Слава Бродский - Московский бридж. Начало Страница 4

Так, скажем, если у партнеров на линии было 22 очка не в зоне и они выигрывали контракт 2 пики с одной лишней взяткой, то без учета компенсации они получали 30 * 3 + 50 = 140 очков. Моя линейная компенсация была 50 * 2 = 100. Итого пара получала 140 – 100 = 40 очков. То есть вместо выигранных 140 очков пара получала только 40 очков (100 очков отнимались как компенсация за повышенное очковое содержание).

Идея введения такой компенсации состояла не только в том, чтобы как-то уменьшить влияние повышенного очкового содержания на результат сдачи, но и в том, чтобы по возможности вытеснить робберный бридж и заменить его другой формой бриджа, приближенной к командным соревнованиям.

По такой компенсации мы в какой-то момент и стали проводить наши бриджидские игры.

В семидесятых годах известный московский бриджист Генрих Грановский внес новый смысл в систему компенсации, переписав ее и сделав поправки там, где она была не вполне объективна. Вместо формул Генрих использовал просто таблицу штрафов, в зависимости от очкового содержания и зональности. В таком виде она стала использоваться уже, пожалуй, всеми бриджистами Москвы в тренировочных играх вчетвером и, возможно, стала известна и за пределами Москвы. Система Грановского отличалась от моей большей объективностью, хотя была не так проста. Для того, чтобы ее использовать, надо было хранить таблицу компенсации. Однако ее популярность была так высока, что многие помнили эту таблицу наизусть.

В дальнейшем были попытки добавления компенсации за расклад. Но я не думаю, что такие поправки получили широкое распространение. А игра с компенсацией стала использоваться многими бриджистами, так что даже в обиход вошло такое выражение, как «сгонять компенсарика». И для тех, кто готов и сейчас при игре вчетвером играть по компенсации, я привожу здесь очковую компенсацию Грановского и мою линейную компенсацию.

*        *        *

Ранней весной 68-го мы еще раз обсудили с командой МГУ создавшуюся ситуацию. Ведь на поездку в Вильнюс претендовали четыре пары: наши две пары и две пары из их команды: Дьячков – Одуло и Малиновский – Петров. Поэтому мы решили, что сыграем с ними отборочный матч. Этот матч, который состоялся весной 68-го, мы выиграли. И тогда было решено, что в Вильнюс поедет наша команда, пополненная одной парой из команды МГУ.

ПЕРВЫЙ ТУРНИР

И вот в первых числах июня 68-го мы отправились в Вильнюс на наш первый турнир. Поначалу предполагалось, что наша команда будет пополнена парой Малиновского с Петровым. Но перед самым турниром выяснилось, что они поехать не могут. Думаю, что поехать в Вильнюс не смог Петров. Он, как иностранец (он был болгарином), по советским правилам, не имел права выезжать из Москвы без специального разрешения властей. А получать разрешение на то, чтобы поиграть в карты, ему, очевидно, не хотелось. Поэтому, когда позднее он и выезжал на подобные турниры, то ездил по чужому студенческому билету. Ведь при устройстве в гостиницу надо было предъявить паспорт или какое-нибудь удостоверение с фотографией. И студенческий билет для этой цели вполне годился. Не знаю, говорил ли он тому, кто давал ему свой студенческий билет, с какой целью он его берет. Но так или иначе, во всем этом мероприятии был безусловно большой риск. И риск заключался не в том, что девушка за стойкой в гостинице могла бы распознать подмену. Нет, конечно. Но вот «настучать» на Петрова кто-то из посторонних вполне бы мог. Но, наверное, Петров все-таки к тому моменту уже разобрался в обстановке в нашей стране и знал, кому он может довериться, а кому нет.

В итоге московская команда в Вильнюсе была представлена тремя парами: двумя нашими – Марик Мельников играл с Лешей Поманским, а я с Валей Вулихманом – и одной парой из команды МГУ – Аркадий Дьячков играл с Сашей Одуло.

В Вильнюсе еще до самого первого матча мы познакомились с одной приезжей парой. Это были молодые ребята из Львова – Витольд Бруштунов и Дарий Футорский. Они отнюдь не были новичками в бридже. И они нас просто поразили своей эрудицией. Мы жадно проглатывали всю бриджевую информацию, которой они нас щедро снабжали. А такие терминологические перлы, как блетка, фоска, убитка, приводили нас просто в восторг.

