Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский Страница 4

— Нам от Ваших осуждений ни жарко, ни холодно, — жестко сказал Сталин, — Дмитрий Михайлович, — Верховный кивнул на Карбышева, — будучи контуженым, попал в плен к немцам и был готов пройти любые испытания, но Родину не предал. Хотя его уговаривали. Ведь уговаривали, Дмитрий Михайлович?

— Уговаривали, — кивнул головой Карбышев. После того, как его вытащили из немецкого лагеря, осведомленность Сталина его совсем не удивила.

— Вот видите, Петр Семенович. Товарищ генерал-лейтенант был готов умереть, но не перейти на сторону врага, Вы, из-за своего желания служить Отечеству в трудный для него час попали в концентрационный лагерь и если бы не заступничество Вашего друга Нисселя[vi], так там бы и остались. А вот Краснов, Шкуро, Султан Клыч-Гирей и прочее отребье ничтоже сумняшеся примкнули к походу Гитлера на восток, видимо не напившись русской крови в Гражданскую! Именно таким, как они не будет прощения! Никогда! И мне бы хотелось, Петр Семенович, чтобы Вы приложили все усилия, все Ваше влияние, для того, чтобы эти люди были осуждены в первую очередь такими же, как они бывшими офицерами.

— Офицеров бывших не бывает, господин Сталин! — Махров вскинул голову.

— Офицеры сейчас гибнут на фронте, защищая Родину! — возразил Сталин, — Давайте не будем вступать в полемику. Сейчас это не важно. Просто ответьте мне и Дмитрию Михайловичу, ни как главе государства и действующему генерал-лейтенанту армии, а как русский человек, русским людям, Вы готовы вернуться на службу и приложить все усилия там, куда вас направит Родина в лице советского правительства? — «советского правительства» Сталин подчеркнул голосом.

Махров встал и, одернув пиджак, вытянулся:

— Готов!

— Сядьте, товарищ Махров, — показал ему глазами на кресло Сталин. Товарищ Махров от такого обращение вздрогнул и плюхнулся на стул. — В Вашем решении я в принципе не сомневался. Поэтому и вызвал сегодня Вас обоих. Дмитрий Михайлович, Петр Семенович, у меня для вас есть очень важное, очень нужное для страны дело. Генералы внимательно смотрели на Сталина. Он, окинув их в ответ пристальным взглядом, продолжил: — Война вернула в нашу жизнь такое уродливое явление, как детская беспризорность. Центральные комитеты партии и комсомола сейчас готовят ряд мер, по борьбе с этим безобразием. Дети должны хорошо питаться и учиться, а не шляться по вокзалам, создавая богатую среду для пополнения криминала. Постановлением Правительства и Приказом Народного комиссариата Внутренних дел сейчас в Люберцах создается детская венно-техническая школа, для детей командиров, комиссаров и совслужащих потерявших на войне родителей. Дмитрий Михайлович, я хочу чтобы Вы возглавили эту школу.

— Но, товарищ Сталин…

Иосиф Виссарионович нетерпеливым движением руки остановил Карбышева:

— Вы потомственный военный, окончивший Сибирский кадетский корпус, а впоследствии Николаевское инженерное училище, видный советский ученый, военный инженер, доктор наук, профессор Академии Генерального штаба, кому, как не Вам заняться таким сложным и ответственным делом? Воевать у нас есть кому. А вот тех, кто способен выучить настоящих офицеров, таких как Вы, как Петр Семенович, как Борис Михайлович Шапошиков у нас мало. Практически нет. Поэтому, товарищ генерал-лейтенант принимайте школу, и сделайте из нее самое лучшее военное учебное заведение для детей во всей русской армии бывшей и нынешней.

— Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий, — встал и вытянулся генерал-лейтенант.

— Ну а Вы, Перт Семенович, как штабист, выпускник Виленского пехотного училища и Академии Генштаба, добро пожаловать в замы к Дмитрию Михайловичу.

— Есть, товарищ Верховный Главнокомандующий, — непривычно для себя отрапортовал Махров.

— Даю вам обоим неделю на приведение в порядок личных дел. Вам Дмитрий Михайлович повидаться с семьей. Правда, Елена сейчас с училищем в эвакуации в Поти. Так что ее увидеть не получится.

Карбышев благодарно кивнул:

— Спасибо, товарищ Сталин.

— Ну а Вы, Петр Семеновоич повидайте сестру. Она здесь в Москве. На могилу к брату сходите. Он в отличие от Вас сразу понял, на чьей стороне правда, — не удержался от шпильки Сталин[vii].

— Спасибо, товарищ Сталин, — поблагодарил Махров, сделав вид, что не заметил укола Сталина.

— Паспорт гражданина СССР и Приказ о назначении заместителем начальника Люберецкой военно-технической школы генерал-майора РККА Махрова Петра Семеновича, получите у моего секретаря. Уж извините, звание, присвоенное Вам Врангелем, мы признать не можем[viii].

— Спасибо, — на глазах этого волевого, сильного человека появились слезы.

— Все, товарищи, отдыхайте. Через неделю принимайте школу. Там пока командует майор госбезопасности Максимов, он вам все покажет и расскажет. Карбышев и Махров встали и, четко по-старорежимному кивнув, направились на выход: — Петр Семенович, — уже у дверей остановил Махрова Сталин, генерал обернулся: — Мы не будем возражать, если Вы напишите о своей службе Вашим товарищам в эмиграции.

Махров понял, это плата за его возвращение на Родину и на службу. Кивнув, он вышел из кабинета. Ну что ж, не такая уж и большая плата. Агитировать вернуться, он никого не будет. А этот разговор и свою жизнь в Советской России опишет, почему бы и нет. Да и на счет Краснова прав Сталин. Не избежать им суда офицерской чести. Если она еще осталась, эта честь, не умерла в грязных трущобах Парижа, Стамбула и Харбина.

[i] В двух зданиях на набережной Тирпиц, по адресу Тирпицуфер, 76–78 располагалась штаб-квартира Абвера. Соединялась она со зданием Генштаба расположенного на Бендлерштрассе

[ii] good times charlie — на сленге британских спецслужб «лох».

[iii] Пётр Семёнович Махро́в (1 сентября 1876, Тамбов — 29 февраля 1964, Канны) — русский генерал-лейтенант, участник русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. “День объявления войны немцами России, 22 июня 1941 г., так сильно подействовал на все мое существо, что я послал письмо [советскому послу во Франции] Богомолову, прося его отправить меня в Россию для зачисления в армию, хотя бы рядовым” — писал Махров. Однако письмо просмотрели вишистские цензоры правительства, и Махров оказался в концлагере. Благодаря заступничеству видного генерала Нисселя 7 декабря 1941 года Махрова выпустили на свободу.

[iv] В РИ официально царские награды так признаны и не были, но ношение их не запрещалось.

[v] В 1936 группой эмигрантов было создано «Русское эмигрантское оборонческое движение (РОЭД)» в основу которого встала идея: «Оборонец тот, кто при всех условиях ставит защиту своей Родины выше политических разногласий с властью». Если интересно про РОЭД есть интерсная статья Ю.С. Цурганова https://cyberleninka.ru/article/n/russkoe-emigrantskoe-oboroncheskoe-dvizhenie-1936/viewer

[vi] Анри Альбер Ниссель (фр. Henri Albert Niessel; 24 октября 1866, Париж — 26 декабря 1955) — французский генерал. В 1917–1918 годах возглавлял французскую военную миссию в России.

[vii] Махров, Николай Семёнович (1877–1936) брат Петра Семеновича Махрова — бывший генерал-майор императорской армии,