Мишарин Петрович - Тернистая дорога к звездам Страница 40

За столом Кузьмин познакомил Катю с новым генерал-лейтенантом. Цветков Иван Кузьмич командовал военно-космическими силами. Генерал-полковник Самсонов Игорь Станиславович командовал ракетными войсками стратегического назначения.

— Екатерина Васильевна, генералы частенько будут вашими гостями — служба, — пояснил Кузьмин.

— Примем как родных, — ответила Катя, — если на вверенной мне территории станут подчиняться моим приказам. Служба — службой, а кушать и отдыхать необходимо. С территорией определились?

Кузьмин удивленно посмотрел на нее, Катя пояснила:

— Если здесь присутствует Сергей Никанорович, — она кивнула на губернатора, — то явно обсуждался территориальный вопрос, это вытекает из логики.

— Нет еще, спорим. После обеда облетим территорию, с высоты легче определиться, — ответил министр.

— Зачем же летать, керосин тратить — со спутника виднее. Роман Сергеевич выведет картинку на монитор и определяйтесь.

— Логика, Сергей Никанорович, это у них семейное, не поспоришь, — пояснил Кузьмин.

С территорией определились, губернатор Ерофеев вынужденно согласился. Место выбрали на другой стороне от основного тракта — большой не сельскохозяйственный луг позволял не вырубать сосновый лес. Однако дорогу к нему придется прокладывать через него.

Ерофеев уезжал обратно расстроенным. Его, хозяина области, не посвящали в дела. Он не знал, чем занимается НИИ, для чего потребовалась столь обширная территория. Впервые побывав в Академке, он обратил внимание на чистоту и порядок, на собственную инфраструктуру, с магазинами и поликлиникой, центром отдыха. Личная усадьба Графа его определенно шокировала. Бассейн, теннисный корт… Вот тебе и академик — губернатора многократно переплюнул…

Граф с Кузьминым и Войтовичем прошли в кабинет, предложив командующим родами войск отдохнуть, прогуляться по территории. Они устроились в беседке.

— Я вообще не понимаю — зачем нас сюда пригласили? — начал разговор Цветков, — кто этот Граф, ты в курсе, Игорь Станиславович?

— Откуда мне знать, приказали — я прилетел. Наверное, что-то объяснит Кузьмин позже, — ответил Самсонов. — Послушай, Иван Кузьмич, ты не связываешь его с "Графиней"?

— Точно, наверняка Роман Сергеевич генеральный конструктор, поэтому министр и вьется около него. Говорят, что изделие самолично Романов принимал. Классная штука, супер…

Они заметили, что к ним подходит министр обороны с генералом Войтовичем, встали.

— Прошу садиться, товарищи генералы. С территорией мы определились. Уже завтра вы получите документацию по предстоящему строительству. За ходом работ и сдаче объекта в срок будете следить и отвечать лично. Секретность объекта особой государственной важности, вы должны это помнить постоянно. Здесь будет сборочный цех новейших ракетоносителей. Об объекте знает главнокомандующий, Роман Сергеевич, Екатерина Васильевна и присутствующие. Перечень исчерпывающий и расширению не подлежит. Роман Сергеевич имеет право запрашивать у вас любую документацию или, если понадобится, конкретные ракеты, части ракет. Сам Граф вряд ли станет этим заниматься, но если к вам обратится генерал Войтович с просьбой доставить сюда ту или иную ракету, ее чертежи, что-то иное — будьте любезны выполнить в срок. Держите постоянную связь с Александром Павловичем, ни каких ведомственных распрей, генерал Войтович подчиняется напрямую главнокомандующему и будет держать в курсе Романа Сергеевича. Вопросы?

— Роман Сергеевич — он военный, полковник, генерал? — спросил Цветков, — и Екатерина Васильевна — она кто?

— Он академик, дважды Герой России, — ответил Кузьмин, — Екатерина Васильевна ведущий ученый НИИ, в отпуске по уходу за ребенком, но в курсе событий.

— Понятно, — произнес Цветков, — двадцать лет создавали ракету-носитель "Ангара", потратили около двухсот миллиардов, провели испытания, запустили в космос. На запуск тратится более миллиарда. Двадцать лет разработок насмарку?

— Двадцать лет назад Граф еще в шестом классе учился. Или вы полагаете, генерал, что мы не умеем считать деньги? Стройте цех и готовьтесь отправлять на орбиту грузы любого веса.

— Любого? "Ангара" может доставить тридцать пять тонн, а новая и пятьдесят сможет?

— И пятьдесят, и пятьсот, и миллион тонн. Вес не ограничен и значения не имеет. Стоимость ракеты-носителя составит сто тысяч рублей. Рублей, а не долларов. — Министр указал рукой на дом Графа. — Поэтому и велик он безмерно! Еще есть вопросы?

— Ни как нет, товарищ министр обороны, больше вопросов нет.

— О ходе строительства докладывать мне еженедельно без напоминаний, — приказал министр.

Уже на следующий день строительный батальон приступил к выполнению работ. Начал с подвода дороги. Проезжающие по тракту иронизировали: "Опять богатенькие себе лучший район отхватили, особняки в сосняке поставят". "Не, солдаты работают"… "Ну и что — дали взятку: вот тебе и дешевая рабочая сила".

