Макс Лукадо - Не удивительно, что Его называют Спасителем Страница 4

нет ни складу, ни ладу. Где-то мы подхватили идею о том, что неведомо как, мы

попадаем в капкан на маленькой кочке грязи, называемой Землей, у которой нет

предназначения. Что Земля - просто вращающийся мавзолей, в бесполезной

Вселенной. Что Мироздание случайно, а у человечества нет цели.

Слишком мрачно?

Продолжение ещё хуже. Если у человечества нет судьбы, тогда у него нет

обязанности. Нет долга, нет ответственности. Если у человека нет судьбы, тогда у него

нет генерального курса и цели. Если у человека нет судьбы, тогда кто должен сказать

ему, что такое хорошо и что такое плохо? Кто должен сказать, что муж не может

покинуть жену и семью? Кто должен запретить убивать дитя в утробе и объяснить, что

скверного в сожительстве? Кто скажет, что нельзя идти к вершине по головам других?

Системы ценностей противостоят друг другу. Нет абсолютных истин. Нет принципов.

Нет морали. Нет правил поведения. Жизнь низводится до развлечений, покупок и

острых ощущений. Конец - бедствие.

10

Экзистенциалист Жан-Поль Сартр пишет: «Экзистенциалистов крайне смущает

утверждение, что Бога не существует, т.к. без него исчезает всякая возможность

обрести ценности в понятном раю. Действительно, все позволено, если Бога не

существует, т.е. человек вследствие этого одинок, потому что он не может найти

ничего, на что можно положиться в себе самом и вне себя» (5) Если у человека нет обязанностей или нет судьбы, следующим логическим шагом

является то, что он не является ценностью. Если у человека нет будущего, он

немногого стоит. То есть он представляет собой ценность, но не более, чем дерево

или скала. Нет между ними разницы. Нет оправдания нашему пребыванию здесь, поэтому нет и смысла.

А результаты этого вы видели. Система скроена на скорую руку, и мы чувствуем

свою ненужность и бесполезность. Мы теряем над собой контроль. Занимаемся

ерундой. Создаём ложные ценности. Мы говорим, что нас будут ценить, если мы

хороши собой. Мы говорим, что нас будут ценить, если мы можем что-то дать. Мы

говорим, что нас будут ценить, если мы сможем закинуть баскетбольный мяч с центра

поля или перехватить его на лету. Нас будут ценить, если перед нашим именем стоит

«доктор», или в конце его «Доктор философии». Мы будем ценны, если имеем

зарплату с пятью нулями и водим иномарку.

Очень крутая система, неправда ли? Где она бросает отставших? Уродливых или

необразованных? Какую надежду она предлагает нерожденному ребенку?

Небольшую. Совсем небольшую. Мы становимся безымянными номерами в

потерявшемся списке человечества.

А теперь поймите, пожалуйста, что эта система есть система человеческих

ценностей. Не Бога. Его план намного ярче. Господь с сияющими глазами подходит к

доске философа, стирает не имеющий конца и вечно повторяемый круг истории и

вместо него проводит линию; линию, полную надежд, обещаний, блеска. Он

оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, следит ли за Ним класс, и рисует стрелу

на конце.

В книге Бога человек стремится к чему-то. У человека поразительная судьба. Нас

подготавливают к тому, чтобы мы прошли вдоль церковного предела и стали

избранниками Иисуса. Он будет жить в нашей душе. Мы разделим с Ним трон. Мы

будем царствовать с Ним. Мы имеем значение. Мы ценны. И, более того, - наша

ценность возрастает. Наша ценность дана нам от рождения.

Понимаете, единственное желание Иисуса состояло в том, чтобы каждый понял

следующее: человек что-то значит потому, что он человек. Вот откуда Его отношение к

людям. Подумайте об этом.

Девушка согрешила, чего не следует делать, - и Он простил её. Отверженный

прокажённый просит очищения, - и Он касается его. А случай со слепым, кто всем

мешал, стоя у обочины, - Он чтит его. А старый болтун, занятый только тем, что жалел

себя, сидя у края бассейна, - Он вылечил его.

И не забудьте классический пример ценности человека, описанный Лукой. Он

называется «История распятого мошенника».

Если кто-либо и когда-либо был так никчемен, так это он. Если когда-либо и какой-

либо человек заслужил смертный приговор, то он заслужил его наверняка. Если когда-

либо и кто-либо был в проигрыше, то он был первым из проигравших.

