Ольга Громыко - Овчарка Страница 4

Похоже, команда адресовалась персонально соне.

Олег вскочил и принялся собираться, впопыхах то спотыкаясь, то роняя флягу, то выпуская из рук край коврика, который тут же раскатался обратно. Потом лейтенант заметил, что «ферзи» глазеют на него с презрительными ухмылочками, и притормозил. Ничего, он их утром почти час ждал, пусть теперь они постоят!

Наконец Олег выпрямился, подвигал локтями, проверяя работу экзоскелета, и скомандовал — кажется, впервые с начала операции:

— Продолжаем движение!

Эдик, уже успевший сделать пару шагов, приостановился, обернулся и с дурковато-преданным лицом (как вообще-то и положено по уставу, но нормально выглядит только на военном параде) отрапортовал:

— Слушаюсь, лейтенант!

Уголь сдавленно гыгыкнул, глядя в другую сторону.

Олег побледнел и стиснул кулаки.

— Что, это дерево вам тоже анекдот рассказало?

— Никак нет, лейтенант! — штурмовик мигом принял серьезный вид — увы, не из страха перед «начальством», а подыгрывая другу. — Просто оно мне голую бабу напоминает, сами гляньте: вон те два нароста будто грудь, вон волосы свисают, а вон то дуплышко...

— Вы бы лучше о задании думали, а не о бабах, — сердито перебил Олег, глядя не на дерево, а бойцу в лицо. — Может, тогда перестанут в каждом дуп... бревне мерещиться!

— Так точно, буду стараться! — козырнул Уголь. — Разрешите продолжить движение, лейтенант?

— Продолжайте, — с досадой проворчал лейтенант. Уж лучше бы привычная дедовщина, чем такая хрень! На открытый конфликт «ферзи» не шли, но и на контакт — тоже, упорно не принимая новичка всерьез. Даже ни разу командиром не назвали, только по званию. «Знаем мы таких офицеришек — сходит в один-два рейда, спечется и свалит отсюда». Небось уже ставки сделали, в один или два.

Уголь нагнал Эдика и на ходу шутливо ткнул его в бок: вали на свое место, замыкающий! Тот беззлобно ругнулся и отстал, заставив лейтенанта позавидовать Наф-Нафу. Что бы бойцы ни думали о сержанте, его приказы хотя бы имели для них вес.

Олег напоследок не сдержался, оглянулся. Дерево как дерево. Ну да, с дуплом, но ничего тако... Блин! Чертово воображение!

***

Плавный, приятный ногам уклон местности закончился болотом, так густо испещренным тропками, словно повстанцы сюда всем штабом за клюквой ходили. Деревьям-гигантам избыток влаги не мешал, зато черные кусты исчезли, сменившись стелющейся по земле водорослеподобной травой и единичными лопушистыми листьями в человеческий рост, выгнутыми строго в одну сторону, как паруса под юго-восточным ветром.

— Держаться друг за другом, сократить дистанцию до двух метров, — деловито командовал Наф-Наф. — Смотреть под ноги, на тропы не ступать.

«Ферзи» морщились, но вслух «а то мы сами не знаем!» никто не сказал. Порядок есть порядок, перед прохождением сложного участка командир обязан провести инструктаж, особенно если в команде имеются новички.

— А он почему ступает? — Олег удивленно кивнул на киборга.

— Ему можно, у него сканер есть... И мозгов нету, — хмыкнул Наф-Наф.

Как первое связано со вторым, лейтенант не понял, но приставать к сержанту с дурацкими вопросами постыдился. Спросил только по делу:

— Так, может, пусть бы первым шел, дорогу показывал?

— Мы и сами ее найдем, дозор важнее. Видите эту травку? — Наф-Наф пошевелил ногой темную плеть с оранжевыми бубенчиками шишек — то ли цветки, то ли плоды. — Там, где она почти черная, порядок. Если посветлее — значит, корни подгрызены, туда ни-ни.

— А где ее вообще нет?

— Значит, твердой почвы там нет тоже.

Скоро Олег узнал, что «твердая» означает «проваливаешься не глубже колена». И даже если всего лишь по щиколотку, подошва присасывается к топи и отрывается с громким чавканьем. Из-под ног разбегались длинные горбатые букашки, похожие на веслоногих рачков-гаммарусов, только наземные и размером с гребенку. «Паруса» сидели на бочагах, распушив в воде светлые бороды корней. Странно, что не переворачиваются, с такой-то площадью и без надежной опоры; впрочем, под пологом джунглей царил вечный штиль.

Группа продвигалась медленно, осторожно, прощупывая каждую кочку, прежде чем ей довериться. Олег украдкой наблюдал за киборгом, невольно восхищаясь его работой. Тропы были куда менее вязкими, и DEX петлял по болоту, словно легконогий сеттер в поисках подбитой утки. Казалось, что киборг вообще не заморачивается выбором дороги, — пока он не ошибся.

