Казакевич Максим - Двое из будущего Страница 34

   Я развел руками:

   - Ну, раз вы считаете, что он потянет создание банка и его управление, то, наверное, да. Как мне его найти?

   - Подождите минутку, я сейчас, - ответил Голубин вставая. - У меня должно было быть записано.

   И он ушел в другую комнату. Его долго не было, Маша за это время успела накрыть на стол, наполнить глубокие тарелки окрошкой, залить ее ледяным квасом и во главу стола поставить ажурную розетку с ядреной горчицей и банку домашних, еще не загустевших сливок. От одного только вида этого пиршества у меня потекли слюнки.

   Наконец, Голубин вернулся. В руках он держал небольшой клочок бумажки, по которой сквозь очки прочитал:

   - Вот - Андрей Григорьевич Моллер. Он переехал в Москву, но адреса я его, к большому сожалению, не нашел. Но зато знаю, что он работает в одном из отделений Русско-Азиатского банка. Думаю, там его будет не трудно найти.

   - Немец? - удивился я.

   - Нет, - в свою очередь удивился моему вопросу Голубин. - С чего вы взяли?

   - А фамилия немецкая.

   - Разве? - опять удивился он. - Я думал еврейская. Ну да ладно, это не важно - у вас какие-то сложности с немцами?

   - Да нет, абсолютно никаких, - пожав плечами, ответил я. А сам почему-то подумал о грядущей Первой Мировой Бойне, где нашими противниками будут немцы. Кто его знает, как оно может оказаться? Вдруг этот Моллер в будущем окажется завербованным агентом, и все наши заграничные активы он сольет противнику. Бред, конечно, на грани фантастики, но все же?

   - Так вам давать адрес его работы или нет?

   - Давайте, конечно, давайте, - с готовностью выхватил я у него листочек и понадежнее, чтобы не потерять, спрятал во внутренний карман дорогого пиджака.

   А Голубин на мою выходку по-доброму улыбнулся, спрятал в карман халата ненужные уже очки и, потерев энергично ладонями, воскликнул:

   - Ну-с, дорогой Василий Иванович, коль мы с вами все дела уже сделали, то не помешало бы и вкусить чего нам бог и наша Маша послали. Прошу к столу!

   Москва меня встретила ласковым теплым ветром и красивым золотым листопадом. Солнце приятно грело мой затылок, ветер нежно облизывал бритые щеки. Опавшие листья с тихим шелестом перекатывались по широкой мостовой и попадали по ноги спешащим прохожим, где и находили свою окончательную погибель, с негромким шепотом ломаясь и истираясь в пыль. Дождя здесь давно не было, ветер иногда веселым вихрем вальса поднимал вверх иссушенную пыль и мелкие умершие листочки акаций и бросал их в лицо случайных прохожих, пытаясь поделиться с ними своим хорошим настроением. Но люди не понимали его желания - они отворачивались он озорного вихря, плевались от попавшего в рот мусора и стремились поскорее пройти мимо. Ветер не обижался на них, продолжал сам с собою играть опавшей листвой, гонять её по длинным улицам и подкидывать раз за разом вверх, устраивая собственный праздник листопада. Это было красиво.

   Я не без труда отыскал в Москве нужное мне отделение Русско-Азиатского банка. Здание с высокими светлыми окнами, на втором и третьем этажах которого были жилые квартиры, стояло на углу улицы, и я бы прошел мимо, если б случайно не заметил неброскую рекламку, приглашавшую горожан кредитоваться. Ни швейцара на входе, ни вывески гласившей, что здесь располагается отделение банка.... И лишь зайдя внутрь, я понял, что в этом отделении с населением не работают. Здесь не было общепринятых залов, в котором за стойками должны сидеть мужчины-клерки, не было мест, где можно было присесть или настрочить на бумаге поручение. Было лишь небольшое фойе с гардеробной и длинный коридор с многочисленными кабинетами.

   А швейцар обнаружился внутри. Уже пожилой мужчина с седыми пышными бакенбардами склонился, приветствуя меня, и густым басом вежливо спросил:

   - Что угодно господину?

   Я осмотрелся. В фойе было богато - позолоченная лепнина на потолках, широкие ковры с глубоким ворсом на полах, кожаные диваны, зеркала до потолка и люстра, с электрическим освещением. Шик!

   - Мне необходимо увидеть Андрея Григорьевича Моллера. Он здесь?

   - Да, - склонил голову швейцар. - Андрей Григорьевич здесь. Вы по какому вопросу?

   - Передайте ему, что я от Голубина Ивана Николаевича. У меня к нему письмо.

   - Хорошо. Ожидайте, - и широким жестом он пригласил меня утонуть в мягком кожаном диване. Что я и не замедлил с удовольствием сделать, положив рядом с собой кожаный портфель с которым я и приехал в Москву.

