Неизв. - 10394 Страница 4

А ещё с конца прошлого века век наступивший нередко называют “Тихоокеанским” (Pacific Century) - по аналогии с “Американским веком”, тем словосочетанием-программой, которое в 1938 году было введено издателем журнала “TIME” Генри Лузом (Henry Robinson Luce) и которое, в частности, было повторено в проекте “Новый Американский век”, ставшем организующим началом для выработки неоконсервативной идеологии - как раз той, что с конца 2001 года завоевала доминирующее положение в имперской политике администрации США.17

Именно здесь - на этом геополитическом, геостратегическом, геокультурном и экономическом театре, выстроенном вокруг и в акватории Великого океана - будет решаться судьба человечества в ближайшие десятилетия.

Главной особенностью данного театра является необычайно высокая мощность ключевых игроков и жесточайшая конкуренция между ними в схватке за ресурсы.

Именно здесь встречаются и дерутся не на жизнь, а на смерть Запад и Восток, создающий во многом в оппозицию Западу принципиально новое образование последних десятилетий - так называемую “азиатскую нацию” (Asian Nation18) или особенное азиатское сообщество (Asian Community19). Это также выражается в том, что активно обсуждаются разные варианты азианизма (Asianism) или паназиатства (Pan-Asianism).20 Часто пишут и о наступлении Азиатского века (Asian Century) по обозначенной выше модели.

Создателем идеи Азии как особого “региона мира” со своей единой азиатской нацией был ещё Джавахарлал Неру, отец Индиры Ганди и дед мужа Сони Ганди. В настоящее время эта идея чрезвычайно интенсивно, несмотря на множество внутренних конфликтов и разногласий между теми же Японией, Китаем и Индией, претворяется в жизнь.

Одновременно и США, строя Pax Americana, всё больше становятся не атлантистами, а пацификистами (тихоокеанистами). Идею Тихоокеанского сообщества они начала реализовывать ещё в первые годы после окончания Второй мировой войны. Сегодня для США Пацифика становится приоритетным геостратегическим и геоэкономическим пространством. Многозначительно (особенно сегодня, после череды “оранжевых революций”) звучат слова президента США Дж. Буша во время его выступления перед Парламентом Японии 19 февраля 2002 года о том, что будущее Азиатско-Тихоокеанского региона лежит в создании “содружества-товарищества свободных тихоокеанских наций” (“the future of the Asia Pacific region as a fellowship of free Pacific nations”).21

Не стоит в стороне от создания нового мирового центра в Северо-Восточной Азии и Европа. Через ту же организацию ASEM (Asia-Europe Meeting), в которой Россия до сих пор не принимает участия.

Накал противостояния и столкновений Запада и Востока, США, Европы и Японии, Китая и остальной Восточной Азии в Североазиатском регионе уже в наши дни предельно высок и чем-то напоминает конец XIX и начало XX века - только на месте тогда интенсивно расчленяемого Китая вскоре может оказаться наша страна.

Либо Россия в этой ситуации экспансии и освоения региона сверхмощными глобальными игроками станет лидером Тихоокеанского мира, построит на своём Дальнем Востоке мощную и процветающую “русскую Калифорнию” и новую Россию, либо США, Япония, Европа и Китай построят здесь на материале России и за счёт России зону безудержной глобализации по-европейски, по-американски, по-китайски, по-азиатски и т.д. - но не по-русски.

И у нас, если мы желаем, чтобы Россия была и оставалась мировой державой да и просто не утеряла свой суверенитет, нет никакого выбора. Главным вектором развития страны, геостратегической и мирополитической деятельности России должен стать восточный.

Нельзя не согласиться с экспертом Госдумы Львом Борисовичем Кудиновым: “Являясь ядром континентальной евразийской оси и продолжая оставаться великой мировой державой, России, с учётом складывающейся военно-политической и экономической обстановки, следует избрать восточное направление в геополитическом смысле, где она, опираясь на дружественную ориентацию КНР, Индии, Монголии, КНДР, Вьетнама при определенной ситуации имеет наиболее благоприятные условия для выхода на финансово-кредитные и экономические рынки Азиатско-Тихоокеанского региона”.22

Точно так же следует принять к исполнению точные слова академика Российской академии наук Владимира Накорякова: “Россия не должна больше развиваться как “головастик” (с единственным центром в Москве). Нашей всё ещё огромной стране больше подойдет форма “гантели” со вторым опорным центром в Приморском крае, где есть разнообразные, мощные ресурсы и выход к тёплым морям. Без форсированного развития этого региона немыслимо возрождение России”.23

Отсюда следует необходимость в Новой Восточной политике России (НВП).24

При этом очевидно, что Восточный вектор России, в конечном счёте, является Великоокеанским (Тихий океан традиционно в России назывался Великим). Базой для российского и мирового развития, для создания новой цивилизации должно стать именно Тихоокеанское побережье России.

