Жена по ошибке, или Сорванный отбор - Лия Кимова Страница 4

“Все-таки слишком перетянула корсет”, — мелькнула у меня мысль, прежде чем я провалилась в темноту.

Сознание возвращалось постепенно. Сначала я почувствовала, что по лицу стекают струи теплой жидкости. Машинально поднеся к лицу руки, я нащупала на коже какие-то странные комочки, кажется, на ощупь это было похоже на чаинки. Видимо, хозяин номера плеснул в меня прямо из чайника. Глаза никак не хотели разлепляться, надеюсь, что чай не повредил линзам.

Дышать было подозрительно легко и холодно. Другая рука скользнула к груди, и тут я с визгом подскочила, прикрывая уже обеими руками то, что я никому не показала бы под страхом смерти. Моя безобразно большая грудь свободно выглядывала из разорванного платья и корсета.

— Спокойно, спокойно, я не смотрю, — отозвался господин Вилфорт, действительно отвернувшись к стене. Вот только ироничные нотки в его голосе меня смущали. Конечно, не смотрит, — подумала я, кто ж на это уродство смотреть захочет.

Я сдернула с кровати, на которой до этого лежала, пушистое покрывало и завернулась вместе с головой, оставив только щелочку для глаз. Парик валялся около стола. Видимо слетел, когда господин советник перемещал меня на кровать.

Что делать дальше и говорить я не представляла. Лицо полыхало от стыда и злости на себя. Такого позора в моей жизни еще не было!

— Вы можете пройти в ванную, привести себя в порядок, — невозмутимо произнес мужчина, — там и халат есть, мне кажется в нем вам будет удобнее, чем в покрывале.

— Вы же не смотрите!, — возмутилась я, — и вообще, зачем так варварски было платье рвать?

— Конструкция застежки незнакомая, не сообразил, — нисколько не смущаясь, ответил этот непрошенный спасатель, — к тому же не сразу понял, отчего вы в обморок упали, боялся время потерять. Знаете, это не мое дело, конечно, но так издеваться над своим телом довольно опасно.

— Нормально, — пробурчала я, раздумывая, смогу ли я аккуратно прихватить паричок и не уронить при этом покрывало или нет. Но потом решила не рисковать, слишком близко он лежал к господину советнику, и нечаянно оголиться еще раз в его присутствии не хотелось. А попросить его подать мне свой аксессуар постеснялась.

В идеале, мне хотелось вообще исчезнуть из номера и больше никогда не видеть Миррака Вилфорта, и не вспоминать. Увы, такого я позволить себе не могла. Поэтому поплелась в ванную, чтобы оценить масштабы бедствия.

Огромное зеркало в золоченой раме шикарной гостиничной ванной комнаты не стало меня жалеть и честно отразило встрепанную рыжеволосую чучундру с потекшим гримом и покрасневшими белками глаз. Вздохнув, я решила,что терять все равно уже нечего, сняла линзы и смыла остатки косметики. Привычно сморщилась, увидев вновь проступившие пятнышки на коже, которые не брал ни один отбеливающий крем.

Платье и корсет тоже пришлось снять и облачиться в огромный пушистый белый халат, на мое счастье даже с капюшоном. Снова взглянула на себя в зеркало, спустила капюшон пониже, почти на глаза и, подавив трусливое желание подольше не выходить из своего укрытия, решительно толкнула дверь.

Советник  как ни в чем не бывало сидел за столом, что-то читая на планшете. Я встала, не зная сесть с ним рядом или остаться стоять, вся решительность мгновенно улетучилась.

Господин Вилфорт наконец-то обратил на меня внимание, несколько секунд он рассматривал меня, пока я, опустив глаза, топталась на пороге ванной комнаты.

— Присаживайтесь,госпожа Ковальская, — наконец, сухо сказал он, — у нас еще много работы. И не переживайте по поводу своего внешнего вида, мне абсолютно безразлично, как вы выглядите. Я распорядился доставить вам новую одежду, но ее доставят не раньше, чем через полчаса.

— Спасибо, — робко поблагодарила я, подходя к столу. В принципе, у меня была сменная одежда в аэрокаре, но не идти же в чужом мужском халате до парковки отеля. Мой паричок никто так и не удосужился поднять, и он лежал одинокой розовой кляксой на белоснежном ковре. Демонстративно подняла его, положила на стол, и только после этого присела.

Советник покосился на него, как мне показалось, слегка брезгливо, но ничего не сказал. Мы приступили к обсуждению завтрашнего отбора.

Поначалу я еще жутко смущалась, но мужчина вел себя максимально корректно, исключительно по-деловому. Видя, что я стесняюсь предлагать варианты, даже начал выдавать идеи сам. Я начала отвечать, и не то чтобы расслабилась, но немного абстрагировалась от ситуации и наконец-то включилась в работу.

Мягко отклонила предложения самого господина Вилфорта как не слишком зрелищные — почти все его варианты предполагали  быстрое знакомство с невестами, потом выбор девушки, подпись документов и все!

Пояснила, что нельзя просто ткнуть пальцем в нужную девушку, зрители этого не оценят, да и в сам отбор не поверят, закономерно заподозрив подлог. Элемент случайности можно использовать, но его нужно как-то обыграть, это должно выглядеть как выигрыш в лотерею.

Увлекшись, я скинула капюшон назад, машинально сдувая налипшие на лицо рыжие пряди — в огромном пушистом халате  все-таки стало жарко. Тут же спохватилась и кинула  осторожный взгляд на собеседника, но с облегчением заметила, что он даже бровью не повел, узрев мою настоящую внешность. Видимо и впрямь ему было все равно, как я выгляжу. Все так же спокойно и корректно мы продолжили обсуждение, и буквально спустя десять минут все заинтересованные стороны были довольны, и сценарий завтрашнего прямого эфира одобрен.

Уф, прямо гора с плеч. Захотелось даже пуститься в пляс, но я нарочито медленно встала и поблагодарила господина Миррака Вилфорта за уделенное мне время. Мысленно я уже отправила Алисе сообщение, получила заветный аванс и еще на шажочек приблизилась к своей мечте.

На мое счастье, в этот момент как раз прибыл курьер с заказанной для меня одеждой. А то я уже хотела рискнуть и отправиться до моего аэрокара в халате. Как только мы закончили рабочее обсуждение, я снова почувствовала неловкость и не хотела лишней минутки оставаться с советником наедине.

Скомканно поблагодарила мужчину, попыталась оплатить заказ, но курьер испуганно переводя взгляд с меня на хозяина номера, пробормотал, что все уже оплачено. Я стала совсем уж помидорного цвета, я