Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035 Страница 36

      Пот бежит по лбу, дыхание сбилось. Голова кружится, качает, но упорно иду. Просто надо. Перепоручить некому.

      Людская цепочка, наконец, добралась до розового вагона. Богдан схватил следующую за ним за локоть девушку из технарей. Мне никак не вспомнить её имени.

      - Давай, ты первая. Эта пещера не такая уж и глубокая.

      - Но как же духи?

      - Духи не будут нападать на нас всех. Они бояться большого количества людей, а нас тысячи.

      Я подошёл с очередной порцией лопат и молотков, краем уха слушая их разговоры. Богдан последовательно уверял каждого, что разговаривающие рельсы это нормально, а красноглазое чудовище днём не нападает, что же касается зелёных шаров, то они слишком малы, чтобы причинить ущёрб.

      Господи, что твориться в их головах сейчас? Надо быстрей убираться.

      - Я не собираюсь умирать так просто, палач! – Закричал Добрыня и треснул Богдана в ухо.

      Вовремя, блин.

      Старший лейтенант свалился в безсознании. Чёткий удар угодил в висок. Неполных два десятка человек растерялись у вагона. Пришлось быстро вмешаться.

      Зарядил с разбегу под коленку Добрыне носком ботинка. Он согнулся, и я вырубил его ребром ладони в шею. В любом теле есть слабые места.

     Добрыня сполз на рельсы рядом с Богданом.

      - Волк! Он съест нас всех! - закричал Салават, зарычав на меня сам не хуже любого волка.

      - Ну-ка в вагон все! Мне ещё этих двоих затаскивать! С вами возиться сил нет!

      При мысли о том, что придётся поднимать Добрыню, я едва не свалился на рельсы рядом. Да и Богдан не из лёгких. За что мне всё это одному? Это слишком для событий одного дня!

      Подлетев к Салавату, схватил за шкирку, впихнул в вагон.

      - Быстро залез! И не задерживайся в проходе! - Заодно заглянул в тамбур, крикнув вглубь, - увижу, что кто-то лезет к оружию, покалечу!

      Следом впихнул ещё пятерых, раздавая больше подзатыльников, чем за всю прошлую жизнь. После чего остальная дюжина пошла в отказ. Люди начали отбегать от вагона.

     Вот только бегать за ними сейчас ещё не хватало!

      - Эй, вернитесь! - Нет, кричать больше бесполезно. Пора применить метод пряника. - В вагоне всех ждёт горячая вкусная еда. Заходите, покушайте, отдохните, поспите. Утром всё будет в порядке.

      Троих удалось загнать. Ещё двое застыли в нерешительности.

      - В лесу дикие звери! Мутанты! Монстры! - Горячо начал я, - а тут безопасно, тихо. Здесь ваши друзья, - продолжил более тихо, уверенно. Надо верить в то, что говоришь, иначе не поверят. Врать по жизни как-то не очень получалось, но ещё двое залезли в вагон.

      Так, осталось семь: Алфёров, Макар, по паре технарей, военных и рабочий Столбов.

      Так… стоп… откуда у Макара вторая рука? Я даже невольно коснулся щёк… Раны на моей щеке не было!

      Да как такое может быть, я же помню!

      Нет, сначала надо помочь людям… потом… с этим все разберусь потом.

      - Столбов, ты совсем охренел? Тебе челюсть сломать? Ну-ка залез быстро в вагон!

      - Врёшь, начальник. Там горит всё. Заживо сжечь хочешь?

      - Я первый залезу. Идёт?

      - Ну… идёт, - растерялся богатырь.

      - А этих поймать поможешь? - Я кивнул на остальных.

      - Этих? - Столбов рванул к Макару, хватая того за куртку резвее, чем тот успел отскочить. Что не говори, а реакция у него была отличная даже в бреду глюков.

      Я залез в вагон, принимая брыкающегося Макара. Впихнул его дальше.

      - Помоги поднять.

      Мы затащили Богдана и Добрыню, я вновь залез наверх.

      - Смотри, я тут. Никакого огня. Залезаешь?

      - Д-да… - неуверенно проблеял Столбов, запрыгивая наверх с такой миной на лице, словно и правду сигал в огонь.

      Я пропустил его, вновь спрыгивая на пути. Обратился к остальным пятерым:

      - Ребят, у меня нет времени. Давление в печке осталось без контроля. Поезд либо тронется, либо мы вообще никуда не поедем. - Алфёров, что тебя гложет?

      - Ничего. - Он говорил как ребёнок, которого застали на месте преступления, но который упорно отказывался признавать правоту родителей.

      - Не ковыряй мне мозг. Почему не заходишь в вагон?

      - Какой вагон? - удивился бригадир технарей.

