Квант удачи - Антон Александрович Карелин Страница 39

С каждым приказом Аксиома было по-разному: одни распоряжения система беспрекословно и моментально выполняла, другие тотчас отвергла, так как они расходились с решением, принятым высшей силой их мира: полным Единством, подавляющим большинством всех голосов. Прекращение огня уже не требовалось, потому что огонь был и так прекращён – после проведённой каскадной и многовекторной атаки не могло выжить ни одно из известных в галактике существ.

Приказ общей эвакуации приказ был крайне затратный и сложный в реализации, его поставили на голосование старшего кольца: архитекторов, кураторов и других высших лиц Танелорна. Все владели максимальной комплектацией, и в экстренных случаях действовали крайне быстро, так что решение приняли за пару секунд. Лишь огромный авторитет Аксиома и тысячи случаев его доказанной правоты за предыдущие три десятка лет позволили этому неоднозначному приказу, избыточному, перестраховочному и параноидальному по мнению многих равных, получить подтверждение. И неудобная, дорогостоящая, сложная эвакуация жителей из родных домов в неизвестность началась.

В общем-то, кроме внезапной атаки по Вечным, стратегия, взятая Одиссеем с самого начала, и осталась в приоритете. Именно так считало Единство, совет и управляющие ИИ. Потому что Танелорн во всем его разнообразии, рациональности и могуществе просто не понял, что Вечным не важна сила или логика нашей вселенной. Что для них важны лишь смысловые связи, схождения вероятностей: то, что является основой бытия и превращает возможность – в реальность.

Они оперировали на стыке всего и ничего, и для них атака Танелорна была не угрозой, а возможностью. Чёткой, прямой связью, возникновения которой Аксиом так сильно пытался избежать. Никто, кроме Одиссея, ещё не понял этой странной концепции, потому что к её осознанию раньше не было предпосылок. А он третьим потоком разума спешно формулировал её и передавал сенату – но было уже поздно.

Ведь по приказу вернуть Аксиома на место система привела разумное возражение, но приоритет старшего архитектора был выше – и его швырнуло в точку выхода уже через секунды после прекращения огня. Вокруг Одиссея активировали пачку различных защит, потому что псевдо-нейтринные поля не прекратили свою уничтожающую работу. Хотя они уже выдыхались. Но в целом, ЦУП считал, что главная угроза устранена, а риск дополнительной невелик, поэтому прямой приказ Аксиома пересилил тактическую нерациональность возвращать одного из командующих в область боя.

А вот с возвратом Рами получилось немного странно, и это стало второй вещью, определившей судьбу всей вселенной. Первые повторные броски и захваты та’эрона не увенчались успехом, а на пятом попытки прекратились. Самый дальний поток восприятия Одиссея заметил этот факт уже почти в момент его переброса обратно, и он успел запросить данные: почему прекращены попытки спасти Рами? Получил в ответ, что объект «Рами» неизвестен, с просьбой уточнить запрос.

Одиссей мелькнул по инфобазам и с содроганием увидел, что никакого Рами в программе Танелорна никогда не было. Все важные вещи, которые были им сделаны, сделали другие. Больше того, в памяти у человека были десятки абсолютно противоречивых воспоминаний: как они с Рами проводят через Единство важный закон о культурной коллизии, над которым работали шесть лет. И как они проводят почти такой же закон с Эрси, закадычной подругой и соратницей Фокса, большой любительницей антиграв-бола и сверхмедленных танцев.

В голове человека роились сотни двойных воспоминаний с Рами/Эрси. Но секунду назад человек не знал никакой Эрси. Секунду назад Танелорн знал одного из своих основателей: Рами. А теперь всё смешалось.

Нынешний Одиссей Фокс понимал, что Вечные стёрли Рами, а реальность в порыве самосохранения переписалась заново, уже без него, и удержала все ключевые события, смыкаясь вокруг них чуть по-новому, так, чтобы сохранить в целости прошлое, настоящее и будущее пространства-времени, не разрушить их. А тот Одиссей, которого бросило обратно в космос, этого ещё не понял, он пытался собрать воедино безумие происходящего.

У него было мало времени, чтобы осмыслить: вереницы событий, решений, диалогов шли в несколько потоков восприятия нескончаемой чередой. От запредельной нагрузки он стал теряться в том, что происходит, и даже на долю секунды подумал, не сходит ли с ума. Не мог ли его разум в шоке и стрессе придумать воображаемого друга или что-то перепутать?

Но Одиссей и Рами были слишком близки, чтобы эта мимолётная мысль получила хоть какое-то подтверждение разума. Фокс прекрасно помнил своего друга. Как могло быть, что вся вселенная забыла его и заменила на Эрси, а человек помнил каждый шаг пройденного вместе пути? Как могло быть, что он никогда не был с Эрси, и при этом тридцать пять лет работал с ней бок о бок? Почему чужие и чудовищные существа, способные творить невозможное и нарушать законы мироздания, ненавидящие существовать и вынужденные пойти на это в поисках глаза сайн – не могут коснуться носителя глаза и отследить его даже по прямым связям со всех сторон?..

Вопросы слились в клубок, и за пролетевшие буквально десятки секунд с самого начала этих событий, ни один разум в галактике не смог бы сопоставить все странности и факты, сложить их в одну картину. Но Одиссей, находясь на пике своих способностей и возможностей, вмещая огромный опыт и уникальное чутьё жизни, во всей её иронии и парадоксальности – смог.

Бледный и мокрый от испарины, несмотря на контролирующие прошивки и впитывающий слой, он вложил глаз сайн обратно в глазницу.

В том месте, куда били каскадные атаки, оказалось пусто: все остатки от сбежавшего по кускам Танелорна, что могли там летать, однозначно были уничтожены. Но в центральных координатах удара, куда и вернулся Одиссей, он увидел небольшую сферу, состоящую из тёмных тел с золотыми масками.

Вечных были десятки, они ежесекундно гибли от остатков выдыхающихся псевдо-нейтринных полей, которые нарушали атомарные связи в их и без того хрупких телах. Погибшие схлопывались в себя, но из сферы рождались ещё и ещё. Ему показалось, что каждый раз это новое существо, и оно едва успевает осознать, как ему ненавистно быть, как уже с облегчением распадается. Как Одиссей и догадывался, Вечным как концепту – было совершенно плевать на атаки, уничтожение, смерть.

Что же они защищали своей сферой? Вокруг чего бились и схлопывались, выставляли прорехи ничто в своих руках, чтобы нарушить работу псевдо-нейтринных полей и не допустить их к центральной точке? Человек уже знал, что увидит – ради призрачной надежды на