Кульбиты крафта - Иван Ермаков Страница 38

Для себя же я сделал вывод, что останавливаться на сорок пятом Уровне нельзя. Мне нужен минимум пятидесятый! Смайл, расправляющийся вчера с настоящими танитами в Муранской Башне, потом нарочито громко и печально кашлял у меня в Интерфейсе, демонстрируя окровавленные бинты на своём жёлтом призрачном теле.

Несмотря на всю карикатурность, доля правды в этом пантомиме была. Для него та битва в энергопространстве с четырьмя паразитами вышла на пределе. Мне есть куда стремиться и останавливаться я не собираюсь, впереди будет ещё много работы. Обеспечив девятой жене незабываемое, я начал строить свои планы насчёт десятой. В пьяной голове закрутилась разное, в основном непотребное. Всё не то, таким уже никого не удивить.

Встав с лавки, я опрокинул последнюю на сегодня стопку ядрёной настойки. Увидев это, жёны тоже начали подниматься со своих мест. Взяв по своей султанской привычке под руку ближайшую, я, не разбирая, поцеловал её в губы и двинулся в Опочивальню.

На пороге остановился и оглянулся. Хорошо посидели, душевно. Засыпая на ходу, бормоча, поддерживаемый двумя жёнами, я вошёл в комнату. Что-то набрался я, как свинья. Всё, хорош. Надо включить обратно расщепление алкалоидов в организме. Чтобы и с Машей не опозориться, и завтра быть свежим, как огурчик. Иначе…

Глава 6. Соль на нашей коже

3 - 19 марта 2017

Пятница (03.03)

Повторять вечером посиделку, как это было вчера, желания не было. Чувствовать себя завтра снова овощем не хотелось. Хоть от интоксикации за ночь Смайл меня избавил, но вялось во время Фарма сегодня оставалась. Скорее всего, это было связано не с тем, что я перед сном вытворял с Машей, а с симбионтом, который перенапрягся в схватке с высокоуровневыми славацкими танитами.

На ужине, который состоялся по возвращении домой, я по рекомендации зельеварши, отдохнувшей, в отличие от нас дома после вчерашней сказки, употребил новый для себя продукт. Это был свекольный квас, традиционный польский напиток, приготовленный из ферментированной свеклы, соли, чеснока и воды.

Вкус был, как говорил советский комик Райкин "специсифисический". Отдав парой глотков должное этому бодрящему слабоалкогольному средству, я прекратил давиться натурпродуктом и начал распределять нафармленное за сутки на юге Малой Польши КСЕ. Добыча вышла небольшой, так как в Малопольском воеводстве заражённых оказалось мало.

Навестив деревянный костел в виде сруба, внесённый, как представляющий архитектурную ценность, в список ЮНЕСКО, мы расправились всего лишь с двумя заражёнными экскурсоводами, а остальные восемь человек, которых лишили жизни, были лишь их приспешниками.

Добычи хватило на четвёртый Уровень Доры, а также на её Моды. У не принимающей участия в Рейдах жены появилась возможность регулировать свою чувствительность к Боли, а также применять читерское Стереоосязание.

Всё это ей предстоит осваивать завтра дома, пока мы продолжим двигаться по территории Польши. Долго её затворничество не продлиться, уже через пару недель я возьму её на Фарм. Другое встраивание новенькой в наш социум, прописку в Опочивальне, я устрою намного раньше. Пора уже, девка, судя по её биополю, уже истомилась. Сказку для неё я организую потом, а сейчас нужно подобрать подходящее место, чтобы уже первая супружеская ночь стала для неё чем-то особенной.

------------------------------------

Воскресенье (05.03)

Подойдя к окну гостиничного номера в городе Свебодзин, я откинул закрывающую его штору. Взгляд прикипел к белоснежной фигуре с раскинутыми в стороны руками и золотой короной на голове. Не увидеть её было сложно, так как эта скульптура была самым большой в мире статуей Христа.

Именно это место я выбрал, чтобы провести с Дорофеей первую для нас брачную ночь, решив, что такое благословение из её памяти не сотрётся точно. К тому же тут был отличный вай-фай, ретрансляционную вышку для которого хитрые поляки спрятали на голове Иисуса, замаскировав оборудование золотым головным убором.

Вчера вечером я сводил жену в местный ресторан, погулял с ней здесь по улочкам, посидел, тиская её, на местных лавочках. В гостиничный номер со мной она пошла без принуждения, прекрасно понимая с какой целью там окажется.

Несмотря на её нетрадиционные отношения с подругой в Питере, знаки внимания с её стороны я замечал с первого дня. Оказавшись рядом со мной возле постели, одежду с меня срывала почти рыча от нетерпения, сразу отдавшись мне потом безо всяких прелюдий. Страстная и любящая эксперименты, она уснула после многочасового марафона со счастливой улыбкой на губах.

Сейчас был уже полдень, проснувшись пару часов назад, мы продолжили то, на чём Дора, вымотавшись, уснула, не выпуская из своей руки мой телескоп. Я заснул позже её, пришлось, освободившись, вставить спички в глаза и ещё немного поработать. После моих ночных манипуляций, она обзавелась ЭроМодом, оценить который смогла с утренними лучами мартовского солнца.

Особо много работать с её спящим телом мне не пришлось. По уровню получаемого от секса удовольствия она и без Модификации уже была близка к остальным жёнам, так что перед утренним тестированием я даже смог после недолгой калибровки выспаться.

Была у этой процедуры, обеспечившей её максимальным комфортом во время моих с ней дальнейших постельных утех и другой приятный побочный эффект. Поработав с её чувствительностью в мозгу, Симбионт смог сломать плотину, над которой бился уже больше месяца.

Помимо её стонов, я, наконец, смог утром услышать и её голос. Оригинальностью Дора меня не удивила. Первым, что произнесла когда-то глухонемая питербуженка, стало "Ох, о-о-ох! Мма-а-амочки-и-и!". Пусть она это не столько сказала, сколько прокричала, и для этого ей пришлось бурно кончить, но здесь главное начать. Скоро будет заливаться соловьём и не только во время того, как её натягивают.

За спиной раздался шорох, а потом я услышал хриплую, из-за сорванный связок, но всё же звучащую колокольчиками, речь десятой жены. Дора спросила, сколько мы тут пробудем. Голос её дрожал от волнения, в этой дрожи и тоне было гораздо больше убедительности, чем в словах. Их она произносила неуверенно, медленно, будто пробуя. Ещё одной странностью её речи были и протянутые гласные, которые она как бы пела.

После этого дебюта, скорость произнесения начала увеличиваться, и спустя минуту, я услышал настоящий поток женского щебетания. Но опыта у неё пока было ещё мало. Фразы у медиумши выходили ходульными, бездушными, неуместно цветистыми и как будто оскорбляли и воздух номера, и смотрящего на нас за окном Христа.

Она и сама это чувствовала, а потому, боясь быть непонятной, изо всех сил старалась придать своему голосу