Юрий Воищев - Неодержанные победы Страница 4

Глава четвертая. Лес

Каждое утро тетка отдергивала занавески на окне, и в комнату входил день. Каждое утро мальчик лежа смотрел, как входит свет в комнату, как тень уходит и предметы становятся четкими и ясными. Он подходил к окну и подолгу глядел вниз на улицу. Шли дожди, под ногами прохожих лежали мокрые листья, и иногда долетали гудки паровозов.

Как-то рано утром он сам решил отдернуть занавески и подошел к окну и некоторое время стоял, загадывая: будет ли солнце или опять будет дождь… Ему нужно было солнце, потому что было воскресенье, и он хотел поехать в лес. И когда он отдернул занавеску — он не сразу увидел солнце, но он увидел, что от их дома тянется большая тень, плотная и непроницаемая, а другая сторона улицы освещена ярким светом. И тогда он понял, что взошло солнце. Деревья внизу под окнами стояли неподвижно, листья на них были темные, и казалось, они уже заранее пропитаны желтым светом, хотя солнце еще не дотянулось до них теплыми руками.

Тогда мальчик запрыгал по комнате и закричал:

— В лес, я поеду в лес!

И тетка улыбнулась, но ничего не сказала. Немного позже он вышел во двор. Во дворе было пусто, но совсем весело смотрели понурые деревья, и они словно выпрямились и теперь, освещенные солнцем, горели багровым огнем последних листьев. И хотя солнце стояло совсем недолго, оно успело подсушить лужи, и грязь на тротуарах свернулась и исчезла, а ведь вчера был дождь и много людей прошло по асфальту.

Мальчик вышел к трамвайной остановке и стал дожидаться, когда подойдет пятый номер. Он ждал недолго, трамвай подошел, в нем было немного людей, мальчик сел у окна и стал смотреть, что делается в мире; а было воскресенье, было еще очень рано, и люди не торопились на работу, и поэтому многие еще спали, а кое-кто вышел просто так, посмотреть на осеннее солнце, на желтые листья, на осень, которая вошла в город. Осень была похожа на завоевательницу, примчавшуюся на рыжем коне, ворвавшуюся в город и затопившую его дождями, а потом смилостивившуюся и пославшую людям солнце.

Трамвай ехал медленно, словно и для него наступило воскресенье, и ему некуда было торопиться. Трамвай удивлялся: «Почему я сегодня работаю, когда все отдыхают», — и медленно полз через город, туда, где далеко — далеко был большой городской парк, который переходил в лес. Лес тянулся на многие километры, и не было ему ни конца ни края, и можно было и заблудиться в нем, и встретить волков. И где-то там — далеко в лесу, об этом рассказывали мальчишки, — проходила узкоколейка, и к узкоколейке выходили олени и встречали поезда, а из вагонов им бросали булки. Олени ели эти булки и кивали головами. Но мальчик не думал забираться так далеко в лес. Он просто хотел походить по парку и набрать желтых листьев для своего гербария. Все мальчишки и девчонки собирают осенью гербарии, и он поспорил с одним мальчишкой из своего класса, что наберет самых красивых листьев. И вот теперь он ехал за листьями в городской парк.

Когда трамвай дополз наконец до последней остановки и немногие люди вышли из вагонов, мальчик тоже вышел и пошел к воротам парка. Он поднялся по невысокой лесенке, прошел сквозь арку и побежал вниз под горку. Бежать было легко и радостно, и совсем близко вставал лес, освещенный солнцем, и было что-то ослепительное в желтых листьях, что-то необычное в самом лесе, который жил теперь осенней и невероятной, сказочной жизнью.

И мальчик вошел в лес. Навстречу ему шагнули деревья. Деревья были разные: одни — как колонны, прямые и высокие, другие — как старушки, согнутые и печальные, третьи — как молодцы, приземистые, и кряжистые, и сильные, и были еще деревья, просто тоненькие и хрупкие мальчики и девочки леса, и они весело бежали навстречу ему и кивали желтыми головами. И не было в лесу уже почти зеленых листьев, только одно дерево было совсем зеленое, и оно стояло гордое и молчаливое и даже не шелестело под ветром. А может быть, оно было просто печальное и завидовало другим, что они такие желтые и красивые, а оно зеленое и обыкновенное. Но мальчик подумал, что дерево — совсем не обыкновенное. Это летом, когда много зелени, оно обычно, а сейчас зеленое дерево было ему приятно, и он долго стоял около него, а потом сорвал листик и бережно понес его в руках. Так он шел неторопливо по парку и собирал листья. Листья были огромные и красивые, и листьев было много, и все их невозможно было собрать.

