Аристократы улиц - Александр Майерс Страница 40

Он наверняка сумел поставить какую-нибудь ментальную защиту. А я вот сделать этого не мог. Боровик рычал в моих мыслях, не давая думать и вызывая сильную головную боль.

«Чужой! Подохнуть! Смерть, смерть, смерть!»

— Эспер, ты как? — я еле расслышал голос Яромира.

— В порядке, — процедил я.

— Лови!

Я левой рукой поймал брошенный дробовик. Ведьмак сбросил рюкзак и обнажил меч. Пустил в него живу, и руны на клинке засветились нестерпимо ярким белым светом.

— Не лезь, — скомандовал Яромир и пошёл вперёд, на ходу усиливая духовный доспех.

Только боровик не собирался драться с ним врукопашную. Глянув на сияющие руны Перуна и Сварога, он даже отступил на шаг. Рыкнул, привстал и ударил двумя лапами о землю.

— Сука! — выругался ведьмак, по колено провалившись в землю.

Вместо твёрдой почвы у него под ногами вдруг появилось болото. Рядом из почвы вылезли корни. Гибкие, будто змеи, и острые на концах, как копья.

Они с разных сторон набросились на Яромира. Тот был вынужден активно орудовать мечом и защищаться оберегами.

А боровик в это время сосредоточился на мне.

«Чужой. Сдаваться. Лежать. Умирать».

Ступая медленно и тяжело, нечистый приближался. Будто бы гипнотизировал меня, продолжая слизывать текущую из носа кровь.

«Лежать! Сдаваться! Смерть!» — приказывал он.

Его голос полностью забил мой слух. Следом боровик воздействовал и на другие чувства. Исчезли запахи хвои, мшистой земли и влажного осеннего ветра. Перед глазами потемнело, и всё вокруг затянуло чёрной пеленой.

Я мог видеть только жуткую медвежью морду. Глаза на ней вдруг засветились алым, ослепляя меня.

Я даже собственное тело почти перестал ощущать, не говоря уже о живе вокруг.

И как будто этого было мало, я ощутил, как мои ноги опутало что-то тугое и крепкое. Корни, надо полагать.

«Сдаваться! Смерть!»

— Размечтался, — прорычал я.

Разжал пальцы, роняя револьвер. Двумя руками стиснул дробовик, поднял его и выстрелил.

Раз, два, три, четыре! На пятый раз дробовик издал бесполезный щелчок.

Боровик защитился как смог. Творить щиты он явно не умел, поэтому просто отвернулся и прикрыл морду лапой. От неё повалил густой серый дым, один палец оторвало, но нечистый стерпел. Утробно урча, он продолжил идти ко мне. Его глаза ярче засветились алым.

Ну что ж. Проверим, кто кого!

Как только вспыхнул мой Взор, боровик остановился. Обнажил клыки и заревел, оглушая меня уже не только изнутри, но и снаружи.

— Назад! — приказал я, разжигая Взор на полную силу. — Сдавайся, тварь. Прими смерть!

Чудовище замолкло, будто недоумевая.

«Сдаваться. Смерть!» — снова прозвучал у меня в голове его голос.

— Нет. Ты сдашься. Ты — умрёшь. Назад!

Яростно давя на нечисть Взором, я шагнул вперёд. Отбросил дробовик и обнажил палаш. Сочетание огня в моих глазах и железа в руках заставило боровика отступить.

«Сдаваться!» — его голос прозвучал уже не так уверенно.

— Разбежался, нечистый. Сдавайся сам, и прими смерть от моей руки. Сдавайся! — жёстким тоном приказал я.

— Молодец, Эспер! Дави! — будто бы издалека раздался возглас Яромира.

Я ускорил шаг, приближаясь к медведю. Тот замолк и застыл, не в силах оторвать своего взгляда от моего. Моё зрение прояснилось, вернулся слух, и снова зазвучали яркие запахи леса.

Я понимал, что если боровик ударит, мой амулет вряд ли выдержит. Нечистый выпустит мне кишки одним взмахом когтей. Но страха не было. Лишь твёрдая уверенность в том, что я сильнее.

— Смерть! — процедил я, подходя вплотную.

И обрушил палаш на голову твари. Кровавая полоса пролегла через медвежью морду. Он истошно закричал, даже не зарычал. Вторым ударом я снёс ему половину пасти.

А в следующий миг рядом появился Яромир. Серебряный клинок вонзился в одно ухо боровика и вышел из другого. Ведьмак пустил в клинок магию, и тот загорелся синим пламенем.

Едкий серый дым повалил из всех дыр и ран на морде медведя. Несколько мгновений — и он был мёртв. Яромир выдернул меч, и чудовище бессильно рухнуло на землю.

На меня накатило такое облегчение, что я тоже упал. Но хотя бы не плашмя, а на задницу. Погасил Взор и стиснул веки, борясь с болезненным жжением в глазах. Разжал онемевшие пальцы, которыми стискивал рукоять палаша.

— В порядке? — я почувствовал на плече руку ведьмака.

— Да.

— Сейчас одно зелье дам, глаза промоешь. Привал минут пятнадцать. В ближайшее время сюда ни одна нечисть не сунется.

Я только молча кивнул.

Вернусь в Москву, обязательно предъявлю претензию ведуну, который обучал меня разнообразию нечисти. Это надо же, он понятия не имел, что грозные боровые и маленькие боровички, хранители грибов — это разные существа…

С другой стороны, в княжествах подобных существ почти что вывели. Там больше в ходу были упыри и другая нежить, а также духи мест, по большей части дружелюбные.

— Держи.

Я открыл глаза и увидел, как ведьмак протягивает мне прозрачное зелье в стеклянной колбочке. Взял его и капнул в глаза. Удивительно, но уже через пару минут жжение исчезло. Я стал чувствовать себя так, будто и не использовал Взор.

— Что это за зелье?

— Обычное заживляющее, — пожал плечами Яромир, забирая колбочку. — Ну ладно, не совсем обычное. По особому рецепту, дальнегранский аптекарь специально для меня готовит.

Я не стал спрашивать, что за особый рецепт. Вероятно, здесь использовались какие-то части мёртвых чудовищ.

Яромир взял нож, вырезал у боровика когти и несколько клыков. Замотал их в тряпицу и сложил в рюкзак. «Жаль бросать», — пробурчал он под нос. Я был с ним согласен, но тащить такую здоровенную тушу с собой и потом обратно в Дальнегранск было как минимум неразумно.

— А ты молодец, — сказал ведьмак, садясь на землю рядом со мной.