Бернард Корнуэлл - Перебежчик Страница 41

- У нас не было никаких вестей от правления в течение девяти месяцев! - обеспокоено пояснил преподобный Джон Гордон Старбаку.

- К счастью, затраты миссии оплачиваются местным населением, хвала Господу, но это тревожит, мистер Старбак, очень тревожит. Есть неоплаченные счета, некоторые отчеты завершены лишь наполовину, а посещения так и не сделаны. Это всё неправильно!

- Это Божье провидение, Гордон, - поправила супруга миссис Гордон.

- Будем надеяться, что так, матушка, будем надеяться, - преподобный Джон Гордон вздохнул и откусил кусок сухого и рассыпчатого фруктового кекса.

- Так значит, ваш отец - преподобный Элиял Старбак?

- Да, сэр, он самый.

Старбак прихлебывал чай, пытаясь в то же время не скривиться от его горького вкуса.

- Великий слуга Господа, - довольно хмуро заключил Гордон. - С крепкой верой в Господа.

- Но слепой ко всем нуждам миссионеров общества! - язвительно заметила миссис Гордон.

- Простите меня, но я нахожу странным, что вы носите форму южан, мистер Старбак, - робко произнес преподобный Джон Гордон.

- Уверена, мистер Старбак делает богоугодное дело, Гордон, - миссис Гордон, которая в той же мере нашла выбор Старбака необъяснимым при встрече возле церковной лавки, теперь решила оградить своего гостя от сдержанного любопытства супруга.

- Да, и в самом деле, - поспешно согласился миссионер. - Но всё равно, всё это очень прискорбно.

- Что в этом прискорбного, сэр? - спросил Старбак.

Преподобный Джон Гордон беспомощно развел руками.

- Семьи разделены, страна расколота надвое. Так печально

- Всё было бы менее печально, если бы северяне просто увели свои войска и оставили нас в покое, - заявила миссис Гордон. – Разве вы не согласны со мной, мисс Ройял?

Салли, улыбнувшись, кивнула.

– Да, мэм.

- Они не отступят, - мрачно сказал Адам.

- Ну тогда нам просто придется намять им бока, - выпалила Салли.

- Я тут подумала, – Джулия наиграла на пианино легкую мелодию, вмешавшуюся в неожиданное удивление, охватившее всех присутствующих после слов Салли, - что, может, сегодня в палате мы не будем распевать мрачные церковные песни, отец?

- Ну конечно же, моя дорогая, конечно же, - ответил тот. Он объяснил Салли и Старбаку, что откроет службу в палате несколькими гимнами и молитвой, а потом один из присутствующих прочтет отрывок из Писания. - Может, мисс Ройял хочет прочесть священное Писание? - предложил он.

- Ой, нет, сэр, нет, - Салли знала, что один раз уже напортачила, и покраснев, отклонила предложение. Она училась читать, и в прошлом году продвинулась настолько, что могла уже с удовольствием читать, но не была уверена в своем умении читать вслух.

- Вы прошли обряд причастия, мисс Ройял? - подозрительно поинтересовалась миссис Гордон, пристально взглянув на гостью.

- Обряд причастия, мадам?

- Вы омыли одежды свои кровью агнца? Вы впустили в свое сердце Христа? Ваша тетушка, несомненно, вверила вас Спасителю?

- Да, мэм, - робко ответила Салли, понятия не имея, что имела в виду миссис Гордон.

- Буду рад почитать для вас, - вмешался Старбак, обращаясь к преподобному Джону Гордону.

- Мистер Сэмсуорт отлично читает священное писание, - вставила миссис Гордон.

- Может, вы, Калеб, почитаете Писание? - спросил преподобный Джон Гордон, - а потом, - он повернулся к своим гостям, чтобы еще раз объяснить порядок службы, - мы проведем время в чтении молитв и закона Божьего. Я призову людей узреть спасительную благодать Господа, и мы споем очередной гимн, а я скажу несколько слов, прежде чем мы завершим свое богослужение последним гимном и благословением. Затем мы уделим пациентам время для личных бесед и молитв. Иногда им требуется наша помощь в написании писем. Уверяю вас, я буду весьма признателен - он улыбнулся сперва Салли, а потом Старбаку - за вашу помощь.

- И нам потребуется помощь в раздаче сборников церковных гимнов.

- С удовольствием, - тепло отозвалась Салли, и к удивлению Старбака она действительно наслаждалась беседой, когда разговор перешел к обыденным темам, ее чистый смех звучал по всей комнате. Миссис Гордон неодобрительно нахмурилась, заслышав смех, но Джулия явно получала удовольствие в обществе Салли.

В пять часов болезненного вида горничная убрала чайные подносы, после чего преподобный Джон Гордон произнес слова молитвы, в которой просил Господа щедро благословить вечернее богослужение, и Калеб Сэмуорт запряг фургон, стоявший во дворе, на углу Черити-стрит.

