Дмитрий Бондарь - Операция "Немыслимое". Страница 36

— Можно было отказаться от такой кровожадной морали! — не очень уверенно возразил отец.

— Отказаться? Отказ от этой идеологии превратил бы Советский Союз в ту бессмысленную политическую кашу, которая существовала в России периода правления господина Керенского. Кто бы пришел к власти? Говоруны и демагоги? Или те самые бомбисты из социал-демократов, что убивали царей? И что бы они сделали? Как подготовили бы они страну ко Второй Мировой? Никак. Прав был родственничек Николая Второго Кровавого — Великий князь Александр Михайлович, когда говорил, что только коммунисты могли избавить страну от участи стать сырьевой колонией Антанты. В общем, что было — то было и этим нужно гордиться. А то, что написано у всех этих дипломированных врунов Конквестов, Дружниковых и Коротичей — просто элементы информационной войны. Которую в Лондоне и Вашингтоне освоили в совершенстве. А в Москве вдруг впали в маразм и все принимают за чистую монету. Хлопают ресничками, как девственницы-первокурсницы на колхозном поле перед сельскими парубками. Ты пойми, что эта война происходит во всем, кроме традиционных для войны средств — в информационном поле, в статистических данных.

Я достал из шкафа один интересный доклад, полученный на какой-то конференции посвященной развитию бизнес-связей с Росиией.

— Вот посмотри, один американский институт опубликовал свою оценку производительности труда в России. По его расчетам это выходит треть от американской. Но делает ли американский рабочий в три раза больше тазиков? Нет. Может быть, производство одного тазика занимает втрое меньше времени? Тоже нет. Всего лишь на двадцать процентов за счет лучшей логистики производства. Может быть, он добывает в три раза больше нефти за один час? Тоже нет. Так в чем же дело? Вся хитрость в двух вещах. Первая заключается в том, что в нынешней Америке оставлены лишь самые фондоемкие производства, обеспечивающие весь мир высокотехнологичными товарами вроде компьютеров. Ведь нетрудно догадаться, что производительность труда, выраженная в долларах, всегда будет выше у того, кто выпускает более дорогую продукцию. Изготовление одной обыкновенной уздечки требует столько же человеко-часов, сколько изготовление пяти компьютеров Macintosh, но посмотри на итоговую цену того и другого товара. Триста долларов уздечка и двадцать тысяч компьютеры. При прибыли на уздечке в сто долларов, а у компьютеров — в десять тысяч. Вот и весь секрет высокой производительности труда.

— А у нас, выпускающих все подряд, фонды размазываются тонким слоем повсюду — от женских панталон до межконтинентальных ракет, вытягивая среднее значение вниз?

— Есть такой эффект. Но это только первая особенность подсчета производительности труда. А вторая заключается в том, что расчет производится в долларах по специальной методике. И она всегда даст преимущество американцу, у которого помимо производственного сектора и сельскохозяйственного есть банки, инвестиционные фонды, казино и огромный сектор бесполезных, но дорогих и удобных услуг. За счет их оборота растет статистическая производительность среднего американца и вуаля: капиталистическая система производства ставит рекорды производительности, а социалистическая плетется в хвосте прогресса. Хотя в реальности все может быть с точностью до наоборот. Это просто военная хитрость, а ты на нее введешься, как речной карась. Точно то же самое и с потреблением, которое, если верить исследованию, составляет в СССР всего лишь пятнадцать процентов от американского. А причины все те же. Не верь статистике, верь своим глазам.

Отец задумался ненадолго, поднял со стола журнал, полистал его рассеянно:

— Как ты все вывернул. Но если так, то зачем людям в России знать всю эту грязь? Почему мы никак ей не противодействуем в самой России? Ведь пока выходят такие журналы, никто в здравом уме не захочет сохранения этой системы и, значит, она обречена.

— Она в любом случае обречена, потому что склонна к вырождению. Она работает только тогда, когда проводится ежедневная, ежеминутная работа с кадрами, но если эта работа хоть в чем-то пускается на самотек, то к власти приходят ничтожества, что и показала нам наша недавняя история. И знаешь что? Ты читай всякого дерьма побольше. И тяжелые психические расстройства тебе будут гарантированы. Они скоро Куликовскую битву отменят!

— Как это? — оторопел отец. — Как можно отменить историческое событие?

