Уральские петы - Иван Ермаков Страница 36

- Ты что предпочитаешь? - спросил я Хасю, у которой, как и у меня, в животе заурчало. - Тут консервы с кашей и курицей.

- Кошерной?

- Не знаю. Написано, что сделано в Техасе. Но есть ещё с бараниной, говядиной и крабами.

- Давай с крабами, ковбоям я не доверяю, а эти точно можно.

- Ладно, я тогда со свининой заточу. Ты это всё одно есть не будешь, а нам тут неизвестно сколько куковать.

- Твой рот говорит в мои уши разумные вещи. И достань, пожалуйся, мне вон оттуда, сверху, финики и халву. Мой уровень сахара настоятельно кричит, чтобы его подняли как можно выше.

Перекусив, чем кормятся натовские солдаты, и запив это недурным вином из найденного кувшина на отдельном стеллаже, я вытер рот и пошёл обратно в зал, где нас дожидалась последняя нераскрытая дверь. Хася, прихватившая в свой рюкзачок несколько армейских рационов, двинулась за мной, стеная по поводу их отвратного вкуса.

Будто отреагировав на звук её дребезжания, последняя дверь, когда мы добрались до зала, распахнулась сама, и из неё к нам устремилась закутанная в женскую одежду фигура. Лица её видно не было, из-под глухого забрала хиджаба залепетало:

- Дочка! Как давно я тебя ждала! Наконец-то ты пришла, дай я тебя обниму.

Если бы я не толкнул замершую столбом Хасю, то эта таинственная особа непременно бы воткнула ей в грудь свой стилет. Упав после моего толчка на пол, жена очнулась, подскочила как на пружинах, и атаковала фигуру в хиджабе. Не став лезть в начавшуюся свалку, я смотрел, как жена приёмами карате сначала разоружила противницу, а потом сбила с ног и, усевшись на неё сверху, свернула шею.

- Вань, посмотри ей под хиджаб, - попросила крафтерша, встав с трупа. - Если там моя мама, я покончу с собой.

Выполнив просьбу жены, я обнажил лицо, скрытое под накидкой. Ничего общего с Хасиной мамой в нём не было. Оно было мужским, густые усы, ёршик белых волос, наколка "1488" на скуле и накрашенный как у караульного негра губы. Посмотревшая через раскрытые пальцы бледная Хася, облегчённо улыбнулась.

- А голос у него был женским, - заметила крафтерша. - Один в один, как у мамы.

- У него тут микрофон и динамик, - объяснил я. - Твой дядя видимо готовил тебе сюрприз.

- Ой-вей, никакой он мне не дядя!

Не став спорить с женой, я поднялся с колен и пошёл к двери, вёдшей туда, откуда выбежал переодеваст. За ней была небольшая комната, в которой обитал заражённый. Ничего толкового там не было, Хася лишь прикарманила несколько бутыльков, стоящих на тумбочке, удивившись тому, зачем заражённым понадобился клофелин. Меня же волновала очередная дверь на противоположной стене.

В отличие от всех предыдущих, она была заперта. Мои манипуляции с ручкой ни к чему не привели. Зная о конструкции таких же дверей, которые остались у нас за спиной, пройти дальше было невозможно. Её не выбить, не выломать, а автогена у нас нет.

Жена, поняв бесплодность открыть проход силой, решила попытаться сделать это, воспользовавшись пультом управления сбоку от ручки. Сканер сетчатки глаза и отпечатков пальцев тревожно пискнул, а вот капля крови крафтерши заставила диод загореться зелёным.

- Ой-вей! - воскликнула Хася. - Таки дядя был прав. Мой отец действительно здесь работал и занёс мои данные в этот компьютер.

Тилинькув что-то победное, открылась крышка сбоку от датчика, под которой оказалась панель с клавишами для набора кода, позволяющая попытаться Хасе выдать заданную комбинацию. Там были и цифры, и буквы английского алфавита, так что простым перебором мы бы застряли здесь на века.

- Таки в дневнике отца об этом что-то написано! - сказала Хася, призадумавшись. - Шифр простой, но такой, что никто кроме меня не смог бы разгадать загадку. Вот, нашла. Это вопрос про нашу семью, какие у нас были любимые растения.

Крафтерша начала выбивать название и комментировать.

- Любимый мамин "кунжут" - не подходит. Ещё две попытки. Тётя Сара выращивала капусту, у неё три дочери, так что это понятно. Ноа, Адель и Шире это не помогло, едва до двоечки дотянули, но никого это не волновало. Однако меня тоже заставляли её кушать, и чтобы не сердить папу, я ела её в три горла и улыбалась. Попробуем это. Чёрт, "Капуста" - тоже неправильно. Что же там? Последний вариант.

Повторное тилиньканье ознаменовало правильный ответ.

- Канабис! Ну конечно, как я не могла сразу сообразить. Ой-вей, так папа знал, что я травку люблю!

Открыв разблокированную дверь, я уставился на новый коридор. Уже зная коварство этого места, мы пошли по нему медленно, постоянно прислушиваясь. Но нас никто не атаковал, и мы остановились возле очередной двери, так и не сразившись с очередным противником. Блокировкой эта преграда не обладала, и просто повернув ручку, я прошёл внутрь.

- Ой-вей! - сказала Хася. - Здесь снова три двери. Это не бункер, а лабиринт!

Войдя вслед за мной в левую, крафтерша цокнула довольно языком. Не так уж и обманул нас её псевдодядя. Большая комната была просто усыпана сокровищами. Золотые и серебряные слитки грудами лежали прямо на полу. На стеллажах лежала драгоценная посуда - кубки, подносы, блюда, украшенные драгоценными камнями.

Открыв шкаф, Хася увидела внутри кипы тканей. По её словам они были самыми дорогими на планете. Из нитей пауков-кругопрядов, из перуанских викуний и из лам гуанако. Помимо мечты любого портного, здесь было и то, что понравилось бы любому реконструктору. Богато украшенного холодного оружия, развешанного на стенах, хватило бы на целое войско.

Деловито осмотрев все эти богатства, Хася начала распоряжаться. Несколько найденных здесь же мешков вскоре были полностью наполнены наиболее ценным из того, что здесь хранилось. Пока я занимался экспроприацией, крафтерша уходила проверить, куда вели остальные две двери из этого зала.

Взяв один из мешков, я пошёл за женой, которая провела меня в комнату с пультом управления. Одна из стен помещения была стеклянной и за ней, я увидел шахту, в которой стояла ракета.

- Вторая дверь ведёт прямо туда, - сказала Хася, показывая пальцем на хищный сигарообразный летательный аппарат. - Это баллистическая ракета, ядерная.