Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры Страница 4

   Однако "труп" внезапно пошевелился, открыл черную осунувшуюся пасть и глухо простонал:

   - Пить...

   - Потерпи, братец, - с легким раздражением отозвалась Марфа. - Дождись заката. Я чертовски устала, а эта коза без боя не сдастся.

   - Не могу ждать... Жжется... Больно!

   Ворох тряпья зашевелился, и живой мертвец, больше похожий на обтянутый белой кожей скелет, выпрямился в полный рост. Из раны на боку посыпался пепел, вампир зажмурился и стиснул зубы, и тут-то Вера заметила клыки - в разы длиннее и острее, чем у обычного человека.

   Страх накатил на изнеможенное тельце, сковал мышцы, заморозил живот, спутал мысли. И лишь сердце билось громко и ровно, источая живительное тепло и отгоняя волну первобытного ужаса. Впрочем, это длилось недолго. Стоило кровососу шагнуть к жертве и выставить перед собой скрюченные когтистые пальцы, бродяжка вновь оцепенела. Она не могла отвести взгляда от красных, похожих на тлеющие уголья глаз.

   - Не бойся, - прохрипело чудовище. - Иди ко мне.

   И тут упырь начал меняться, как и его сестра-ведьма часом ранее. Серебристый туман окутал тощую фигуру, черты уродливого лица смазались, и вот перед Верой стоял широкоплечий улыбчивый мужчина с румяными щеками и косматой рыжей бородой.

   - Иди к папочке! - радостно воскликнул человек. - Я так долго ждал встречи с тобой, солнышко! Нас не загрызли волки, а похитили разбойники и продали в рабство! Но нам попался милосердный хозяин, и когда мы отработали деньги, он отпустил нас на все четыре стороны! Обними же меня, зайчонок!

   На чумазом лице девочки забелели бороздки слез. Краешки губ впервые за долгое время приподнялись, сирота измученно улыбнулась.

   - Иди ко мне, - чарующе шептал отец, неотрывно глядя на ребенка. - Я так долго ждал.

   Вера медленно поднялась и шагнула к объятому мороком чудовищу. А затем взмахнула рукой и бросила прямо в гнилую рожу горсть пыли и грязи, которые устилали пол подобно ковру. Тварь заревела и закрыла лицо ладонями, в следующий миг девочка молнией пролетела мимо и вцепилась в дверную ручку. Но та не поддалась ни на ноготок, как бы сильно бродяжка не тянула на себя.

   За спиной раздался надрывный хохот. Ведьма схватила сироту за волосы, хорошенько тряхнула и бросила в угол. Вера кубарем прокатилась по полу и сама вдоволь наглоталась пыли.

   - Мелкая дрянь! - прорычал вампир, явив истинный облик. - Думала, мы настолько тупы, что забудем запереть дверь?! Я высосу тебя досуха и сделаю это как можно больнее. Уж поверь, твой труп не будет счастливо улыбаться!

   Пробивающийся сквозь щели в бревнах свет стал багрово-золотым - солнце почти зашло, и порождение Тьмы становилось сильнее с каждой секундой. Оно больше не напоминало трухлявый остов, в нем ощущалась мощь потусторонних ветров. Глаза полыхали ярче, клыки стали еще длиннее. Вера отвернулась, не в силах смотреть на мерзкую тварь. Но тут холодная клешня сжала ее предплечье и потянула вверх. Девочка повисла под самым потолком - столь высоким сделался упырь. Он раззявил пасть, целясь в пульсирующую на шее вену, как вдруг дверь разлетелась на мелкие щепы, будто ее высадили тараном.

   В дом вошел Андрей, держа меч наизготовку. Клинок объяло яркое пламя, будто его облили маслом или окунули в смолу и подожгли. Никогда прежде сирота не видела, чтобы металл горел как факел.

   - Лука из Инрока! - рявкнул аскет, описав мечом огненный круг. - Я пришел закончить начатое!

   - Задержи его! - крикнул вампир сестре.

   Марфа с быстротой и ловкостью пантеры набросилась на странника, без устали размахивая отравленным кинжалом. Андрей был вынужден отступить на шаг, а упырь собрался немедля отведать свежей кровушки. Но жизнь научила Веру никогда не сдаваться, даже в самых безвыходных ситуациях. Она с размаху саданула гадине коленкой в челюсть. Гнилая кость громко хрустнула, Лука взвыл и выронил добычу. Девочка прямо на четвереньках метнулась к выходу, но ведьма успела заметить побег и пресекла его на корню.

   Умело извернувшись, она ушла от удара пламенного клинка и одновременно лягнула сироту пяткой в живот. Вера вскрикнула и свернулась калачиком на грязном земляном полу. Вампир с перекошенным, и оттого во сто крат более страшным ртом, тут же бросился к ребенку. Видимо, он пытался что-то сказать, но из искалеченной пасти доносились лишь бульканье и невнятное бормотание.

