Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 37

-Кстати, о трапезе,- спохватился комтур и постучал по столу грубым перстнем-печатью.

Тут же из коридора донесся слабый скрип, затем приоткрылась дверь кельи комтура, и перед нами появился смиренный юноша в черных одеждах.

-Гавриил, самая пора сходить к Симону. Возьми двойную ношу,- повелел ему рыцарь Эд, и, как только юноша, отвесив низкий поклон, исчез, комтур повернул голову ко мне.- До еврейского квартала отсюда пара шагов. Полагаю, доброе вино только ускорит ход мысли.

-Возможно, что ускорит,- сказал я в ответ,- если только не вся загадка в вине, которое и отправляет меня в сонные странствия, ведь во дворце я тоже приложился к одному подозрительному кувшину. Из него, по всей видимости, и выскочил вроде джинна этот Масуд Четвертый.

Лицо рыцаря Эда окаменело, и мне пришлось добавить:

-Брат Эд, я искренне доверяю тебе. Как раз твои слова указали мне на возможную отраву. К тому же есть повод проверить наверняка, не все ли вино стараниями неких демонов или ассасинов действует на меня столь сокрушительно.

-Я не помню, мессир, чтобы вы пили вино во дворце,- с нерешительностью проговорил комтур.- Впрочем, если вы сделали там всего один глоток, то это могло произойти и за моей спиной. Важно другое: я не входил в тронный зал. Туда могли войти только два главных серхенга. Естественно, что мой взор был долгое время прикован к дверям тронного зала, ведь там могло произойти все что угодно. Один раз я обернулся, но вас уже не увидел. Потом один из серхенгов, тот, которого я знаю много лет, появился в дверях и позвал меня. От него, уже находясь в тронном зале, я узнал о вас странные вещи.

-Этот серхенг, должно быть, одного с вами возраста?- полюбопытствовал я.

-На год старше,- ответил комтур.- Ему ровно сорок.

-А какого возраста продольный шрам на его лбу?- задал я новый вопрос, на который комтур ответил только удивленным молчанием, и тогда я удивил его еще больше: - Это тот самый серхенг, который разбудил меня, пустив черную сельджукскую стрелу мне прямо в сердце. Не уверен, что он намеревался разбудить меня таким способом.

-Я всегда доверял ему,- тяжело вздохнул комтур.

-Нет никаких достоверных свидетельств того, что он лжет,- успокоил я рыцаря Эда,- как и того, что именно он убил султана здесь, наяву или в моем сне. Нельзя даже определить, чью волю он исполняет и какую, злую или добрую. Но не в нем дело. Для удобства оставим пока одно объяснение: кто-то подсыпал в дворцовое вино щепотку дурманного средства и поставил передо мной кувшин. После чего, судя по всему, я был похищен или действовал, подобно одержимому лунной болезнью. Из всего этого я делаю заключение, что хорошо бы научиться избегать подобных ловушек в будущем.

-Заключение вполне разумное,- согласился рыцарь Эд, немного взбодрившись от моих слов.- По-видимому, мессир, вы сами стали полем сражения неких великих и таинственных сил. Если нельзя решить исход битвы одним всеобщим столкновением, то следует применять череду засад и наскоков. Самое лучшее: таиться у могущественного врага в тылу. В нашем случае это означает, что перлы истины нужно искать в море лжи. Вспомним еще раз те события, которые вы несомненно считаете сонными видениями или же рассказанными вам преданиями. Признаюсь, меня более остального удивили рассказы дервиша наяву и - визиря в сновидении. Притом истинный визирь последних султанов Рума, Ахмад Лакуши, не имеет никакого внешнего сходства с вашим всемогущим "дядей". Вы не заметили сходства "дяди" с самим дервишем?

Я покачал головой, ощутив прилив смутной тревоги.

-Итак, примем на веру, что дервиш был наяву, а визирь,- несомненно, во сне,- продолжил рыцарь Эд де Морей.- Затем вновь направим стопы от конца к началу. Обдумав немного рассказ визиря, я могу сомневаться в ваших кровных связях с Умаром альАзри не меньше, чем - с самим визирем. Со слов визиря, получается, что ваш отец должен был появиться на свет немногими годами раньше или позже падения Константинополя и провозглашения Латинской империи. Тогда, мессир, либо вы чудесным образом сохранились, либо достопочтенный ваш отец родил вас, будучи восьмидесятилетним старцем, а такое последний раз случалось разве что во времена Авраама. Из этого я могу сделать только одно заключение: зная, что ваш сон может в любой миг оборваться, визирь торопился и в судьбе вашего отца отлил сплав из судеб двух или больше колен вашего рода.

-Таким образом, брат Эд, вы относите визиря к разряду добрых духов, являющихся во сне?- с некоторым недоумением рассудил я.- Мне, однако, он предстает в ином свете.

-Возможно, нет существенной разницы в том, через какой источник к вам, мессир, должна вернуться утраченная память,- пожав плечами, ответил рыцарь Эд.- Мессир, я простой воин, хотя моему отцу некогда удалось заплатить за мое образование добрым учителям в Париже. Поверьте, я не силен в различении духов. Я вижу перед собой череду малообъяснимых событий, и обстоятельства нашего разговора заставляют меня кое-как соединить их в единую цепь. Свыше ста лет Румская капелла ожидала Посланника, который, согласно, пророчеству должен открыть Великого Мстителя, который, в свою очередь, восстановит истину в Ордене и укрепит его духовное могущество. Наконец Посланник появляется, и мы обнаруживаем, что он сам пребывает в неведении относительно своей миссии. В этом мы не находим ничего удивительного: во многих преданиях можно найти посланников и пророков, пораженных подобным неведением. Однако здесь рассказ самого посланника наводит на мысль, что он на своем священном пути сделался жертвой каких-то неведомых врагов, а, с другой стороны, ему оказывают посильное покровительство некие неведомые союзники. Меня более тревожат вторые, нежели первые. Извечные наши враги известны, в какие бы одежды они ни облачались. Что же касается тайных друзей, то источник их появления может представлять для нас не меньшую опасность, чем все крепости ассасинов вместе взятые.

-Всемогущий Боже!- воскликнул я.- Теперь я вижу, что мне не так уж плохо. Похоже, лучше в этом мире ничего не помнить, чем помнить все пророчества и предания, перепутанные между собой, как шерсть в колтуне!

-Прошу вас, мессир, вспомните, действительно ли дервиш запретил вам выходить из шатра, когда приехали акынджи со своим одержимым, которого потом так искусно исцелил старик?- спросил меня комтур, словно пропустив мимо ушей мою мятежную речь.

-Если мне память действительно не изменяет, то так оно и было,- кивнул я.

-Полагаю, что все туркменское стойбище было подстроено для вас, мессир,- спокойно продолжал комтур.- Вам устроили некий сон наяву