Эндрю Кин - Ничего личного: Как социальные сети, поисковые системы и спецслужбы используют наши персональные данные Страница 36

Цифровая революция воздействовала и на отрасль электронного образования, где суперзвезды-преподаватели, получающие мгновенный доступ к многомиллионной аудитории, утверждают двухуровневую экономику в одной из самых равноправных профессий, какой она была на протяжении истории. Например, в своей книге «Лучшие в мире ученики»[25] (The Smartest Kids in the World) Аманда Рипли рассказывает о новой категории «учителей в стиле рок-звезд» в Корее, таких как Эндрю Ким, зарабатывающий $4 млн в год на своей онлайновой аудитории, насчитывающей свыше 150 000 учеников. «Интернет превратил его уроки в товар»15 — так объясняет Рипли успех Кима. Сегодняшний ажиотаж вокруг массовых онлайновых открытых курсов (massive online open courses, MOOС) угрожает сделать то же самое и с высшим образованием. Именно по этой причине в 2013 г. факультет философии Университета Сан-Хосе отказался включить лекции гарвардского профессора-суперзвезды Майкла Сэндела в свои онлайновые курсы16. А известный социолог Митчел Дунейер из Принстона даже разорвал отношения с Coursera, провайдером MOOС из Кремниевой долины, опасаясь того, что внедрение подобной системы обучения победителей, получающих всё, подорвет систему государственного высшего образования17.

Как замечает теоретик педагогики Уильям Дерезиевич: «MOOС не ведут к демократизации образования. Они лишь устраивают показуху». «В реальности дела обстоят с точностью до наоборот», —утверждает он. «Эти курсы только усиливают существующую иерархию и монетизируют престиж учебных заведений, — предупреждает Дерезиевич. — Студенты в Гарварде взаимодействуют со своими преподавателями. Студенты в Сан-Хосе могут лишь наблюдать за тем, как студенты в Гарварде взаимодействуют со своими преподавателями. В результате престиж образования в Сан-Хосе опускается еще ниже, а в Гарварде еще больше повышается»18.

Это неравенство отражается и в структуре студенческой аудитории МООС. Исследователи из Пенсильванского университета изучили 400 000 слушателей Coursera и обнаружили, что большинство из них составляют мужчины. «Вот вам и МООС, ничем не ограниченные — ни по гендерным и классовым различиям, ни по состоянию банковского счета, — замечает технологический обозреватель Джессика Маккензи. — Во всяком случае, МООС только увеличивают образовательное неравенство, а не создают равные условия»19.

Неравномерность экономики особенно ярко проявляется в онлайновой журналистике, где на фоне массовых увольнений в региональных газетах высокооплачиваемые репортеры, такие как Нейт Сильвер, Эзра Кляйн, Мэтт Тайбби и Гленн Гринвальд, представляют «однопроцентную экономику»20, по определению Эмили Белл, директора Центра цифровой журналистики им. Тоу при Колумбийском университете. По иронии судьбы, вопреки всем разговорам о том, что Интернет призван был привнести разнообразие в новостную индустрию, сочетание «однопроцентной экономики» с массовыми увольнениями в конечном итоге сокращает разнообразие в отделах новостей, где доля меньшинств за период между 2006 и 2012 г. снизилась на 6%21. Кроме того, указывая на недавнюю волну журналистских стартапов в виде «персональных брендов», профинансированных венчурными капиталистами, Белл отмечает, что практически все они созданы для белых мужчин-суперзвезд, таких как Гринвальд, Тайбби, Сильвер и Кляйн22.

Однако самая вредоносная дискриминация наблюдается в оплате труда. За исключением немногих высокооплачиваемых суперзвезд и веб-сайтов, поддерживаемых венчурным капиталом и действующих по принципу «победитель получает всё», таких как Buzzfeed и Vice, все остальные участвуют, по определению колумниста Guardian Сьюзан Мур, «в чем-то вроде утонченного варианта шоу талантов "Икс-Фактор"», в котором все мы бесплатно выкладываем онлайн свой контент, надеясь, что он обернется очередным вирусным успехом»23. Но большинство из нас остаются в Интернете вечными стажерами. Как отмечает публицист Тим Крейдер, такая лотерея есть следствие информационной экономики, в которой «"платить за что-либо" считается причудливым древним пережитком ХХ в., все равно что звонить человеку после секса с ним»24. «Однопроцентная экономика» заставляет увлеченных музыкантов, таких как молодая певица Алина Симон, становиться своими собственными продюсерами и сосредотачиваться не столько на творчестве, сколько на продвижении персонального бренда. «Больше всего из-за отсутствия контракта с лейблом мне не хватало не денежных инвестиций, а возможности спокойно работать. Я оказалась в изоляции из-за того, что все время занималась самопродвижением, — пишет Симон. — Я певица, а не коммерсант. Не каждый хочет быть предпринимателем»25.

