Василий Клюкин - Коллектив Майнд Страница 35

Комиссар принял решение действовать сам, не дожидаясь группы поддержки.

Минут десять он в разговоре изучал ситуацию и в итоге предложил отцу-наркоману принять обезболивающее, пока подвезут героин.

Протянув открытую левую руку с таблетками, комиссар заставил негодяя сделать пару шагов навстречу, чтобы разглядеть таблетки. В ту же секунду, когда тот попытался чуть размять затекшую руку и начал перекладывать девочку, когда нож опустился на относительно безопасные пять сантиметров, комиссар Пеллегрини вскинул правую руку и всадил пулю аккурат в сердце. Комиссар в два прыжка достиг еще не упавшего человека и подхватил девочку. Нож и труп упали почти одновременно. Нож спружинил о деревянный пол, подскочил лезвием вверх, и в этот момент его накрыло трупом. Картина была мерзкая. Девочка даже не вскрикнула, настолько безумно была перепугана. Комиссар и любил, и не любил вспоминать эту историю.

Он навещал девочку, позаботился о том, чтобы ей бесплатно выделили хорошего психолога и даже отдал часть премии ее матери, чтобы та хоть что-то могла себе купить. Их дом напоминал разоренный склад мусора: все, что можно было продать или обменять на наркотики, было продано, а в хозяйстве использовался всякий хлам. Горе-отец тащил в дом с помоек все, что ему казалось пригодным, в доме стояло целых два кассетных магнитофона, которые видимо так и не получилось никуда пристроить.

Через два года девочке исполнилось семь, и она стала называть комиссара папой, а он ее – крестницей.

Неприятным было то самое падение ножа, распоровшего брюхо, наружу полезли кишки, дополнив и без того противную картину, добавившись к испражнениям, вытекавшим из трупа. Иногда, засидевшись на работе, комиссар вызывал эту картину из памяти, неизменно отбивая у себя чувство голода.

Вот и сейчас, пора было завершать рабочий день, но Пеллегрини все сидел и перебирал свои записи, подавив голод. Блокнот выпал из рук и открылся на страничке с именами свидетелей теракта. Среди них один был темной лошадкой. Про него как-то забыли. Даже капитан Неро ничего толком не рассказал, говорит, обычный парень, проверили и отпустили. У обычного парня была слишком французская фамилия, да еще и с аристократическим привкусом – Леруа. Пеллегрини вновь оформил себе командировку в Монако, чтобы повидаться с ним.

Поиски Айзека Леруа успехом не увенчались. Пеллегрини был отличным профессионалом и очень скоро нарыл о Айзеке множество информации, хотя нигде не мог найти его самого. Мобильный зарегистрировался в роуминге на Сардинии. В Италии, значит, ну ладно.

Квартира Айзека была изъята банком за долги. Где он теперь жил, было не ясно. Опрос соседей ничего не дал, Айзек не поддерживал ни с кем из них приятельские отношения.

Сестра Айзека в больнице, в коме. Пеллегрини посетил и больницу, попросил сразу позвонить ему, если придет мсье Леруа.

Комиссар чувствовал в груди приятное тепло, которое всегда появлялось, когда он не бездельничал, а принимался за какое-нибудь дело. А от того, что ради этого дела можно было в очередной раз смотаться на Лазурное побережье, становилось совсем приятно. Повторные звонки на мобильный Айзека снова остались без ответа. «Ладно, потом дозвонюсь до него и вызову на опрос, – говорил себе Пеллегрини, уезжая обратно в Париж. – И приеду сюда еще раз!»

Часть четвертая. Глава четвертая

– Давай еще раз повторим, – Байки немного нервничал.

– Мы снова репортеры студенческого журнала и пришли взять интервью у профессора Линка, – Айзек не поддавался волнению, наоборот, немного успокоился. – Эта легенда отлично работает.

Они стояли недалеко от ворот особняка с высоким забором, за которыми вчера скрылась Иоши. За прошедшие сутки они продумали очень много разных вариантов. Опасение вызывало только отсутствие на воротах и калитке домофона. Вообще ни одной камеры наблюдения ни Айзек, ни Байки не нашли. Байки хотел запустить небольшого дрона, но Айзек побоялся, что тот зашумит и спугнет их добычу. А на дорогой, почти бесшумный, дрон денег не было.

Заявление насчет интервью собьет с толку кого угодно. Кто бы ни открыл.

Если персонал виллы не знает, на кого она в действительности работает, то хозяин им знаком под другим именем. Тогда, скорей всего, сразу переспросят фамилию, и скажут: вы ошиблись адресом. Если же доверенный все знает, то кто бы ни открыл дверь, он поначалу опешит. А только потом переспросит, кто пришел и скажет, что они ошиблись или что-то в этом духе. Раз нет камер – кто-то откроет лично. А лицо человека многое сказать может.

