Татьяна Герцик - Дорога соблазнов Страница 4

      Ольга, вздохнув, сказала:

      – В молодости часто кажется, что все кругом вечны и ничего страшного случится не может. Но это только иллюзия. Я часто вижу смерть из-за того, что люди считают бессмертными и себя и других, и не берегут друг друга.

      Мальчишка, побледнев, горячо пообещал:

      – Я больше так не буду. Я потом себе не прощу, если что случится.

      Оля снова заверила его, что на сей раз все обошлось, но впредь нужно быть поосторожнее, и вышла на улицу. Парень, сдав ее на руки бригаде, закрыл дверь подъезда и умчался домой.

      Валентина, беспокойно поджидающая ее вместе с Виктором Егоровичем около подъезда, облегченно вздохнула, увидев выходящую из дверей девушку. Она искренне за нее тревожилась. Подъезд пустой, а если встретится хулиган? Правда, у них у всех на этот случай в кармане припасен газовый баллончик, но ведь бывают такие ситуации, когда и выхватить его не успеваешь.

      На станцию они вернулись без приключений. Валентина ушла поболтать с Ниной, а Оля обессилено упала в мягкое просиженное кресло. Вытянув гудящие ноги в стоптанных кроссовках, посмотрела на старенький будильник, стоявший на газетном столике. Почти четыре, до конца смены еще далеко. Перевела взгляд на чуть подрагивающие от напряжения руки, лежащие на подлокотниках. Если не считать физической усталости, чувствовала она себя вполне сносно. А усталость – это ерунда. Вполне нормальное состояние после скоростного восхождения на шестнадцатый этаж.

      Интересно, как там Виталий с Асей? Имя какое интересное – Василиса, да и девушка ему под стать. От Оли не укрылся интерес, с которым Ася смотрела на Виталия. Неплохо было бы, если б и он ответил ей взаимностью. А то в последнее время ей что-то неуютно от его слишком горячих взглядов.

      В это время Виталий с все возрастающим изумлением наблюдал за непривычной для него картиной. Ася с неукротимым пылом вразумляла тройку алкашей, решивших культурно отдохнуть на детской площадке. Она толковала им о негативном примере, которые они своим некрасивым поведением подают несовершеннолетним, затем о вреде алкоголя, затем о самоуважении, которое требует достойных поступков.

      В результате один из троицы, довольно молодой еще мужик, взмолился:

      – Милая девушка! – чувствовалось, что ему хотелось выразиться покрепче, но он боялся вызвать еще более мощный шквал нравоучений. – Мы уже все поняли, и уходим. Клянемся больше никогда, никогда, не совершать недостойных поступков!

      Они и в самом деле неохотно поднялись. На прощанье Ася заботливо посоветовала:

      – Если вы не в силах справиться с искушением, – на это мужик выпучил глаза, а Виталий только хмыкнул, – то советую вам отправиться в сквер. Там уже собралось несколько соответствующих компаний. Вам с ними скучно не будет.

      – Спасибо за заботу, милая девушка! – мужик отвесил издевательский поклон.

      Ася ответила ему неожиданно милой дружелюбной улыбкой. Мужик странно встрепенулся и вдруг предложил:

      – А, может, и вы с нами? – Спохватившись, поправился: – Ну, это, может, в кино сходим?

      Ася серьезно отказалась:

      – Не могу, я на работе.

      Мужик хотел что-то добавить, но Виталий решил прервать затянувшееся нравоучение:

      – Василиса, нам пора!

      Кивнув на прощанье мужикам, Ася предупредила:

      – Не вздумайте возвращаться, я проверю!

      Они сели в машину, и водитель осторожно выехал со двора. Проезжая вдоль улицы, Виталий оглянулся. Пьянчужек на площадке не было, зато возились обрадованные отсутствием конкурентов малыши. На скамейках вокруг сидели мамы и бабушки, возбужденно обмениваясь мнениями.

      Виталий включил громкую связь, поскольку Ася сидела в салоне.

      – Ты всегда так активно борешься за справедливость? – он не смог скрыть своего недовольства.

      Ася огорченно вздохнула.

      – Ну да. Не могу пройти мимо. Мне уже не раз говорили, что я лезу не в свое дело и когда-нибудь за это заработаю по заслугам. Но если промолчу, то потом ужасно себя чувствую. Так что я уж лучше получу по заслугам, чем тихо пройду мимо.

