Admin - i 42cf63a15e16204e Страница 36

   Сержант махнул рукой, разгоняя всех по комнатам, а потом схватил Олега за плечо.

   - Почему ты согласился?

   - А почему нет? Да и не люблю я эту игру.

   - Умирать ты не полюбишь еще больше, - продолжал говорить Сержант, не отпуская его и все сильнее сжимая пальцы, - врагов надо всегда добивать, а не оставлять на поле боя за своей спиной. Запомни это и быстро с глаз моих.

   Он рявкнул это прямо в ухо Олегу. Тот отшатнулся и поплелся по лестнице наверх, ощутив навалившуюся усталость и неприятно ноющую боль в животе. Застыв перед дверью в комнату, он обернулся и посмотрел вниз, туда, где на столе все еще покоилась шахматная доска с застывшими на ней фигурами.

   Улыбнулся.

   Он понял, почему Сержант сказал ему это. Никакой ловушки не было, просто он действительно еще не совсем готов к тому, что ждало его впереди.

   Победа была всего в одном ходе от него, но в тот момент, находясь лицом к лицу со своим врагом и его армией, Олег его не видел. Не мог найти подходящего решения для поставленной задачи, чтобы легко отрезать все пути для отступления и полностью разбить немного превосходящие силы противника.

   И все же с досадой стиснув зубы, он открыл дверь и, бросив еще один взгляд через плечо на черного короля, решил, что все-таки победил.

   В этот раз.

   Глава 6.

   Ему снилось прошлое. Не какие-то конкретные лица или события, а все, что он помнил о себе.

   Как бы Олег не старался избавиться от всего, что на самом деле ранило его или причиняло боль, это все время было с ним, преследовало его, и не собиралась отпускать ни при каких условиях. Словно вцепившийся в свою добычу бульдог, чьи клыки так и будут терзать несчастную жертву до самого конца или пока хозяин хорошенько не дернет поводок.

   Только вот у судьбы не было хозяина.

   Он не очень верил в предначертанность и уже давно кем-то написанное будущее, но и творцом собственного счастья себя не считал. Жизнь в новом мире уравняла людей и их шансы на выживание. Теперь выбор каждого сводился только к одному: убить кого-то и поужинать или самому умереть от голода. Мораль проявляла себя только рудиментарным отростком, который необходимо было отбросить, чтобы выжить.

   Это слово было слишком громким для того, что же на самом деле творилось на улицах городов.

   Олег с ужасом иногда представлял, какая жизнь там, за пределами Москвы. С одной стороны ему казалось, что для обычных работяг мало что изменилось, а с другой, с трудом верилось, что в изменившемся мироздании что-то осталось прежним. Кто-то в одно мгновение вычеркнул все хорошее из жизни миллионов людей, поставив их в один ряд с животными, на которых человечество так упорно не желало походить, но день за днем все сильнее проявляло свою истинную сущность.

   Ему снились образы, которые он никогда не встречал в свой жизни, но о которых постоянно мечтал, будучи ребенком.

   Здесь была целая палитра картинок, начиная от карамельных леденцов самых причудливых форм и размеров на рождество, до самого сочельника, проведенного в кругу настоящей семьи. Тогда он представлял свою возлюбленную совсем иначе, не похожую на ту, кого нашел в реальности. После он никогда не сожалел об этом и даже мыслей подобных не допускал. Какие-то мечты навсегда должны были таковыми и остаться, а вот с остальными дело обстояло совсем иначе.

   Ему казалось, что вообще не суждено иметь жизнь, которая хотя бы немного походила на нормальную, а не каждодневное родео, заставившее мальчишку с самого детства быть циничным и жестоким. По-другому он не умел проводить свои дни. У него с трудом получалось вспомнить короткие мгновения, когда его тело не болело от побоев, а голова не раскалывалась от постоянного шума вокруг или решения дурацких шахматных задач. Его всегда пугали офицеры: вытянутые продолговатые фигуры на третьих от края доски клетках. Идеальная позиция и возможности для удара, а еще и сами выточенные из дерева фигурки больно врезались в кожу своими острыми гранями. Впрочем, боль причиняли любые фигуры, когда летели ему в лицо, после неудачно проведенной партии или просто по пьяной прихоти отца.

   В его воспоминаниях почти не было ночей. Все они проводились в забытьи и слабой надежде, что новый день не наступит или по какой-то неизвестной причине будет не таким, как предыдущий, выбивающий из тела дух и закусывающий остатками жизненных сил, припасенных, чтобы перетерпеть все унижения и дожить до еще одного заката.