От них мы узнали, что в Прибалтике еще в довоенное время существовали клубы бриджа. И что первый турнир прибалтийских стран состоялся в 1934 году в Риге, где команда Литвы заняла первое место, команда Латвии – второе и команда Эстонии – третье. Но что теперь лидерами являются бриджисты Эстонии. И что на турнире в Таллине 1967 года команда «Таллин-1» заняла первое место, «Таллин-2» – второе и «Таллин-3» – третье место. И что Таллинский турнир рассматривается всеми как наиболее престижный всесоюзный турнир и является по существу неофициальным чемпионатом Союза.

*        *        *

Сейчас, по прошествии многих лет, некоторые бриджисты не квалифицируют Таллинские турниры тех времен как чемпионаты Союза, солидаризируясь с официальными советскими органами, не признававшими бридж видом спорта. И в чем-то эти бриджисты правы. Вся наша деятельность носила чисто подпольный характер. Она держалась в основном на усилиях группы прибалтийских энтузиастов, по счастью, занимавших высокие посты в структуре прибалтийских стран. (Об этом хорошо написано в короткой, но очень емкой статье Витольда Бруштунова на сайте www.bridgeclub.ru «Почетное членство».) И о создании Всесоюзной федерации бриджа тогда не могло быть даже и речи. Однако тот факт, что бридж отвергался большевицкими органами, вовсе не означает, что соревнований на всесоюзном уровне не было. Они все-таки проводились. Но проводились они неофициально, вопреки запретам Советов.

*        *        *

Первый матч Вильнюсского турнира мы играли с командой Харькова и выиграли со счетом 8:0. (Все матчи игрались тогда по формуле 4:4, 5:3, 6:2, 7:1, 8:0.) За нашим столом в одной из сдач произошел такой инцидент. В геймовом контракте 4 пики разыгрывающий, отдав уже три взятки, пошел последней пикой, имея на столе туза, даму и маленькую в трефах. У меня в это время была старшая черва и две маленькие трефы. Стало ясно, что король треф находится у моего партнера – Вали Вулихмана. И, таким образом, разыгрывающий может легко взять остальные взятки. Также стало ясно, что если бы король треф был у меня, то я попадал в сквиз. К сожалению, на тот момент никто нам не объяснил, что такой прием, как психологическое раздумье, это супротив правил. Не знал этого тогда и я. И поэтому решил немного подумать. И я надеялся, что разыгрывающий поймет, в какой ситуации я мог бы оказаться, если бы у меня был король треф. По-видимому, я думал достаточно долго для того, чтобы разыгрывающий это понял. Затем я снес одну из своих маленьких треф. Разыгрывающий сыграл тузом треф сверху, и контракт пошел без одной.

Оказалось, что не только я, но и противники наши не знали правил. Никто из них не выговорил мне за мое неэтичное поведение. Никто не вызвал судью. Не знали правил и болельщики. Один из них (судя по акценту – местный) приблизился ко мне, похлопал меня одобрительно по плечу и сказал: «Психология!»

Вечером я рассказал об этом Витольду. И ожидал от него какой-то похвалы. Но к моему удивлению, он это дело не одобрил. Он рассказал про Fair play. И сказал, что думать в ситуации, когда не над чем думать, неэтично. Например, неэтично думать, если у тебя в масти только сингль. И если кто-то задумается, то противник может спросить: «А у вас было над чем думать?» И игрок, если он играет по правилам Fair play и если ему не над чем думать, должен был сказать, что, мол, нет, не было над чем думать.

Я слушал Витольда раскрыв рот. Настолько все, что он говорил, было необычно. И я впитывал все, как губка впитывает воду. И что еще меня поразило, так это то, что Витольд был настроен только на победу, только на первое место. И считал это вполне реальным.

*        *        *

Наши дела после матча с командой Харькова пошли не вполне удачно. Пару следующих матчей мы проиграли. И тут нам надо было играть против команды «Таллин-1» – бесспорного фаворита турнира. Таллинскую команду возглавлял Бернхард Якобсон.

В первой половине матча мы сидели с Валей Вулихманом против пары Якобсона и ждали, когда нас начнут громить. Но ничего такого плохого для нас за столом не происходило. Более того, мне даже стало казаться, что наши дела идут вполне неплохо. За другим столом за нас играли Аркадий Дьячков и Саша Одуло.

После первой половины счет был в нашу пользу с небольшим перевесом. Мы все просто ошалели от такого оборота дела, ходили вокруг столов, разговаривали друг с другом, обсуждая какие-то недавние сдачи, и улыбались счастливыми улыбками. Якобсон был явно недоволен происходящим и что-то сердито выговаривал своим товарищам по команде.