      Виталий вздохнул. Он терпеть не мог скандалы любого рода. Конечно, если приходилось, мог дать сдачи, слабаком никогда не был, но первым никогда разборок не начинал. Оправдание у него было великолепным: ему нужно было беречь руки. Какой из него хирург после пары-тройки крепких ударов?

      Отключив громкую связь, Виталий спросил у водителя:

      – Видел, Саша?

      Тот кивнул.

      – Честно говоря, я уж думал, придется на выручку спешить. У этих алкашей рожи были – зашибись!

      – Это они не от злости, а от удивления. Василиса оперировала понятиями типа «долг», «честь», «порядочность», «достоинство», от которых они просто офонарели. Им, видишь ли, никто и никогда не говорил, что пить водку в песочнице – непорядочно.

      Саша покачал головой.

      – Если бы мне кто так объяснил, я бы тоже офонарел. Она что, больная?

      – Нет, конечно. Просто она не может пройти мимо непорядка, несправедливости и прочей белиберды. Ей нужно, чтоб все было правильно.

      – Упаси Господь! И долго она с нами ездить будет?

      Виталий пожал плечами.

      – Да покуда ее обратно не позовут. Она же хирургическая сестра, и очень хорошая, насколько я мог понять из сегодняшней с ней работы. Капельницу она поставила виртуозно. Профессионал высшей квалификации. Ты знаешь, как она у нас очутилась?

      – Наслышан. Но, судя по ее сегодняшнему выступлению, странно, что она там так долго продержалась.

      – Мне тоже. Ежели она всех жить учила, и врачей и больных, непонятно, как ее раньше не вышибли.

      Они подъехали к станции скорой помощи. Ася пошла отчитываться за использованные лекарства, а Виталий ушел в комнату отдыха. Там в кресле сидела Оля с закрытыми глазами, уложив ноги на банкетку.

      У Виталия защемило сердце. Она была такой милой и такой уставшей, что ему захотелось обнять ее и прижать к себе. Все-таки такая работа не для хрупкой женщины. Почему-то перед глазами всплыло лицо Василисы, до жути бодрое и энергичное. Виталий поморщился. Вот уж кому все нипочем!

      Оля приоткрыла один глаз и кивнула.

      – Вернулись? И как тебе Ася?

      – Как тебе сказать. Профессионал она настоящий, но вот ее стремление исправить этот несовершенный мир мне не по душе.

      Оля выпрямилась в кресле.

      – Как это?

      Виталий налил полный бокал кипятка, щедро насыпал растворимого кофе, добавил сахару, и сел рядом с Олей на стул. Выпил кофе быстрыми мелкими глотками, удовлетворенно вздохнул и только тогда ответил:

      – Примитивно. Она алкашей жить учила. Не позволила им распивать спиртные напитки в детской песочнице.

      Оля поразилась.

      – Что, на самом деле не позволила? И как это?

      – Поговорила, и весьма результативно. Впрочем, если б на меня обрушился такой шквал увещеваний, поучений и требований, я бы тоже смотался от греха подальше.

      – Не думала, что она зануда.

      – Она не зануда. У нее это все даже с юмором получилось. Просто мне такой образ жизни не по душе. Она мне призналась, что мимо несправедливости или непорядка пройти молча не может.

      – Сложно ей, наверное, жить. Сейчас такой бойцовский характер большая редкость. – Оля не скрывала своего сочувствия.

      Виталий сердито поправил:

      – Бойцовский характер? В народе это называется стервозностью.

      – Ты не прав. Она же по-доброму это делает?

      Виталию пришлось согласиться.

      – Но ты же не стала бы приставать к незнакомым людям с нравоучениями?

      – Ты прав, не стала бы. Хотя порой и надо бы это делать.

      В комнату вошла Ася и нерешительно остановилась на пороге.

      Оля приветливо пригласила:

      – Заходи, не стесняйся! Моя Валентина с Ниной за жизнь болтает. Может, чаю выпьешь или кофе?

      Ася прошла в комнату и отрицательно покачала головой.

      – Не хочу, спасибо.

      Она внимательно посмотрела по сторонам. Оля обвела взглядом комнату вслед за ней и будто впервые увидела паутину по углам и грязь на кафельных стенах.

      – Здесь уборщицы нет?

      Врачи призадумались. Они не знали, есть здесь уборщица или нет.