Мертвец Его Величества Том 2 - Вадим Александрович Оришин Страница 40

Работа закипела. Горняки сначала отказывались работать со скелетами, но, когда костяки взяли на себя большую часть тупого «принеси-подай», прекратили строить из себя невинную барышню. Да и людям впечатлений хватало от работы экскаваторов. Всё же молот в три сотни килограмм, разбивающий кусок породы, который ты бы вручную неделю ковырял, производит неизгладимое впечатление. Пришлось спешно сооружать тачки, потому что носилками такую гору породы не успевали таскать даже скелеты.

А породы было много, хоть под дорогу и выбрали самое ровное, на вид, место, быстро выяснилось, что поверхность неравномерна в качестве породы. Где-то участки мягкой земли, которую предстояло убрать полностью, так как рельсы требовали жёсткой опоры, где-то прочные камни и целые валуны. Получалось, что горняки всё равно снимали метр, а то и два верхнего слоя.

Теперь мне предстояло придумать, куда эту породу девать. Ответ нашёлся быстро. Землю мы использовали по назначению, закрывали ямки лишние, да овраги всякие засыпали. А для камней построили дробилку, получая нечто вроде щебня. Благодаря алхимику, щедро раскрывшему мне ещё несколько методов получения извести, с цементом и, соответственно, бетоном у меня никаких проблем не было. А значит…

Я снова кретин.

Силами скелетов первая железная дорога создавалась от моей шахты с железной рудой к плавильным цехам. Сама шахта становилась карьером, так как объёмы добычи всё возрастали. Для этой цели был создан ещё экскаватор… Эх, мой тающий на глазах лимит на джаггернаутов… А сам карьер обзавёлся своей защитной стеной от всяких посторонних. Стену ещё возводили (три метра бетона так сразу не зальёшь), но это уже вопрос времени.

Когда появился первый участок железной дороги, все вокруг на неё смотрели с некоторым недоумением. Да, скелеты своими силами вагонетки по ней уже толкали, это ускоряло процесс, но у немногочисленных жителей крепости всё равно оставалось непонимание. Когда через две недели первая ветка была закончена, и вагонетки (целую пачку, хочу заметить) потащил первый, совсем крохотный и немного смешной паровозик… Тихо матерился даже Чезаре.

Следующая ветка, как несложно догадаться, потянулась в Предельный. Я так хочу! Мне так надо! Причём в Предельный мы тянули уже двухколейную. И я в восторге от сюрреализма! Вот здесь у нас железная дорога, а рядом рыцари на конях скачут. И всё нормально! Так и должно быть! Никакого анахронизма!

Естественно, колеями железных дорог начали обрастать все производства, что потянуло полную переработку внутреннего пространства крепости. В какой-то момент я плюнул на всё и начал превращать первый уровень крепости в нулевой, где были протянуты нити железных дорог, а уже на втором предполагалось гулять почтенной публике. Даже садики собирался высадить, чтобы всё красиво и боголепно. Благо людей в крепости проживало не особо много, и перестройка (какая уже по счёту?) никому не мешала.

Пытался понять суть магического строительства, чтобы соединить прочный бетон с магическим некрокамнем, или чем там был тот материал. Пока не выходило, хотя я ощущал, что концептуально двигаюсь в правильном направлении, только силёнок маловато. Надо ещё в уровне подрасти. Знать бы, как именно это сделать, нежити под моим начало и так уже целая толпа, причём много высшей нежити, и становится только больше.

Все остальные дела отошли на второй план, я был погружен в механизацию. Всё, что можно было механизировать, я механизировал. Всё, что нельзя, оптимизировал, чтобы тоже механизировать. До чего дошёл, ощутил нехватку угля. Слишком много процессов сразу запускалось, пришлось снижать аппетиты. К прочему «надо срочно» добавилось и месторождение угля. Всё же переводить на это древесину неправильно, я так все леса в округе изничтожу. До джунглей что ли добраться? Когда дорогу проложат, можно будет в обход аномалии к лесам проложить путь. Экосистему наверняка поломаю, ну да и чёрт бы с ней, она всё равно странная и непонятно как существует.

Внезапно понял, что железная дорога, которая в горах, проложена на приличной высоте относительно нулевой отметки моей крепости. Выбора не было, там и планировалось, но пришлось делать станцию и средства сообщения с ней. Чтобы грузы и людей доставлять туда и обратно. А это ещё одна грандиозная стройка, какие в этом мире разве что в столицах и по большим праздникам, далеко не каждый десяток лет. Зато гравий сразу в дело шёл.

