уже как эту тварюгу учитель называл) вода в каменную чашу фонтана. Уже сколько веков льется… Помылся, одежду простирнул с песком. На темной поверхности металлической статуи ни пятнышка ржавчины. Потер мокрым песком, заблестело. Похоже на мельхиор, но не он. Система, по крайней мере, никак на это слово не отреагировала. Опознание Предметов тоже ничем не помогло. Поручил двум зомби надраить всё до блеска. Красота! Даже ах-Иберн пришел полюбоваться. Мне повысили характеристику Искусство, а на контролируемых нами уровнях началась генеральная уборка. Видать зацепило что-то старого некроманта. Подметать нечем, полы мыть — нет ни ведер, ни тряпок… Нежить руками собирала грязь и каменные обломки. Мусор сносили в разрушенный мною Малый зал для медитаций. Даже сам старый ах-Иберн лично несколько обломков отнес. Ленин на субботнике, да и только!

Заправляют в захваченном пригороде «мажоры». Они даже деньги игрокам платят за выполнение некоторых работ. С дальним прицелом работают, уважаю. Что на месте подземелий поселение когда-то стояло до игроков уже дошло. А вот то, что это не город, а крепость — нет. «Мажоры» места под индивидуальные раскопки распределяют за долю от возможной добычи. Договора на право проведения раскопок пытались заключать через ИскИн, но тот уперся. Заявил, что такое право может официально предоставить только владелец домена. Это ах-Иберн, если кто не понял. Так что «мажоры» официально неправы. Истинный владелец вправе вылезти из-под земли и учинить им разборку. Но вряд ли это сделает. Принцип «кто сильней, тот и прав» вполне работает и в Игре, а на поверхности Игроки сильнее.

Так что на месте былого пригорода довольно активно строится старательский поселок. Кто-то уже на раскопках промышляет, кто-то охотится, кто-то мастерит всякое, ту же глиняную посуду и