Потом он увидел, что навстречу ему идет девчонка. Она была маленькая, в красном пальтишке, и в руках у нее огромный букет листьев. И еще девчонка держала яблоко, большое яблоко. Она подбрасывала его вверх и ловила. Когда подбрасывала, то листья трепетали в ее руке. Казалось, она держит пламя, которое невозможно погасить.

Мальчик остановился и посмотрел на нее. Девчонка тоже посмотрела на него. И тоже остановилась. И они стояли, глядя друг на друга, не двигаясь с места. Потом мальчик пошел вперед, и девчонка тоже пошла ему навстречу. Мальчик прошел близко мимо нее, и они еще раз посмотрели друг на друга и отвернулись. И было что-то удивительно знакомое в этой девчонке, а что — он не мог сказать, только почему-то у него вдруг забилось сердце, но почему оно забилось, он не знал.

И они прошли мимо друг друга, а потом мальчик обернулся, и девчонка обернулась, и она вдруг кинула ему яблоко. От неожиданности он не поймал его, нагнулся и поднял яблоко, а когда посмотрел, то девочка уже бежала от него быстро, и ее красное пальтишко мелькало между деревьями, и бился над ней огненный букет, и этот огонь нельзя было ничем погасить.

Мальчик не знал, бежать ли ему за девочкой, догонять ли ее, и поэтому остался и долго стоял, держа в руках яблоко. Потом он присел на землю, положил около себя листья и яблоко и стал ждать: может быть, девочка вернется. Но она не вернулась. Он сунул яблоко в карман и опять зашагал в глубину парка, и букет его тоже стал похож на огненный факел, и этот огонь тоже нельзя было ничем погасить.

Он сам даже не заметил, как переступил ту невидимую черту, которая отделяла парк от леса. И только когда зашел уже далеко, почувствовал, что здесь что-то совсем иное, чем было до этого: деревья стояли высокие, и они уходили глубоко в небо, и мальчик вдруг подумал, что это напоминает собор, вернее, он не подумал, потому что он не знал, что такое собор, но что-то похожее мелькнуло у него, и он остановился.

Ему стало на мгновение страшно, показалось, что он уже почти дошел до узкоколейки, где олени выходят к поездам, и что отсюда невозможно найти дорогу назад. И тогда он коснулся рукой яблока в кармане и успокоился. Он подумал о девочке и пошел вперед. Он подумал, что раз он все время идет вперед, то этой же дорогой сумеет вернуться назад. И страх исчез.

Мальчик неторопливо шел по лесу, изредка останавливаясь, чтобы сорвать лист, который казался ему самым красивым. Он шел очень долго, когда вдруг как-то потемнело все вокруг сразу, снова ударил страх в сердце, и тогда он понял, что заблудился. Он закричал и побежал назад. Но сколько ни бежал, все возвращался на одно и то же место — на полянку. И он кричал, и бежал, и никак не мог уйти от этой поляны. Когда совсем изнемог, он опустился на траву и подумал: «Ну вот и все, вот я и заблудился». И тогда он съел яблоко, которое дала ему девочка. И не было уже тишины и покоя, а был только страх.

Он снова побежал, и лес уже не казался ему приветливым и радостным. Деревья выступали ему навстречу и пугали его, и никого не было в лесу. Был только лес и мальчик. И уже совсем обессиленный и отчаявшийся, он выбежал на пригорок, и лес перед ним расступился, и он увидел, что совсем близко проходят рельсы. Это была узкоколейка. И вышли из лесу олени. У них были большие рога, похожие на деревья. Олени, как души леса, несли на себе лес, но этот лес был приветлив, и олени улыбались мальчику. Он подошел к ним, и они не убежали от него. Он пошел рядом с ними, и они шли вокруг него, касаясь его боками, и улыбались.

И тогда он увидел окопы, они были длинные и извивались во все стороны, как змеи. Они были уже полузаросшие и неглубокие; а что такое окопы, мальчик знал хорошо. И он на секунду остановился, и олени тоже остановились, и тогда из окопа вышел солдат и сказал:

«Сыночек, ты это?»

И мальчик попятился от него в испуге, а солдат протягивал к нему руки и шел к нему, а мальчик пятился, и олени стояли за его спиной, покачивая головами. А солдат подошел ближе и дотронулся до мальчика, и руки у него были совсем легкие и прохладные, совсем невесомые руки, и солдат приблизил свое лицо к лицу мальчика и сказал:

«Ах, нет, я ошибся. Но у меня был такой же, как и ты. Только он никогда не приходит сюда, и я не знаю, придет ли он. Наверное, он не знает, где я».

Солдат отступил и пошел к окопу медленно и оглядываясь. Потом он лег на дно окопа и сказал:

«Уходи отсюда скорей. Сейчас они пойдут в атаку».