Ещё Александр Иванович Герцен мечтал о том, что разделяющий Сибирь и Америку Тихий океан станет “Средиземным морем будущего”, то есть колыбелью новой мировой цивилизации, основанной на началах свободы и демократии.

Одним из первых, кто указал на возможности Тихого океана как колыбели новой вселенской цивилизации, был А.В. Колчак - до революции 1917-го года один из лучших адмиралов России и известный исследователь Арктики и Северного Морского пути.

В 1908 г. Александр Васильевич, анализируя малоутешительные итоги Русско-Японской войны, писал: “Распространение России на берега Тихого океана, этого Великого Средиземного моря будущего, является пока только пророческим указанием на путь её дальнейшего развития, связанный всегда с вековой борьбой, ибо только то имеет действительную ценность, что приобретено путём борьбы, путём усилий. Минувшая война - первая серьёзная борьба за берега Тихого океана - есть только начало, может быть, целого периода войн, которые будут успешны для нас только тогда, когда обладание этими берегами сделается насущной государственной необходимостью…”.25

Конечный смысл Новой Восточной политики для мира - в подъёме России как державы, реализующей свои традиционно неагрессивные и уважающие самобытность всех народов и стран принципы в новом “сердце” мира, в своего роде “Сердцевинной воде” мира (по аналогии с “Сердцевинной землей”- Heartland - Х.Дж. Маккиндера).

Но точно ли Новая Восточная политика является стержневой для России в целом?

Вне всяких сомнений, да. Опережающее развитие Дальнего Востока является самым необходимым на сегодня делом, поскольку только в нём залог спасения, восстановления и развития России.

Дальний Восток нужен, в первую очередь, Москве. Без кардинального изменения отношения федеральной власти и политико-экономической элиты страны к нашим восточным притихоокеанским территориям невозможно восстановление России и невозможна какая-либо реальная польза от находящейся ныне у власти элиты.

Все разговоры о восстановлении и, тем более, развитии страны без практического опережающего развития Дальнего Востока, - есть разговоры, что называется, в пользу бедных.

Во-вторых, Дальний Восток нужен всем регионам страны. Только на основе найденных для Дальнего Востока принципиально новых моделей и технологий регионального развития возможно всерьёз решать проблемы наших Северов, Кавказа, Калининграда, Центральной России, системно подойти к развитию Зауралья в целом.

Ситуация на Дальнем Востоке является критической для России в целом. Проблемы Приамурья или Сахалина являются не региональными и даже не федеральными, а геополитическими, геоэкономическими, геостратегическими и геокультурными. Качество жизни и характер развития здесь - на далёкой, казалось бы, окраине - являются базовыми и отправными для всей страны.

Сегодня рядом исследователей26 выявлена и доказана следующая закономерность: все регионально-модельные ситуации в Российской Федерации “зарождаются”, “идут” и “приходят” на Запад страны именно с Дальнего Востока. Это касается и ситуаций с электроснабжением, и с кризисом ЖКХ, и с демографией, и с миграцией, и с занятостью населения. Поэтому все регионы России и, особенно, Москва и Санкт-Петербург должны определиться насчёт того, что именно они хотят “получать” с российского Дальнего Востока: кризисы и разруху - или передовой опыт и перспективные решения.

Вне опережающего развития тихоокеанской России никаких чудес ожидать не следует. В России реальная волна развития может пойти только с Дальнего Востока на Запад.

В-третьих, российский Дальний Восток нужен всему миру. Разумеется, я имею в виду не вожделенные взоры коммерсантов и политиков из соседних и дальних стран на местные природные богатства. Миру сегодня и в ближайшие годы критически необходимо иметь образец нефиктивного развития - того нового места, нового Нового Света или даже Нового Израиля, где на практике возможна демонстрация методов ухода от деградации и прозябания, системный выход на национальное и мировое развитие.