Флёри Юлия - Стервам слова не давали Страница 39

—Говори. – Подсказала на всякий случай.

—Привет, родная, свободна?

—Я на работе, давай быстрее.

—Э-м, встретимся сегодня?

 Спрашивает, а не утверждает, значит, сомневался. Хорошо.

—Я работаю до двенадцати.

—Хорошо... тогда я заеду.

—Пока.

 Повесила трубку и услышала протяжный выдох сразу нескольких человек.

—И не нужно, товарищи, так активно демонстрировать свою нежданную радость.

—Лариса Витальевна, так вы же до шести собирались сегодня, нет?

—Собиралась, но сейчас всё отменяется. Тот, кто отпрашивался на вокзал встречать родню, может отправляться, а всех остальных прошу не медлить, работу никто не отменял.

 Безумно «радостный» гул пронёсся по кухне, в связи с дополнительными шестью часами напряжёнки в моём лице, на что я не могла не улыбнуться: знаю, где-то глубоко внутри они меня любят не только как человека, но и как начальника, правда, иногда, приходится им же эту простую истину и объяснять. Но меня на тот момент больше беспокоила вечерняя встреча, на которую возлагались большие надежды. Но уже скоро я поняла, что им не суждено исполниться. Филя, как ни в чём не бывало, приехал в назначенное время к ресторану, букет цветов не в счёт, улыбнулся, мазнул губами, имитируя поцелуй, на всякий случай уточнил, всё ли у меня в порядке и далее, без лишних слов повёз к себе. По дороге бросил ещё несколько подозрительных взглядов, которые я сгладила своей добродушной улыбкой, разговаривали о чём угодно, точнее о работе, но волнующую каждого тему не затрагивали, и никаких ожидаемых извинений не последовало. Лёгкое вино на аперитив, прелюдия в виде долгих влажных поцелуев по всему телу, массаж на разогрев и секс на завершение сеанса снятия стресса. Филя отработал отлично, я ещё лучше, обслужила своего мужчину по высшему разряду, помня о том, что женщина в постели должна быть любовницей, дома – любящей женой и мамой, а на работе ломовой лошадью. Все три пункта современной женщины я выполняла на отлично, особенно пункт с любовницей. С этим у меня проблем не было никогда, многие говорят, что оттого, что я рыжая, другие искали иные причины, но отзывались обо мне в постели как о женщине темпераментной, любящей быть лидером, и позы я выбирала соответствующие. С Филей мне свой гонор можно было в ход и не пускать, так как он и сам заботился о моём удовольствии не меньше, чем о своём. Эротический массаж, оральные ласки, интимные прикосновения – всё он делал с особым извращённым удовольствием, контролируя каждый мой вдох, каждый выдох, и этот контроль он любил ещё больше, чем сам процесс взаимного удовлетворения. Никогда не настаивал на оральном сексе (со своей стороны), но и никогда не отказывал мне в этой приятной мелочи, его тёмный взгляд раскалялся, обжигая меня без прикосновений. Руки гладили, сжимали, массировали, грубость чередовалась с нежностью и мне всего хватало, всего было с лихвой, и я впитывала его как губка до последней капли. Первая неловкость после того разговора исчезла как только я ответила на поцелуй, активно, откровенно, не так как всегда, а пыталась вырвать лидерство, сегодня я во всём была первой, главной, инициатором, и подчиняться моему мужчине понравилось не меньше, чем властвовать. Уснул Филя счастливый и спокойный, с улыбкой на лице, обнимая меня тяжёлыми ото сна руками, пытался притянуть ближе, словно чувствуя моё настроение. Но как только мирный сап перешёл в глубокий сон, хватка ослабла, улыбка на лице померкла, я присела на краю постели и посмотрела на эти отношения изнутри. Филя... грозный, стойкий, лидер по жизни, он никогда и ни в чём не уступает, не привык лебезить, не приучен к гибкости, идёт напролом, берёт то, что хочет, отдаёт то, что ему не интересно. И я. Обиженная судьбой и жизнью, активно делающая вид, что у меня всё лучше всех, добиваюсь чего-то невнятного, только бы чего-то добиться. Раньше это были деньги и достойное существование для моего сына, потом должность, акционерство, теперь я хочу равноправия в ресторане и в отношениях с Филей. И задаю себе логический вопрос: а хочу ли я этого на самом деле? Время... всегда не хватает времени... Думая обо всём этом, я неспешно бродила по квартире, то там, то тут натыкаясь на личные вещи, и ловила себя на том, что не помню, когда и зачем их сюда перевезла. Зубная щётка, халат, комплекты нижнего белья – это понятно, средства личной гигиены и частично косметика, тоже вполне оправданно. Но как здесь оказались четыре пары обуви, фен для волос, мой ежедневник, который прежде из квартиры ни ногой? Жидкое мыло для рук, туалетная бумага как я люблю. Несметное количество одежды, причём всесезонной, как домашней, так и парадно-выходной. И собирая всё это в большой пакет, я отметила, что в чём-то Филя был прав, по крайней мере, в моём активном присутствии в его жизни. И это нужно было менять, поэтому кроме зубной щётки я не оставила у него в квартире ничего, что смогла заметить ночью. Тихо закрыв за собой дверь, теперь могла даже домой перед аэропортом не заезжать, всё было при мне, только отправила Андрею сообщение, что уезжаю по делам, а большего для него и не нужно. Вычеркнуто, забыто, начато с нового листа.