   Ему снилось, как он однажды чуть не утонул, зацепившись ногой за густое подводное растение, никак не желавшее рваться и отпускать мальчика. Он хорошо помнил, как барахтался в холодной воде не в силах что-нибудь сделать и уже готов был сдаться, когда понял, что не имеет право на это. Понял своим сознание, а не животным началом, обычно пробуждающимся в такие моменты. И именно тогда он осознал, что может просто уйти из дома, перестать быть чужой игрушкой и отправить туда, куда сам пожелает.

   В отличие от многих других ему не нужны были ответы на странные вопросы или откровения загадочных святых, которых боготворили все вокруг. Он шел своим путем, принимая свои решения и не спихивая их на провидение или судьбу. Только его руки делали что-то, только его сердце билось и поддерживало в нем жизнь, только его мысли позволяли ему не сойти с ума.

   Пока Олег не встретил Маргариту.

   Она стала для него смыслом, желанием и надеждой. Маленькая искра, каждый раз, заставляющая его дышать чаще и терять самообладание. Ее волосы с таким необычным запахом, тихий смех и умение легко и непринужденно перевести любой негатив в русло спокойствия, делали ее самым необычным человеком в его жизни. К тому же, он видел в ней что-то близкое себе, хоть и понимал, что девушка точно не проходила через все те испытания, с которыми он столкнулся в своем детстве.

   Мама снилась всегда, почти каждую ночь, но каждый раз одинаково: высокая стройная женщина с короткими русыми волосами. Она быстро шла по оживленной улице и всегда терялась в потоке людей, а он не мог протолкнуться сквозь плотность чужих тел, крича ее имя, теряя фигуру из виду...

   Олег проснулся около пяти часов утра. Он так думал, потому что еще было достаточно темно, но самые робкие первые сумерки уже начали бороться с ночью, гоня ее прочь, будто расчищая место для скорого рассвета.

   Ровное дыхание вырывалось из его рта. Живот еще немного побаливал, но все уже было почти, как раньше. Через пару дней он будет в полном порядке. Насколько это возможно.

   Глаза открывать он не спешил, потому что чувствовал, что не один в комнате.

   Объяснить кому-то, как именно рождалось это чувство, просто невозможно. Выработанная годами привычка жить в напряжении и ожидании удара не проходила даром. Обостренные чувства били тревогу, подстегивая вскочить на ноги и схватить того, кто находился в нескольких шагах от его матраса, лежащего на полу.

   - А в первую ночь ты не проснулся.

   Раздавшийся голос принадлежал мужчине. Примерно так Олег и представлял его: в меру хриплый, в меру высокий. Самый обычный голос, который может быть, как очень мягким и уговаривающим, так и проникающим острой стрелой прямо в душу. Голос, которым должен обладать и уметь пользоваться любой шпион.

   Сев, Олег посмотрел на дверь, откуда шел звук. Гриф устроился на полу, привалившись спиной к стене и, не моргая, смотрел перед собой. Света было достаточно, чтобы разглядеть это, но вот все остальные детали терялись в темноте, и нельзя было сказать, пусты ли руки мужчины или он сжимает в них какую-нибудь острую железку.

   - Спать хотелось, - ответил Олег.

   Гриф усмехнулся.

   - А я вот не могу спать. Нас учили бодрствовать по восемьдесят часов без таблеток и уколов. До сих пор жутковато, когда сна целыми сутками просто нет.

   - И поэтому ты смотришь на других людей?

   - Вроде того.

   Мужчина с татуировкой поднялся на ноги и подошел к окну.

   - Как долго ты раздумывал, убивать меня или нет?

   Олег смотрел ему в спину, отодвинувшись на дальний край матраса и упершись одной ногой в пол.

   - Ты военный, это было бы непросто, - Гриф оглянулся через плечо, - но если честно, мне очень хотелось это сделать.

   - Боишься столкнуться со мной в состязании?

   - Нет. Думал, что ты решишь прикончить меня раньше, чем я тебя.

   Олег оскалил зубы, стараясь не выдать того, как сильно ему хочется смеяться.

   - А какие еще мысли есть в твоей голове?

   - Что ты чертов жнец.

   Гриф полностью повернулся и упер руки в бока. Он был в одних штанах. На мышцах накаченного торса поблескивали капельки пота. Босые ноги тихо скользили по полу, делая его движения практически бесшумными.

   - Откуда ты знаешь про жнецов?

   - Брось, здесь все знают. Каждый в этом доме проходил предварительный отбор и видел две фигуры, которые добивают всех, кто не забрался на гору.