Ни одна из этих негативных тенденций не затрагивает, однако, позолоченную элиту Кремниевой долины. Некоторые из ее представителей, такие как Эрик Шмидт из Google, Шерил Сэндберг из Facebook или основатель LinkedIn Рид Хоффман, также входят в тесный элитарный круг знаменитостей, ставших авторами бестселлеров. Например, в 2012 г. Хоффман написал бестселлер под названием «Жизнь как стартап»[26] (The Start-up of You), в котором он советует каждому рассматривать свою профессиональную карьеру как предпринимательский проект. Ну а для тех знающих людей, кому не достались многомиллионные контракты на книги, повествующие об их личном успехе, всегда наготове Huffington Post — площадка, где известные персоны могут разместить свой контент, рассказывая о личных планах, персональных брендах или компаниях.

Если и есть единственное онлайновое СМИ, в котором воплотилось все лицемерие цифровой революции, так это интернет-издание Арианны Хаффингтон — как и его суперзвездная владелица, оно выдает себя за глас народа, но на деле предоставляет бесплатную площадку, где позеры из социальных медиа, звездные маркетологи и другие «однопроцентные» друзья Арианны занимаются бесстыжим самопродвижением. Как написал бывший редактор Huffington Post Питер Гудман в открытом письме Арианне Хаффингтон, прежде чем публично заявить о своем увольнении в марте 2014 г.: «В команде распространено мнение, что HuffPost больше не считает себя полностью приверженной оригинальным сообщениям и что в системе, управляемой в основном с учетом количественных показателей, глубокие и качественные публикации рассматриваются как отсутствие продуктивности»26. «Оригинальные сообщения», как пишет репортер Джо Помпео, сменились ориентацией на социальные и мобильные платформы в стиле Buzzfeed, где «люди любят делиться историями о здоровье, медитации, фитнесе и сне»27.

«Прискорбный факт в том, что интернет-журналистика не может выжить без богатого благодетеля»28, — сетует Мэтью Ингрем, обозреватель сайта GigaOm. И я боюсь, что то же самое становится все более верным для многих убыточных книжных магазинов, которые в отчаянии обращаются к таким сайтам краудфандинга, как Indiegogo или Kickstarter29. И разумеется, нет недостатка в богатых благодетелях из Кремниевой долины, скупающих те самые почтенные СМИ, что были уничтожены их цифровой революцией. Браконьеры стали теперь лесниками. Крис Хьюз, сосед Марка Цукерберга по комнате в Гарварде и сооснователь Facebook, в 2012 г. купил респектабельный журнал New Republic. Генеральный директор Amazon Джефф Безос, либертарианец правого толка, в 2013 г. приобрел не менее почтенную газету Washington Post, несомненно, вручив всем журналистам список книг для обязательного чтения, включая «Дилемму инноватора» и «Черного лебедя». Мультимиллиардер Пьер Омидьяр, основатель и председатель совета директоров eBay, создал свою собственную издательскую империю в Интернете под названием First Look Media и, благодаря своему огромному состоянию, нанял суперзвезд расследовательской журналистики Гленна Гринвальда и Мэтта Тайбби, чтобы те продвигали либертарианские идеи левого толка самого Омидьяра.

На протяжении последней четверти ХХ в. некоторые теоретики журналистики вроде профессора Нью-Йоркского университета Джея Розена без устали внушали нам, что разрушение Интернетом прежних СМИ — это хорошее дело, поскольку ведет к демократизации информационной экономики. Построив себе доходную карьеру на торговле идеей о том, что «люди, которых раньше называли аудиторией», превратились в потребителей онлайновой информации, Розен громче всех приветствовал массовое истребление курируемой новостной индустрии ХХ в. Однако Розен — бывший партнер Арианны Хаффингтон по провалившемуся инициативному проекту гражданской журналистики под названием "OffTheBus", а в настоящее время «советник» в First Look Media Омидьяра — ошибается по поводу демократизации СМИ Интернетом. «Люди, которых раньше называли аудиторией», так и остались аудиторией, только теперь они обозлились и, в большинстве своем, информированы хуже, чем раньше. А «люди, которые владели СМИ», так и остались владельцами СМИ — только теперь их зовут не Сульцбергер, Грэм или Хёрст, а Безос или Омидьяр. И сейчас они не миллионеры, а миллиардеры.