11

Может быть, поэтому Иисус выбрал его, чтобы показать нам, что Он думает о нас

людях.

Может быть, этот преступник слышал, как проповедовал Мессия. Может быть, видел, как Иисус сострадает униженным обществом. Может быть, наблюдал, как на

улицах Иисус делил хлеб с нищими, ворами-карманниками, грубиянами. А может быть, и нет. Может быть, единственное, что он знал о Мессии, - так то, что сейчас видел: избитый, исполосованный хлыстом, висящий на гвоздях проповедник. Его лицо

багрово от крови, глубоки рванные раны, прерывисто дыхание. Тело вздёрнуто в

воздух.

Но что-то говорило мошеннику, что он никогда не был в лучшем обществе. И

каким-то образом он понял, что если у него осталась только молитва, то он, наконец, встретил Того, кому должен молиться.

- Слушай, замолви за меня словечко там, в своём царстве.

- Считай, что сделано. (свободный перевод)

Какую выгоду Иисус должен был получить, обещая головорезу почётное место за

праздничным столом? Наконец, что этот продувной мошенник мог вообще

предложить Ему?

Я имею в виду, можно понять самаритянскую женщину. Она могла вернуться в

город и рассказать другим свою историю. И Закхей, у него были деньги, мог их

пожертвовать. Но тот парень? Что он даст? Ничего!

В том-то и дело. Вслушайтесь. Любовь Иисуса не зависит от того, что мы делаем

для Него. Ничего подобного. В глазах Господа вы имеете ценность просто потому, что

вы есть. Вы некрасивы или поступаете плохо, но всё же вы ценны. Ваша ценность дана

вам от рождения.

Вот и всё.

Подумайте об этом ещё минутку. Вы ценны просто потому, что вы существуете.

Не из-за того, что вы делаете или что сделали, а просто потому, что вы есть. Помните

это. Помните об этом в следующий раз, когда вам придется болтаться в кильватере

чьих-то амбиций. Помните об этом, когда какой-нибудь ловкач попытается повесить на

ваше достоинство ярлык товара из отдела продажи по сниженным ценам. Если кто-то

в следующий раз попытается выдать вас за дешёвку, просто вспомните, как Иисус

почитает вас и улыбнитесь.

Я так и делаю. Я улыбаюсь потому, что знаю - не заслуживаю я любви, подобной

этой. Никто из нас не заслуживает её. Когда вы постигаете это, то любой сделанный

каждым из нас вклад покажется совершенным пустяком. Все мы - даже самые лучшие -

в такой же степени заслуживаем жизнь в раю, как и тот плут. Ни кто из нас не имеет

собственного кредита, все пользуются кредитом Иисуса.

Кроме того, меня заставляет улыбаться мысль, о том, что шагает по

вызолоченным улицам рая ухмыляющийся бывший мошенник, который знает о

милости больше, чем тысячи теологов. Никто другой, кроме Иисуса, не помолился бы

за него. В конечном счёте это всё, что он получил. И в конечном счёте это всё, что

требовалось.

Не удивительно, что Его называют Спасителем.

12

Любовь - это расставание

«Жено! се, сын, Твой». Иоанна 19:26.

В Евангелии много вызовов, влияющих на образ мыслей слушателей, но

противящихся их человеческой природе и испытывающих их веру.

«Блаженнее давать, чем принимать» (6)

«Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою

ради Меня тот сбережёт её» (7)

«Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своём» (8) Но нет утверждения, более смущающего душу и даже пугающего её, чем у

Матфея в стихе 19:29.

«И всякий, кто оставит дома, или братьев, или мать, или жену, или детей, или

земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную».

Я могу понять ту часть Писания, где говорится: «Оставь земли и поля свои». Но

другая его часть заставляет меня съёживаться от страха. Оставить мать и отца, сказать

‘‘прощай’’ братьям и сёстрам, поцеловать на прощание сына и дочь! Не сложно

провести аналогию между апостольством и бедностью или общественной

немилостью, но как оставить семью? Почему я должен желать покинуть тех, кого

люблю? Неужели жертва должна быть настолько жертвенной?

«Жено! се, сын Твой».

Мария постарела. Волосы на висках седые. Морщинки вместо нежной кожи

юности. Руки в мозолях. Она подняла на ноги всех детей. А теперь смотрит - распинают