Топь так чпокнула, что не только Олег, но и закаленные «ферзи» подскочили и дружно направили в ту сторону бластеры. Перед DEXом в мгновение ока вырос двухметровый черный столб, изогнулся заостренным крючком и замер. Киборг тоже. Даже дышать и моргать перестал, только глазные яблоки двигались, отслеживая ситуацию. Между его грудью и телом гигантского червя едва пролезала ладонь, однако существо явно пребывало в замешательстве. Ни глаз, ни усов, ни ушей, ни прочих отверстий у него не было, Олег даже не мог понять, чем оно собирается жрать добычу, когда ее сцапает.

Но без движения не было ни вибрации, ни дуновения ветерка, чутко улавливаемого влажной шкурой.

Существо несколько секунд покачалось на месте, поводило крюком. Потом разочарованно его выпрямило и медленно, разочарованно всосалось обратно. DEX отмер, невозмутимо переступил оставленную червем дыру и продолжил патрулирование.

Тут-то Олег и понял, к чему была та фраза про мозги! Человек на месте киборга как минимум рефлекторно дернулся бы, вскрикнул, а червь молниеносно ввинтился бы ему между ключиц и дальше, в грудную и брюшную полости, попутно выделяя кожей пищеварительные соки... DEX же попросту не осознавал опасности. Программа заставляла его пригибаться при виде нависающей ветки, с разбегу перескакивать поваленные стволы — и замирать, когда рядом колеблется шебский червь. Для киборга это были события одного уровня.

— Придурок, — досадливо бросил Эдик, отводя бластер. — Прошляпил нору.

— Зато нам адреналинчик! — хохотнул Стив. — Чтоб не расслаблялись.

— Главное, из штанов его потом незаметно вытряхнуть! — откликнулся Марк, и «ферзи», не сговариваясь, покосились на лейтенанта.

— Свои штаны проверить не забудьте! — в сердцах брякнул Олег.

— Это вы к чему, лейтенант? — сделал невинные глаза Эдик.

— К вашим дурацким намекам!

— Каким намекам?

— Что я трусливый засранец!

Олег почти сразу осознал, что допустил фатальную ошибку, но было поздно.

— Никак нет, лейтенант, я никогда не назвал бы вас трусливым засранцем! — с «праведным» негодованием возразил боец. — Даже никогда не подумал бы, что вы трусливый засранец! Уголь, ты считаешь лейтенанта трусливым засранцем? А ты, Марк? Докладываю: никто не намекал, что вы трусливый засранец! Вам просто показалось, что вы трусливый засранец.

Это было уже на грани, но все-таки за нее не выходило. Максимум на дисциплинарное взыскание потянет, и то по возвращении. К тому же полковник скорей всего смягчит или отменит наказание, для «Иблиса» «ферзи» куда ценнее обидчивого лейтенантишки.

— Очень рад, а то ведь штрафников иногда засылают в такие дыры, что по сравнению с ними даже Шеба курортом покажется, — все-таки припугнул их Олег.

Эдик старательно изобразил «ой, боюсь-боюсь».

— Эй, вы чего там застряли? — вмешался сержант, глядя на бойца, но подразумевая обоих участников конфликта.

— Все в порядке, уже идем.

Олег отвернулся и постарался сосредоточиться на задании. Нельзя поддаваться на провокации, «ферзи» как раз этого и добиваются, проверяют его на вшивость. Если сорвется, вообще перестанут подчиняться.

Надо как-то доказать бойцам, что он один из них. Что не струсит. Не подведет. Не облажается. И, пожалуй, лучший способ это сделать — спасти кого-нибудь из «ферзей», желательно с риском для жизни.

Лейтенант представил, как перед Углем выскакивает такой вот червяк, а он, Олег, отважно кидается к ним, отвлекая внимание мерзкой гадины, и метким выстрелом перешибает ее пополам. Или Эдик проваливается в трясину сразу по шею, все решают секунды, и ближе всех оказывается столь презираемый им лейтенант — хотел бы Олег увидеть лицо «ферзя», когда «засранец» благородно протянет ему руку! А может...

Олег так усиленно высматривал грозящие «ферзям» опасности, что пропустил свою.

Тварь затаилась в «парусе». Ячеистая ткань листа частично пропускала свет, создавая иллюзию прозрачности, но так его при этом преломляла, что силуэт распластанного по вогнутой стороне существа полностью размывался.

Уголь и Наф-Наф спокойно прошли мимо. Хищница дремала после удачной ночной охоты, однако назойливые запахи и чавканье грязи в конце концов пробудили в ней аппетит.

«Парус» едва заметно дрогнул, будто словив ветер. Для шебских старожилов это был сигнал остановиться и присмотреться к нему повнимательнее, но глядящему вдаль Олегу померещилось, что Наф-Наф просто задел край листа локтем.