Так бы я и занимался исключительно интересным и весёлым делом, если бы не неожиданный гость, ворвавшийся в мою размеренную жизнь.

Глава 32

Молодой мужчина, что вошёл в ворота моей крепости, возможно, удивлялся увиденному, но это удивление не смогло сбить его настрой. Мужчина был слишком погружён в размышления, слишком сильный раздрай принесли горестные мысли в его душу. Находился гость в том неприятном состоянии, когда внешний мир воспринимается через пыльный мешок, серо и глухо.

Тем не менее гостя я принял, имея на это вескую причину. Мой гость был магом.

Гость был настолько худым, что, заняв гостевое кресло, расположился в нём, как на диване, столько места осталось на сидушке. Был он и невысок, отчего даже казался ребёнком. Безбородое лицо, если бы не поджатые губы и морщинки вокруг глаз, могло бы сойти за девичье. В растрёпанных кудрявых волосах застрял листик, не замеченный магом. Носил он дорожную одежду, видавшую виды, но добротную.

— Меня вы, полагаю, знаете, но всё равно представлюсь. Сэр Арантир, хозяин этой крепости. К вашим услугам.

— Эрих Серый, маг сферы воды, сэр Арантир, — представился гость.

— Прошу, просто Арантир.

Эрих кивнул.

— Хорошо. Я…

Маг сбился с мысли, начав теребить руками какой-то амулет.

— Признаться, про вас в круге ходят ужасные слухи. Большая часть из них откровенная выдумка, порой настолько вопиющая, что вызывает лишь закономерное отвращение. Я рад, что выдумки эти оказались именно выдумками.

Пожимаю плечами:

— Не могу знать, какие ходят обо мне слухи. Эта тема меня не волнует совершенно.

Маг закивал.

— Да! Да, я понимаю. Глупости это всё. И…

Он снова сбился с мысли.

— Вас что-то привело ко мне, — даю подсказку.

Эрих замялся. Какие-то у него проблемы с формулированием своей проблемы.

— Я нахожусь в затруднительном положении, Арантир, — признался маг.

— Какого рода ваше затруднение? Вы мне не доверяете?

Мой собеседник задумался, признав:

— Нет… В смысле, да, доверяю. Достаточно доверяю, чтобы обсуждать сложившееся положение.

Забавно.

— Тогда в чём затруднение?

— Я не хочу, чтобы мои действия кто-то расценил, как вмешательство в конфликт. Круги не просто так придерживаются строгого нейтралитета, понимаете?

Киваю.

— Вполне. Расслабьтесь, Эрих. Я точно так же соблюдаю нейтралитет. Что бы вы ни сказали, ваши слова не уйдут дальше меня.

Хм, если я не сочту, что смогу использовать полученную информацию в своих целях, конечно. Впрочем, что мне может рассказать какой-то молодой маг? А мой гость тем временем немного расслабился.

— Эм, хорошо! Я постараюсь объяснить. Вы же знаете, что служителям Светлой Матери доступна любая магия?

Вновь киваю.

— Да, сие мне известно.

— И этот факт поставил под вопрос существование всех школ магии! — горячо воскликнул Эрих. — Само наше представление о природе магии рушится! А с ним и все школы и системы, построенные за годы существования теории магии!

— К сожалению, я не силён в теории, — с предвкушением признаю я. — Вас не затруднит рассказать мне об этом больше?

О, Эриха не затрудняло! Молодой маг с удовольствием начал вываливать мне общую теорию, закрывая пробелы в моих знаниях, как мелкие и несущественные, так и довольно… принципиальные.

Маги — разумные существа, что несли в себе изменение сути, произошедшее после касания души магией, это я знал. Что душа перестраивается и получает один единый отпечаток, определяющий, какую именно сферу магии будет применять волшебник, я знал тоже. Одна из причин, почему смерть меняла сферу магии, душа касалась другого источника, переориентируясь на новый поток. Живой маг пережить подобное перестраивание не мог, гарантированное развоплощение собственной сути. Мёртвый — легко, но только перестройку на сферу смерти.

Об источниках своей силы маги знали очень мало, встречаясь только с проявлением их (источников)