 Проснулся Филя, когда было ещё темно от странного чувства дискомфорта, которое не отпускало несколько ночей подряд, но в этот раз уснув спокойно, проснулся он снова в холодном поту. Быстро оглядевшись по сторонам, не заметил ничего подозрительного и хотел, было, плюхнуться обратно, как вдруг понял, что ему не хватает: Ларисы, её запаха, её тепла в постели, хотя каждый раз удивлялся, как, вечно мёрзнущая и хрупкая, она могла одним лишь присутствием сделать его мир уютнее и красочнее.

—Лара?.. Лариса! М-м... – Мученический стон, сопровождаемый потоком брани и нецензурщины, подушка полетела в дальний угол, но так и не добралась до вазона с цветком, а вот сейчас, именно в этот момент, хочется что-нибудь разбить, уничтожить. – Идиот!

 Собравшись в считанные секунды, сбежал по лестнице вниз и сел за руль своего автомобиля. Он был зол, на себя, в первую очередь, и, чуть меньше, на саму Ларису, которая как и всегда, приняла какое-то решение, забыв посвятить его в тонкости и подробности.  В то, что Лариса простила и забыла их последний разговор он не поверил ни на секунду, а она и не пыталась скрыть. Два дня не звонила и не появлялась, а когда он позвонил сам, ответила сухо, скомкано, для её манеры говорить, даже грубо. Наигранная радость от встречи, вежливая благодарность за цветы, которым обычно радовалась как ребёнок, отвлечённая тема под названием «О чём угодно, только не о нас». Ярая страсть в сексе, непривычные позы, её доминирование, словно бы хотела показать, на что способна и что сдерживала себя всё это время. Ничем не замутнённый взгляд, ответы на вопросы короткие, односложные, вопросов не задавала вообще. Вот так, сидя за рулём и анализируя, всё становится очевидным, хотя ещё с вечера, таковым не казалось. Но и отношения она не прерывала, будучи человеком прямолинейным, сбегать бы не стала, выяснила бы всё «от» и «до». Но ночевать не осталась, демонстрируя свою обиду, показывая и тыча его носом в ту свободу, о которой он просил и чего добивался. Только Филя хотел чего-то другого, разница практически неуловима, но не то, он это знал, чувствовал, только объяснить так и не смог. Разговор по глупости перенёс на утро, чтобы видеть её глаза, чтобы слышать её полутона, но утра Лариса не дождалась, как всегда всё переиграв по-своему. Он нёсся по ночному городу, с каждой секундой распаляя свою злость и негодование, ожидал бурного выяснения отношений, готовился, подбирал слова, чтобы не обидеть сильнее, но раз и навсегда разъяснить, что, как и почему. Да, он хотел покорности, он хотел полной зависимости, только не учёл того, что Лариса не глупая и не доверчивая, она не ждёт, она такая же как и он сам, делает первый шаг, не оглядываясь назад, а позади теперь остались их тёплые, доверительные отношения, которые он разрушил своим невнятным желанием. А что будет впереди думать было некогда, потому что уже скакал по лестнице до её этажа. Дверь открыл своим ключом, чтобы не разбудить, готов был прокрасться в постель, проснуться рядом с ней как ни в чём не бывало, перевести всё в шутку, только бы иметь возможность поговорить спокойно, на что он не рассчитывал, но тёмные коридоры квартиры дали на это шанс. Вошёл в спальню, присел на кровати, долго вглядывался в темноту, пока не понял, что в комнате кроме него никого нет. Резкий щелочек выключателя, несколько секунд привыкания к свету и полное понимание того, что его здесь не ждали. Шаги босых ног со спины, обернулся – Андрей.

—А, это ты... а мама где?

 Сонно почесав затылок, протяжно зевнув и потянувшись, Андрей сбросил усталость с мышц рук и посмотрел на Филиппа с удивлением, затем с недоверием, а закончилась эта игра одного актёра чем-то невообразимым.

—Так нет её.

—Что значит нет?!