Разработанные по технологии Графа пульсары действовали строго в заданных параметрах. На имистенде они доставляли спутник в конкретную космическую точку.

Ученые ликовали! Обнимались, словно дети, поздравляя друг друга. Они сделали, они создали, они изобрели двигатель, для которого нет расстояний. Решили все вместе идти к Графу, но он неожиданно появился в лаборатории сам.

— Что за праздник, господа науки? — спросил Граф.

— Роман Сергеевич, как же… У нас получилось! На имитационном стенде спутник доставлен в заданную точку! О таком двигателе еще год назад никто и во сне не мечтал. Нет расстояний, Роман Сергеевич, нет! Нам бы его не на стенде, в деле испытать? — говорил профессор Буторин Михаил Афанасьевич, заведующий четвертой лабораторией.

Они смотрели на Графа и не понимали — такая радость, мировой успех, а он стоит и не улыбнется. Нахмурился…

— Вынужден вас огорчить, господа науки, промежуточные результаты меня не устраивают. Присаживайтесь, поговорим.

Он видел, как рассаживаются по своим рабочим местам люди, кто-то пододвигает стулья поближе. Лица… это не расстроенные — огорченные лица. Каждый из них понимал, что совершенное ими выше всяких похвал и Нобелевских премий. Но они давно привыкли к своему руководителю и знали, что у него другой уровень — не земной и требования его не оцениваются по земной шкале.

— Сколько времени потребуется рассчитать параметры полета к созвездию Жираф, где обнаружена самая далекая из известных галактик? Напоминаю, что расстояние до нее более тринадцати миллиардов световых лет. Тринадцать и три миллиарда, если быть точнее или десять и семь единиц красного смещения, — спросил Граф.

— Дня три, — ответил Буторин.

— Дня три… Это ответ целого профессора… Если я вас отправлю в командировку на десять дней к галактике Андромеды, а затем Треугольника, то три дня вы будете рассчитывать путь к Андромеде, три дня к Треугольнику и три дня на возврат домой. Девять дней впустую из десяти. Прелестно, господа науки, прелестно. И они еще радуются, что чего-то там создали…

Граф хмыкнул и вышел из лаборатории. Повисшая тишина прервалась вопросом одного из сотрудников:

— Как же так, Михаил Афанасьевич, разве созданный пульсар не успех?

— Успех? — повторил вопрос, словно очнувшийся профессор, — для господ науки — это не успех. Для ученых, Нобелевских лауреатов — это успех. А для господ науки нет. — Он стукнул кулаком по столу. — Чего раскисли? Подключайте свои синапсы к космосу и за работу. Роман Сергеевич абсолютно прав — этот пульсар подойдет вместо ракеты-носителя Ангара, а в звездолете вы по три дня свой маршрут рассчитывать станете? Не надо из себя строить Архимеда — он велик для своего времени и сейчас велик исторически. А нам надо практически. Всем за компьютеры и создавать программу расчета. Ввел координаты и мгновенный ответ в результате — другого не жду.

К вечеру Граф вызвал профессора к себе.

— Не обиделись за резкость, Михаил Афанасьевич? — спросил он.

— Роман Сергеевич, разве на вас можно обидеться? Просто иногда время требуется переварить сказанное. Когда я пришел в ваш НИИ и мне бы сказали, что здесь будет изобретен двигатель, способный двигать корабли не со скоростью света, а прорывать пространство, я бы никому не поверил.

— Ладно, все это бутафория. Екатерина Васильевна разработала программу для пульсаров, — он передал Буторину флэшку, — устанавливайте. Для вас у меня будет другое задание.

Граф помолчал немного, потом попросил Тамару принести два чая. Отпил пару глотков и продолжил:

— Я не сомневаюсь, Михаил Афанасьевич, что мы первыми из землян появимся в других галактиках космического пространства. И это произойдет достаточно скоро. Но наши звездолеты не останутся не замеченными. Мы видим прилеты пришельцев на НЛО, но мы бессильны противостоять им. Они забирают землян, исследуют и что с ними становится — неизвестно. Как они отреагируют на наше появление вблизи их дома? Попытаются захватить, я в этом не сомневаюсь. Вы, профессор, должны создать оружие защиты и нападения — без него в космос нельзя даже соваться. Да, мы летаем сейчас, но инопланетяне смотрят на это, как на прыжки муравья. Появление в другой галактике — это совсем другое. Они непременно захватят звездолет. Земля… наша родная планета… Что будет с ней? Мы станем рабами или земной шар взорвут? У меня нет ответа на этот вопрос. Поэтому — ни один звездолет не поднимется в космос без оружия защиты и нанесения удара. НЛО использует все тоже электромагнитное излучение для защиты и нападения, изменяя параметры. Оно отключает наши электронные системы, оно утаскивает людей внутрь, оно убивает и защищает. Надо научиться ставить свою защиту и прорывать защиту инопланетян. Это ваша основная задача, Михаил Афанасьевич, без решения которой нет смысла открытия. Оно может привести планету к гибели. Мы не можем рисковать жизнью людей ради короткой славы. Я даю вам десять месяцев, профессор. Это много и мало. Действуйте.