Казакевич Максим - Двое из будущего Страница 36

   Господин Моллер ухмыльнулся и пренебрежительно махнул ладошкой:

   - Да какая там специальность. Домом она занимается и детьми. А оклад? Какой вы мне предложите оклад?

   - Сто пятьдесят рублей, - ответил я и, заметив, что на губы Моллера легла тень усмешки, поспешил добавить, - на первое время, пока банк не заработает. Потом плюсом к окладу будет премия в виде процента от прибыли банка. Чем больше прибыль, тем больше премия. Андрей Григорьевич, у нас еще много разнообразных условий для работы, у вас будет много прав, но и ответственность будет большая и потому чтобы нам не разговаривать впустую, я могу вам просто дать договор, который должен быть подписан. Там вы все прочтете - неспешно и обстоятельно. Вы хотите его изучить?

   - Гм..., да, это было бы не плохо. Так снимутся многие вопросы.

   - Тогда, пожалуйста, возьмите, - и с этими словами я достал из портфеля договор на нескольких листах и положил перед господином Моллером на стол. - Изучайте сколько потребуется. Если будут вопросы - звоните. Вы знаете, где меня найти.

   На этом мы закончили нашу встречу. Господин Моллер проводил меня до двери, вежливо попрощался, а сам заперся изнутри. Видимо решил наскоро пробежаться по тексту договора.

   А на улице осенний холодный дождь уже закончился. Было темно и безлунно, черные низкие облака проносились над головой едва не задевая маковки церквей. Я поежился, укутался поглубже в пижонское драповое пальто, поднял воротник и улыбнулся.

   - Ну, вот, полдела сделано, - пробормотал я довольно и шумно, с облегчением выдохнул.

   Я жил в Москве еще целую неделю. Откровенно бездельничал - ходил по магазинам, ресторанам, театрам, да синематографам. Просто гулял под теплым осенним солнцем и наслаждался неспешной прогулкой по выкрашенному осенью в ярко-желтый и оранжевый цвет парку. Сидя на ажурной лавочке, почитывал газетки и журналы, попивал горячий кофе и заедал его пышной булочкой. Даже вспомнил свое хулиганистое детство и рискнул купить толстую ароматную сигару. Прикурил, откусив кончик, неглубоко, но со смаком затянулся и... подавился, закашлявшись. После этого дорогая сигара полетела в урну, а я, прополоскав рот остатками кофе, навсегда зарекся от этой дурной привычки.... В общем, у меня был маленький отпуск - я отдыхал.

   В гостинице я был дорогим гостем. Я снимал не самый дешевый номер, платил всегда без возражений, пользовался услугами прачки и брадобрея, обедал в ресторане при гостинице. Ежедневно мне пытались навязать услуги ночных бабочек, но я отнекивался. Не желал подцепить банальный сифилис, который в эту эпоху никак не лечился. Ради интереса зашел в аптеку, посмотрел презервативы. Но с сомнением пощупав изделие, сшитое из свиной кишки, решил, что амурное воздержание в этом времени самая лучшая профилактика венерических заболеваний. И поэтому доступ к моему тренированному телу и толстому кошельку проститутки не получили. К большому их разочарованию - ведь я для них был богатый и добрый клиент.

   Однажды днем я увидел на улице настоящий автомобиль. Старинной компоновки, как самодвижущаяся телега с восседающим на козлах водителем. Автомобиль громко ревел мотором, гремел жесткими колесами по брусчатке и нещадно коптил. Ехал он не слишком быстро - бегущий человек легко обгонит. Гордый водитель крепко держался за рукоятку управления и часто давил грушу клаксона, прогоняя из-под колес любопытную ребятню, крыл матом особо настырных. Кто-то из пацанов сумел ухватиться за выступ кузова и оседлать машину, а его друзья радовались этому дерзкому поступку и азартно свистели в два пальца.