— Легко. По рецепту французского весельчака Альфонса Алле. Напишут, что в то же время между теми же противниками в том же месте состоялась совершенно другая битва. Тоже Куликовская, но другая. И никто не освобождался от татарского ига, а наоборот — закабаляли несчастного Мамая, пришедшего из Крыма принести соседские дары Москве.

— Что?!

— Папа, помни про информационную войну и не задавай глупых вопросов.

Очень необычное чувство, когда приходится чему-то учить собственного родителя. Очень неглупого человека, но, к сожалению, так до конца и не избавившегося от того инфантилизма, что доставался к совершеннолетию каждому советскому человеку вкупе с аттестатом о зрелости. Того инфантилизма, который лелеяла и которым гордилась большая часть "новой исторической общности". У любого советского человека всегда имелось мнение, вернее, несколько чужих мнений. Одно — для начальников, другое — для себя и третье — для окружающих. Как не получить в таких условиях расстройство психики — непонятно.

— Пусть пишут. Даже такое. Это как с коровьим бешенством, пап. Серый говорит, что для выработки иммунитета нужна своевременная вакцинация. И я с ним полностью согласен. Если сейчас общественное сознание не получит эту прививку, оно не выработает иммунитет к пропаганде и тогда через пять, десять, двадцать лет нам придется иметь дело с рецидивом, но в более изощренной форме. К тому же там содержится немало правды. Только ее нужно уметь находить. Пусть развлекаются. На будущем Съезде народных депутатов мы рассчитываем получить треть голосов. Важно не допустить принятия некоторых особо вредных законов, а некоторые определенным образом переформатировать, но это все не сейчас. Те молодые специалисты, которым мы показываем реальную европейскую жизнь и учим, как добиться чего-то такого же для России при сохранении всех социальных достижений, себя еще покажут. Через год-другой они станут реальной силой, понимающей истинные движения отцов Перестройки. У нас в стране готовят неплохих инженеров и врачей с учителями, отличных военных, но отвратительных общественников — журналистов, экономистов, юристов, социологов и администраторов. Но, как мы видим, историю делают не инженеры. Знаешь, когда в последний раз пересчитывалась себестоимость перевозок по советским железным дорогам? И нужно ли тебе говорить о том, как важен этот показатель для экономики?

— Понятия не имею, — ответил Майцев-старший. — Ни о важности, ни о времени. Я ведь просто доктор, если ты еще не забыл.

— В одна тысяча девятьсот семьдесят третьем году! Прошло уже шестнадцать лет, все поменялось, а Советский Союз пользуется в своих расчетах безнадежно устаревшими цифрами. Нужно как-то расшевелить это болото.

Отец собрал со стола журналы, хотел положить их обратно в портфель, но в последний момент передумал и бросил всю пачку в камин.

— Верное решение, пап. И не истери, пожалуйста, больше. В Москве всегда любили убогих — пусть покрасуются. Пусть послушают Михаила Сергеевича, когда он путано соображает о "верховенстве общечеловеческой идеи". Скоро начнут понимать, что не все так радужно на самом деле.

— Над нами весь мир смеется, — буркнул отец. — Из крайности в крайность. Ни дня без открытий!

— Мир еще не знает о том, какой финт готовит мистер Саура. Знал бы — плакал. А на журнальчики эти наплюй. Они очень полезны на самом деле. Без розовых очков жизнь становится цветной.

— Все равно мне не нравится, что вся эта публика деятельно трудится, а мы молчим. Все эти Бухарины, Рыковы, Троцкие, Тухачевские — если они и в самом деле такие белые и пушистые, то зачем были убиты? И если нынешняя власть — наследники того режима, что убивал этих людей, то чем она лучше?

— Ничем не лучше. Хуже, потому что совершенно оторванные от реалий дилетанты, а лучше — нет. И мы не молчим. Мы взяли тактический перерыв. Представь себе способ, которым можно противодействовать этим глупостям из "Огонька"? Закрыть его? Он станет еще популярнее. Выпустить альтернативу, где будут четко разъяснены все благоглупости Костикова и Коротича? Кто ее станет читать? Ведь ничего разоблачительного там не будет. Вот и остается — показать тем, кто через пять-семь лет сможет уже рулить страной, каков мир на самом деле. Чем мы и занимаемся. Ты лучше расскажи, что там с Парижским клубом?

— Согласовывают позиции. Совещаются, считают, советуются. Эта история надолго и наш Серега прав, заканчивать ее будут уже совершенно другие люди. И прерывать переговоры не следует, чтобы не насторожить противника. Пусть считают, что все идет как задумано. Хуже другое.