Фургон был покрашен черной краской и затянут черным брезентом, державшимся на обручах. Вдоль каждой стороны фургона шли скамейки, а в центре протянулась пара блестящих рельс.

- Сюда кладут гроб? - спросила Салли Калеба, помогавшего ей взобраться на ступеньки, встроенные в складной задний бортик фургона.

- Так и есть, мисс Ройял, - ответил он.

Салли и Джулия разделили место с Адамом, тогда как Старбак уселся рядом с преподобным и миссис Гордон, а Калеб Сэмуорт, закутанный в непромокаемый плащ, взобрался на козлы

Катафалку потребовалось двадцать минут чтобы добраться до холма, где стояли недавно построенные госпитальные бараки, разбросанные по всему газону парка Чимборасо. Неясный и тусклый желтоватый отсвет ламп пробивался сквозь множество маленьких окон.

Легкий туман угольного дыма витал под дождем над просмоленной крышей сарая. Участников миссии высадили за оградой палаты, избранной для сегодняшнего богослужения, и Калеб с Адамом забрали фургон, чтобы привезти госпитальную фисгармонию, пока как Джулия с Салли раздавали сборники церковных гимнов.

Старбак отправился с Адамом.

- Я хотел перекинуться с тобой словечком, - доверительно сообщил он другу, пока повозка гробовщика тряслась по мокрой дороге.

- Ты говорил со своим отцом?

- Не выпало случая, - ответил Адам. Он не смотрел на Старбака, вглядываясь в дождливую ночь.

- Я хочу лишь вернуться в свою роту! - воззвал к нему Старбак.

- Знаю.

- Адам!

- Я попытаюсь! Но это будет нелегко. Я должен выбрать подходящий случай. Отец раздражителен, сам знаешь, - покачал головой Адам. - Почему ты так стремишься сражаться? Почему бы тебе просто не пересидеть войну здесь?

- Потому что я военный.

- Ты хотел сказать, дурак, - раздраженно отозвался Адам, а потом фургон резко накренился, остановившись, и пора было отнести фисгармонию обратно в палату. Деревянный сарай вмещал шестьдесят раненых.

Двадцать больничных коек были установлены вдоль каждой стены, а еще двадцать стояли в два ряда в центре барака. Пузатая печь занимала центральную часть, на ее горячей решетке сгрудились кофейники. Стол сиделок был сдвинут в сторону, чтобы освободить место для фисгармонии.

Джулия нажала на покрытые ковровой тканью педали, сыграв пару хриплых аккордов, словно очищая от паутины язычки инструмента. Преподобный и миссис Гордон обошли койки, пожимая руки и произнося слова утешения. Салли присоединилась к ним, и Старбак заметил, как с ее появлением раненые приободрились.

Ее смех словно наполнил барак светом, и Старбак поймал себя на мысли, что никогда не видел Салли такой счастливой. По всему бараку стояли ведра с водой для смачивания повязок раненых, и Салли, найдя губку, мягко смачивала покрытые темными пятнами бинты.

В палате воняло гниющей плотью и человеческими испражнениями. Несмотря на горевшую печь, было холодно и сыро, и темно, несмотря на полдюжины ламп, висевших на стропилах из свежего дерева.

Некоторые больные находились без сознания, большинство лихорадило, и лишь немногие получили ранения в бою.

- Как только снова начнутся настоящие сражения, - говорил Старбаку сержант, потерявший руку, - тогда вы и увидите, сколько раненых привалит.

Сержант явился на службу с группой других пациентов из соседних бараков, принеся стулья и лампы. Сержанта ранило во время несчастного случая на железной дороге.

- Упал на рельсы - пояснил он Старбаку, - спьяну. Сам виноват, - он оценивающе смотрел на Салли. - Девушка редкостной красоты, капитан, ради такой стоить жить.

Звуки пения привлекли в палату еще больше пациентов и нескольких здоровых офицеров, которые навещали своих друзей и теперь толпились в конце барака.

Некоторые из раненых были северянами, но все голоса постепенно слились в одну мелодию, наполнив палату сентиментальным чувством товарищества, которое заставило Старбака неожиданно затосковать по обществу своих солдат.

Казалось, только одного человека не тронуло пение; это бородатое, бледное и костлявое создание спало, но неожиданно проснулось и в ужасе принялось кричать.

Голоса запнулись, и Салли подошла к больному, притянула его голову к себе и погладила по щеке, Старбак увидел, как затихли дрожащие руки на потертом сером одеяле, покрывавшем его койку.

Худой пациент замолчал, а голоса вновь запели. Старбак наблюдал за игравшей на фисгармонии Джулией и внезапно почувствовал, что его снова влечёт прежняя вера.