   Минут через десять в фойе вышел мужчина средних лет, в черном деловом костюме, в канцелярских нарукавниках от чернильных пятен. Он внимательно посмотрел на меня поверх золотой оправы круглых очков и спросил:

   - Вы от Ивана Николаевича? Да?

   - Да, я, - ответил я, вставая и протягивая руку для знакомства. - Рыбалко Василий Иванович.

   - Очень рад, - охотно пожал мою руку Моллер. - Ну-с? Мне сказали, что у вас для меня письмо?

   - Да, конечно, - я вытащил запечатанный конверт из внутреннего кармана пиджака и протянул его клерку. Тот с готовностью его вырвал, как будто давно ожидал весточки от старого знакомого, с нетерпением вскрыл и жадно погрузился в чтение, поглощая глазами строчку за строчкой, наплевав на вежливое со мной обхождение. Когда коротенькое письмо было прочитано и сложено, господин Моллер, словно извиняясь, развел руками:

   - Вы уж простите меня э..., Василий Иванович. Я думал, что вы обычный курьер или нарочный.

   - Да ладно, чего уж там, - отмахнулся я. - Бывает....

   - Как там поживает Иван Николаевич, не хворает?

   - Жалуется, что здоровье донимает. Поэтому и ушел с поста управляющего.

   - Ах, какая жалость, - сокрушенно ответил господин Моллер. - Надо бы мне его навестить.

   - Всенепременно. Он зазывает вас с супругой в гости на Рождество.

   - Непременно приеду, непременно. Сегодня же напишу ему письмо и сообщу об этом. Ну да ладно об этом. Из письма Ивана Николаевича я понял, что у вас ко мне какое-то важное дело? И он настоятельно просил меня уделить вам мое время.

   - Да это так, - кивнул я, подтверждая.

   - Тогда, Василий Иванович, пройдемте в мой кабинет.

   Кабинет у Андрея Григорьевича был обставлен не хуже чем фойе. Те же зеркала в потолок, ковры, приглушающие шаги и дорогая английская мебель. А телефонный аппарат на стене подчеркивал нетривиальное положение хозяина кабинета.

   Меня пригласили присесть за стол, что я и сделал, приземлив свой зад на мягкий стул неизвестного английского мастера.

   - Ну-с? Слушаю вас... - произнес Моллер, скрещивая руки на массивной лакированной столешнице. Взгляд у него был требовательный и жесткий - взгляд человека привыкшего руководить, руководить жестко, без компромиссов и послаблений. Я на секунду растерялся.

   - Даже не знаю, как начать, - прочистив горло сдержанным кашлем, сказал я.

   - Давайте с сути, - помог мне Моллер, - прелюдию оставим на потом. Итак?

   - Итак, Андрей Григорьевич, - подаваясь вперед и перехватывая его жесткий взгляд своим, начал я, - я хочу вам предложить работу в качестве управляющего банка. Иван Николаевич мне вас очень рекомендовал.

   - Гм... - только и ответил, слегка смутившийся господин Моллер. - Тогда давайте поговорим поподробнее.... Раз меня рекомендовал сам Иван Николаевич, то.... А что за банк, позвольте полюбопытвовать?

   - Банк "Русские заводы".

   - Нет, не слышал, хотя название вроде бы знакомое. Банк, я так понимаю, небольшой?

   Я улыбнулся, кивнул, подтверждая его догадку.

   - Совсем еще крохотный, только создается. Он даже еще не работает - ждет управляющего. Признаюсь, я осознаю, что для вас мое предложение не слишком привлекательное, вы и здесь занимаете довольно высокий пост. Но смею вас уверить, что у нашего банка очень большое будущее.

   Господин Моллер откинулся на спинку стула с ехидной улыбкой. Наверняка он не впервые слышал уверения про большое будущее, про гениальное изобретение или идею, про дело, сулящее колоссальную прибыль. Этим его было не удивить.

   - И насколько большими средствами, позвольте полюбопытствовать, будет владеть банк? - спросил он, скрестив пальцы рук на выступающем животике.

   - Не очень большими, - признался я, - всего двести двадцать с небольшим тысяч наличных.

   - Тю, этого слишком мало чтобы даже просто называться банком. Это несерьезно.

   - Я понимаю, - согласился я с ним. - Но есть одно "но". Вы читали в газетах о предприятии "Русские заводы"

   - Что-то подобное припоминаю. Читал когда-то.... А что?

   - Так вот, Андрей Григорьевич, помимо двухсот тысяч ассигнациями наш банк будет владеть всеми ста процентами акций "Русские заводы", а их уже сейчас можно оценить в полмиллиона.

   - Гм, интересно. Но это ничего не меняет, этого слишком мало. Зачем вам вообще нужен банк? Гораздо логичнее было бы вам просто развивать ваше предприятие, не отвлекаясь на банковские глупости. Поэтому, я не думаю, что вы меня смогли заинтересовать. Извините.