      Сложно. Очень сложно. Но только не психуй, выдержи всё это. Ты должен, Громов. Ты обязан!

      - Я сейчас где, по-твоему?

      - Паришь над обрывом, как все мы - ангелы.

      - А разве ангелы могут разбиться? Они же летают вроде. Так?

      - Так.

      - И чего ты боишься? Полетели вместе со мной.

      Алфёров быстро забрался в вагон.

      Так, ещё четверо. Бросить или ранить? Время на исходе.

      Я выхватил пистолет из кобуры на поясе и последовательно произвёл четыре выстрела. Три угодили людям в мякоть мышц ног выше колена, а четвёртую пришлось пустить в ляжку убегающему рабочему. Только бы Брусов пришёл в себя.

      - Следующая пуля будет в лоб! В вагон все живо! Ползите!!!

      Я убрал пистолет, в который раз спрыгнул на пути и подбежал к ближайшему раненому. Схватив за шкиряк, потащил его упирающегося и скулящего к вагону. С двумя другими тоже проблем не возникло. А вот последний улепётывал на одной ноге, прыгая, как раненый козлик по горам. Уже не сдерживая удары, я пинал его под рёбра, выбивая дурь из головы. Когда же он пообмяк, чертыхаясь, потащил его за ноги по снегу к вагону.

      Из последних сил закинув последнего страдальца аномальной зоны в вагон, я залез следом, быстро закрывая дверь на все засовы и отгораживая обеззараживающую камеру, в которой осталось оружие. Затем, распихивая сходящих с ума подопечных, переступая скулящих раненых, кинулся к печке. По пути двоих пришлось снести плечом. Ещё один задержал почти на минуту, стараясь задушить. Поборолись.

      Затем быстро приближался к цели, не обращая внимания на горько плачущих или дико кричащих. Лишь бы не поубивали друг друга, пока не пришёл в себя Брусов.

      Вагоны мелькали перед глазами один за другим. Вот и бьющийся о ящики с оружием головой Тай, вот и вагон с углём, вот извергающий проклятья связанный Кузьмич.

      Так, всё, в путь. Убрать тормоза с колёс. Печка… печка горит. Сейчас ещё подкину угля. Всё вроде нормально, только дверь переднюю закрыть. Надеюсь, никто не сбежал с этой стороны, пока запихивал тех глюконавтов с другой.

      Поезд выпустил пар и сорвался в путь. Показалось, что от этого рывка Варяг порвёт связь с вагонами и один устремиться вперёд, но крепления выдержали. Поезд, закачавшись, принялся набирать обороты.

      Я впервые спокойно выдохнул и… тут же дико, обречённо закричал - тела! Жанка, Азамат!

      До скрипа стиснул зубы, заскулив, как побитый пёс. Рука рванулась к стоп-крану, но замерла на полпути. Не факт, что угля хватит, чтобы вырваться из аномальной зоны… а тогда что? Одному идти рубить дрова, таскать сюда? Да они шею друг другу посворачивают за это время! Не могу я бросить поезд ни на минуту.

      И эта подлая мысль, что похороним их по-человечески на обратном пути совсем обездвижила.

      - Как же! Похороним! Аномальная зона! Придётся всех связать и ехать без остановок! - Закричал я счётчику Гейгера и печке.

      В горле образовался комок. Он как адамово яблоко - вроде застрял в горле и вроде проглотить не особо хочется. И так тяжко, теперь ещё это. Тела наверняка растащат звери. Если зверей не сводит с ума эта зона. Если же и хищники начинают чудить в этом районе, тогда тела просто сгниют не погребёнными. Под солнцем, когда растает снег. Или снег не прекратится и их заметёт. В любом случае не по-человечески.

      - Неправильно всё это, - обронил совсем тихо сам себе.

      Проглатывая внутренние слёзы, взялся за лопату и пошёл набирать угля. Нельзя сейчас расклеиваться. Никак нельзя. Сначала дело! Сопли, раскаянье, горечь переживания - всё потом.

      Бегая от печки к стеклу, я почти не видел, что с путями. Да и поезд разогнался так, что летел быстрее, чем когда-нибудь. Осознанно шёл на риск, просто не в силах делать несколько дел одновременно.

      В глазах потемнело, свалился в спасительный омут отключки. Тело исчерпало свой ресурс, и мозг поспешил отключить второстепенные функции, пока не наступила смерть.

      Я больше не контролировал ситуацию.

     * * *

      Пробуждение от боли в плече было не из приятных. Неудачно повернувшись на бок, я очнулся в антирадиационной комнате. Жутко болели ноги, плечи. Но не так, как что-то вопило внутри меня, терзая не столько физической болью, сколько внетелесно.