   Если бы он меньше болтал, бой закончился бы иначе. Андрей загодя приметил маневр упыря и намеренно подставился под колющий выпад ведьмы. Марфа промахнулась, лишь вспоров сутану на плече, зато аскет одним движением пронзил поганое сердце. Послышался глухой удар, следом еще один, потише - то выпал кинжал из руки сестры вампира.

   Женщина рухнула на колени перед обретшим долгожданный покой братом, обхватила его голову и прижала к груди. И завыла как выпь, раскачиваясь из стороны в сторону, обливаясь жгучими слезами - впервые за долгие десятилетия настоящими, не притворными.

   - Мелкая дрянь! - вдруг прошипела она. - Когда-нибудь ты окажешься на моем месте. Клянусь Тьмой!

   Сказав это, ведьма обратилась вороной и выпорхнула прочь через дыру в крыше. Серые крылья разметали пепел по комнате, и от Луки из Инрока остались одни воспоминания.

   - Плохо, - шепнул аскет, глядя на черное небо в прорехе. - Очень плохо. Теперь она не оставит тебя. Клятва Тьмой... нет ничего страшнее ни в этом мире, ни в том. Только в нашей крепости ты будешь надежно защищена, но вести тебя супротив воли я не могу. Ответь, ты пойдешь со мной?

   Девочка надолго уставилась в усталые глаза странника, и после раздумий коротко кивнула.

Свет порой жесток, но Тьма всяко хуже

Глава 2. Черная сутана, алый плащ

   Андрей и Вера вернулись в деревню затемно и сразу же пошли к дому старосты. Из окон доносились стук посуды и тихие разговоры, никто не спешил открывать поздним гостям. Но аскет был настойчив, к двери наконец протопало грузное тело и послышался недовольный возглас:

   - Ну кого там среди ночи черти принесли?

   - Упыря заказывали? - с усмешкой бросил странник.

   Трофим выскочил на крыльцо и сжал Андрея в медвежьих объятиях. Хотел еще в обе щеки расцеловать, но мужчина вовремя отстранился.

   - Ох, камень с души, господин хороший! Как мне вас отблагодарить?

   - Растопленной банькой, узелком свежей еды и одеждой для девочки лет двенадцати.

   - А зачем вам одежда для девочки? - удивился старик.

   - Не мне. Ей.

   Аскет отступил в сторонку, открыв взору Веру. Она снова изображала статую, вытянув руки по швам и безучастно глядя куда-то перед собой.

   Трофим нахмурился и как бы невзначай бросил:

   - Обычно вы не берете плату...

   - Верно, - Андрей кивнул. - Особенно с крестьян. Но лично мне ничего не нужно, а вот девочка в таком виде далеко не уйдет.

   - А куда она собралась? - все еще ничего не понимал хозяин.

   - Мы уходим, Трофим. Скорее всего, навсегда. Ты же давно положил глаз на ее дом - ну так вот... Одежка и немного пищи достойный обмен, как считаешь?

   Староста даже не попытался скрыть довольную ухмылку, его тусклые глазки алчно сверкнули.

   - Женка! А ну дуй сюда быстро!

   Хозяйка стрелой вылетела из-за стола и остановилась напротив мужа, сложив руки на животе и потупив взгляд.

   - Баню растопить, - толстяк загнул палец. - Сиротинушку помыть.

   - Хорошенько помыть, - добавил аскет.

   - Да, мыла и травок не жалеть, в общем. Вещичек ей подыскать - у Маньки в сундуке должно кое-чего остаться, поищешь. Узелок в дорогу на двоих собрать, уголок рядом с печкой постелить. Запомнила?

   Женщина затравленно кивнула, поманила Веру за собой и вышла во двор.

   - А вы, господин хороший, настоечки выпить не желаете? Дельце, так сказать, обмыть.

   Андрей тихо вздохнул и покачал головой:

   - Спасибо, не пью. А вот от чаю не откажусь.

   - А чего не пьете? Вера не позволяет?

   - Мы верим в Свет не истовей других. - Мужчина сел во главе стола и сжал в мозолистых ладонях горячую глиняную кружку. - Просто есть... определенные правила. Первое, и самое главное, гласит: чем меньше соблазнов, тем длиннее путь во Тьму.

   - О как! - выдохнул старик и опрокинул чарку ароматного напитка. - Тогда по второй - за победу над Тьмой!

   - Ее невозможно победить, - устало бросил Андрей, вставая со стула. - Ей можно лишь не поддаться. Спокойной ночи, господин староста.

   Утром аскета провожали всей деревней. Причем очень многие селяне ломали головы, кто эта девочка рядом со странником? Мало кто мог вообразить, что баня и приличная одежда превратят лохматое чучелко в голубоглазую красавицу со светло-золотыми прямыми волосами, в белом сарафане и поношенных, но все еще крепких башмачках.

   После добротной баньки от чумазой бродяжки не осталось и следа, и румяный крепыш, еще вчера едва не отлупивший ее хворостиной, теперь не мог отвести взгляда и захлопнуть рта.