В первом случае они попросят передать хозяину записку следующего содержания:

" Уважаемый профессор Линк, мы настоятельно просим о вашей аудиенции. Вы можете не беспокоиться, ваше местонахождение никому кроме нас неизвестно. Мы не являемся ни вашими врагами, ни друзьями, но нуждаемся в вашей помощи. Нуждаемся настолько, что в итоге вас разыскали. Очень просим принять нас, в знак дружбы. Если вы откажетесь – нам не будет смысла хранить ваше местопребывания в тайне. С уважением, Айзек и Байки.

П.С. Позвоните, пожалуйста, по указанному телефонному номеру, мы остановились неподалеку от вас, в гостинице ".

Во втором случае – или если записку не возьмут – они просто уходят. Однако через полчаса к дому подъедет курьер доставки пиццы и передаст ту же записку вместе со счетом, а Айзек и Байки будут на безопасном расстоянии.

Байки предложил дать три часа на размышление, уверенно полагая, что в местную полицию Линк вряд ли обратится. А если и есть у него поддержка, то она могла прийти только из «Комы». И то вряд ли. Плюс это займет, как минимум, часа три-четыре.

Ребята раскошелились и сняли еще один номер. На первом этаже с выходом в красивый розовый сад. Район был престижным, отель не из дешевых: с кондиционером, мини баром, которые, правда, для операции были совершенно бесполезны. Зато был большой плюс – рядом находился рынок, несколько туристических кафе и сувенирных лавок. В общем, место людное. Байки купил дополнительные видеокамеры и местную телефонную трубку. Туристическую, на предоплате, не требующую регистрации и паспорта при покупке.

В новом номере ребята установили веб-камеру и ноутбук. Трансляция уходила сразу в интернет, и кто ее смотрит и откуда, быстро определить было невозможно. Указанный в записке телефонный номер был хитро переадресован, а сам аппарат был подключен к компьютеру.

Если бы какие-нибудь специалисты захотели вычислить, где находится человек с указанным в записке телефонным номером, то засветился бы адрес отеля. Если бы копнули еще глубже, то все равно не догадались, что аппарат переадресован. Байки сделал очень хитро: после минуты звонков на ноуте срабатывала программа, и вызов уходил в сеть. Аппарат при этом продолжать звенеть, и трубку можно было поднять. А можно было ответить и по сети.

– Одним словом точно ответить, где мы, нельзя, – пояснял Байки свою идею. – По крайней мере, не заглядывая в гостиничный номер. Конечно, эта примитивная уловка не сработает против серьезного хакера, но ему здесь взяться неоткуда. На случай что кто-то заглянет в номер, мы увидим это через веб-камеру. Я ее направил прямо на дверь. Еще одну зацеплю на кустах напротив ворот виллы, установлю еще две по периметру.

Над дверью Байки прикрепил зеркало из ванной так, чтобы видеть окно. Замочную скважину изнутри залепил тройным скотчем, щель под дверью – закрыл ковриком, на который взгромоздил тумбу. Проникнуть в номер незаметно было невозможно. Ну, или очень сложно.

Айзек и Байки стояли перед красивыми коваными воротами с небольшой калиткой. И тут они увидели первую камеру. Не на заборе, а внутри сада. Вчера так близко они не подходили, поэтому и не заметили. Айзек помялся и позвонил.

– Добрый день, вам кого? – Через минуту по-итальянски ответил голос, явно принадлежавший пожилой женщине.

Во истину, век живи – век учись. Иногда упускаешь из виду элементарные, но важные мелочи. Ребята настолько увлеклись составлением плана отхода, запутыванием спецслужб в процессе своих потенциального розыска, что упустили важную деталь: никто никому не собирался открывать калитку, они просто услышали голос. Кнопка вызова была на калитке, а спикерфон оказался с другой стороны толстой решетки.

Байки рассеянно пожал плечами. Айзек лихорадочно соображал.

Пауза начинала затягиваться и голос переспросил

– Извините, вам кого? – на этот раз вопрос прозвучал на ломаном английском.

– Нам, нам, это дом пять? – Айзек чуть потянул время.

– Совершенно верно, вы что-то ищете? Вы кто?

– Вы не могли бы пригласить к домофону хозяина?

– Кого? Хозяина? Зачем и по какому вопросу? Молодые люди, прекратите баловаться, иначе я вызову полицию.

– Мы должны передать ему письмо, личное.

– Слева почтовый ящик, бросайте туда.