   Я стоял на перекрестке, когда автомобиль прогромыхал мимо меня, обдав клубами выхлопных газов. Носом я учуял ностальгическую смесь запахов бензина, масла и выхлопов и невольно проводил взглядом медленно удаляющийся агрегат в окружении возбужденной ребятни. Улыбнулся своим воспоминаниям, вздохнул грустно о потерянном, да и собрался идти дальше по своим отпускным делам. Уже разворачиваясь, я услышал юношеский требовательный окрик "С дороги!" и звон подков о мостовую. А обернувшись, увидел прямо перед собой могучую грудь иссиня-черного коня, его бешеные, налитые злостью, глаза и открытую пасть с натянутыми железными удилами. А через долю секунды конь врезался в меня, сшиб как детскую пластмассовую кеглю, и я полетел на мостовую, прямо под его копыта. Я ударился головой о камни, лицом прошлифовав засохшую грязь старой лужи, потерял на пальто пуговицы. Конь чудом меня не затоптал, его копыта простучали в нескольких сантиметрах от моих пальцев и головы. В голове от удара о камни звенит, картинка перед глазами плывет, нещадно горит лицо и что-то теплое растекается под шапкой. Какая-то баба истошно заверещала "Уби-или-и!", а другие ее самозабвенно и истерично подхватили. На краю сознания я успел заметить как всадник, молодой парнишка с гимназисткой форме резко осадил коня и с перекошенным ртом и с ужасом в глазах смотрит на меня. Могучий конь не унимается, гарцует под ним, звонко щелкает подковами, стремится встать на дыбы, так что парнишка еле справляется со своим "Буцефалом", изо всех сил натягивая поводья. Ко мне бросаются люди, пытаются помочь, но я их уже не замечаю, сознание покидает меня. А парнишка, видя, что я закатил глаза и обмяк, дал волю своему коню, развернулся на месте, оттянув поводья, и, каблуками сапог ударив животное по ребрам, сорвался в карьер, стремясь поскорее скрыться. А в след ему полетели крепкие мужицкие маты и бабьи проклятия....

   Очнулся я от резкого, вонючего запаха, что неожиданно возник в самом центре моего мозга. Я дернулся, отвернул голову, запах на секунду исчез, а затем появился снова, немилосердно раздражая мое обоняние и, казалось, царапая сам мозг. Тогда я сделал попытку отмахнуться от противной вони.

   - Он очнулся? - услышал я неизвестный женский голос.

   - Да, - ответил ей голос мужской. - Очнулся. Открывайте глаза, голубчик. Ну же....

   И я послушно открыл глаза. Прямо надо мной нависало уже немолодое лицо мужчины с аккуратно стриженой седой бородой и морщинистыми, добрыми глазами. Увидев мое ответное действие, он слегка улыбнулся, поправил на носу толстые очки, отнял от моего носа пузырек с нюхательной солью и сказал куда-то в сторону:

   - Ну, вот. Он очнулся, - а затем снова обратился ко мне. - Как вы себя чувствуете?

   - Вроде нормально, - ответил я через несколько секунд и облизал губы. - Дайте попить.

   - Ага, ага, секундочку....

   Где-то в стороне я услышал, как забулькала наливаемая в стакан вода, попытался повернуть туда голову.

   - Не торопитесь, - предупредил меня пожилой мужчина. - Не делайте резких движений, у вас может быть сотрясение. Я сначала вас должен осмотреть.

   Мне подали воду. Я медленно сел на край... гм..., дивана, принял из молодых женских рук стакан и отпил несколько глубоких глотков.

   - Спасибо.

   Мужчина принял у меня стакан, поставил его на журнальный столик.

   - Как вы себя чувствуете, - еще раз спросил он меня. - Голова болит? Тошнит? Тремор? Зайчики в глазах?

   - Голова болит, - признался я, - и тошнит чуть-чуть.

   - Ага..., ну-с, давайте тогда осматриваться, дорогой вы мой. Раздевайтесь.

   Я послушно разделся, ни мало не смутившись молодой симпатичной девушки, что присутствовала в комнате. Она же отвернулась к окну, дабы не стеснять меня. А пока я раздевался, внимательно осмотрелся. Я, судя по всему, находился в одной из комнат зажиточного дома. В комнате находился кожаный диван с высокой спинкой, журнальный столик, ажурные стулья, а вдоль глухой стены располагался массивный шкаф используемый в качестве библиотечного хранилища. На диване на том месте где покоилась моя голова пока я пребывал в беспамятстве, валялось окровавленное полотенце. Мельком глянул в окно - там был виден небольшой клочок зажиточного подворья - жирный боров с ленивым довольным похрюкиванием чесал спину об угол хозяйственной постройки, да несколько гусей вышагивали вдоль небольшой лужи.

   Доктор пододвинул к себе классический врачебный саквояж и приступил к тщательному осмотру. Минут через пятнадцать он вынес вердикт - легкое сотрясение мозга, незначительные гематомы и ссадины по телу, рассечена кожа на затылке и до мяса разодрана щека. После осмотра он поинтересовался у девушки:

   - Лечить будем здесь или в больницу повезем вашего гостя?

   - Здесь, Валерий Алексеевич. Не надо ни куда его везти.

   - Хорошо, - согласно кивнул доктор. - Тогда, Марина Степановна, мне будет необходим таз с горячей водой и мылом, полотенце, чистые не нужные тряпки, ножницы и бутылка водки. Организуете?

   - Конечно. Сейчас прикажу.

   Скоро все необходимое в комнату принесли служанки. Таз с горячей водой поставили на табурет, доктор снял с себя пиджак, закатал рукава белоснежной крахмальной сорочки и тщательно вымыл руки. Затем попросил девушку налить стакан водки, что та и исполнила послушно.