Миры за мирами - Джон Р. Фульц Страница 41

забирал круче. Три дня священник шёл с нею, отыскивая для них с малышом пищу в невероятных местах, собирая плоды и выкапывая коренья там, где ничего не должно было быть, находя скрытые родники и водные источники какими-то таинственными средствами, о которых она не смела и гадать. Чем больше они путешествовали вместе, тем загадочнее он становился. Он очень мало пил и ел, почти без остатка отдавая добытое матери с сыном. По ночам он не спал, а лишь сидел в той же окаменевшей позе со скрещёнными ногами, то прикрыв глаза, то открывая их.

Этим днём на путешественников набрело стадо трёхрогих бон’тингов, со склона, где оно паслось всё утро. Эти покладистые животные некоторое время шли вместе с ними, от их косматых шкур пахло землёй и мускусом. Ноги и ступни Анфай ныли. Когда путники поднялись на первое из огромных предгорий, она увидела, что горная дорога, извиваясь, уходит в глубокие долины. Чтобы добраться туда, уйдёт не меньше дня путешествия. Она надеялась, что дядюшка ещё жив и здоров, иначе она не отыщет приюта в Пяти Деревьях; но об этом не сказала Канто. Его помощь — всё, что стояло между ней и убийственным миром, в который она привела невинную душу. Она безмолвно вознесла молитву, благодаря за то, что Спящие послали священника, когда она так отчаянно в нём нуждалась.

— Куда ты шёл? — спросила она Канто. — Когда отыскал нас?

— Никуда определённо, — ответил Канто, осматривая просторы лесистых холмов. — В любое место.

— У тебя нет места направления? — Это был странный человек, священник он или нет.

Канто кивнул, улыбаясь небесам. — Мне было сказано странствовать по свету. Мне и одиннадцати моим братьям.

— У твоих странствий нет никакой цели?

— Быть может, странствие — само по себе цель, — промолвил он, глядя на неё бесстрастными тёмными глазами. — А, может, я странствую, чтобы её отыскать.

Минуту передохнув, они направились вниз по склону. Канто нёс Онда, который таращился на него с улыбкой на круглом личике.

— Какой ты веры, Канто? — спросила она.

— Она зовётся Орденом Пустой Руки, — ответил он.

— Я никогда не…

Взмахом руки он велел ей замолчать. — Слушай, — прошептал он. Она слышала лишь завывания ветра, дующего с далёких гор и шелест листьев над головой. Потом… удары по земле… лошади… скачущие. Канто увёл её прочь с дороги и они укрылись за древесными стволами, когда звуки топота копыт и металлического бренчания стали громче.

Легион латных воинов поднимался на холм, чёрно-багряный стяг Тарингола Могучего реял над их поднятыми копьями. В солнечном свете их доспехи сверкали алым, золотым и зелёным, а их разноцветные шлемы изображали личины косоглазых демонов, клыкастых и кровожадных. Но из-под рогатых шлемов смотрели человеческие глаза. Изогнутые мечи были пристёгнуты на боках коней, а у сёдел висели черепа вражеских солдат. Анфай не могла не узнать их; это было то закалённое в боях войско, которое прошлой весной угнало её мужа, двоюродного брата и двадцать других мужчин из деревни на войну. Когда большую часть сильных молодых мужчин увели на службу лорду Таринголу, деревня стала лёгкой добычей для свирепых Сынов Копья. Теперь же королевские солдаты искали ещё больше плоти и костей, чтобы пополнить свои ряды. Её сердце сжалось, когда она поняла, куда они направляются.

Войска ускакали вниз с холма и Анфай снова задышала.

— Они идут к Пяти Деревьям, — объяснила она Канто. — Они заберут, что пожелают и убьют любого, кто встанет у них на пути.

Канто кивнул. — Может, солдаты уже уйдут, когда мы туда дойдём, — сказал он.

Пока они продолжали своё путешествие, она задумалась, как он мог оставаться настолько ужасающе спокойным, зная, что по этим холмам скачет смерть, облачённая в металл и безжалостность. Она вознесла ещё одну молитву, прося за безопасность дяди и его семьи.

— Так вот почему ты не носишь с собой никакой пищи, питья или оружия? — спросила она у Канто. Они взбирались по следующему холму, перешагивая через лепёшки, оставленные конями солдат. — Орден Пустой Руки запрещает это?

Канто кивнул. — Всеми нужными вещами снабжает природа, — пояснил он. — Обладание материальным приносит лишь страдания и осквернение духа.

Странная религия, подумала Анфай. Она не могла представить, откуда, из всех обширных земель Цина, мог явиться этот знающий священник, этот беднейший из бедных, этот спаситель вдов и младенцев. Впрочем, её знание о мире ограничивалось сказками и байками, поведанными стариками в деревне и сообщениями бродячих торговцев. Что она знала о диковинных религиях и далёких королевствах? Она припомнила истории своего дедушки о Незримом Городе и задумалась… не в этом ли чудесном месте из легенды и находился храм Канто? Возможно, она убедит его на некоторое время задержаться с ней в Пяти Деревьях, где сможет готовить для него и узнать ещё больше его возвышенных секретов. Он был довольно привлекателен. Канто улыбнулся, когда заметил, что она уставилась на него и Анфай поспешно отвернулась. Не время для таких глупых мыслей…

Когда они вошли в речную долину, в небо поднимались белые дымы далёких очагов. Пять Деревьев лежала прямо внизу, близ Реки Упавшего Облака, скопление изящных деревянных построек, с загонами для коз и коров, и несколькими садами тут и там. Деревня не выглядела богатой, но долина была плодородна и живущие здесь никогда не голодали. Она вздрогнула, когда заметила багряный стяг Тарингола, трепещущий над центральной площадью. Солдаты добрались до этого места и останутся здесь на ночь.

Два крестьянина уже были мертвы. Анфай видела, как их отчаявшиеся духи поднимаются ввысь, словно дымы угасающих костров. Она никогда не рассказывала в своей деревне о вещах, которые видела, вещах, которые видела только она, и сейчас ничего не сказала Канто. Она не хотела, чтобы он посчитал её безумной, как случилось в её деревне, когда Анфай была слишком юной, чтобы держать рот на замке. Несколько лет она училась ничего не рассказывать, когда появлялись сумеречные призраки или блуждающий дух бродил по деревенским улицам. Она могла видеть духов, как прежде её бабушка. Мать знала, всегда знала, о даре своей дочери. Анфай на горьком опыте научилась следовать её совету и держать подобные причудливые видения при себе. Когда её мать умерла, двенадцать сезонов назад, Анфай увидела, как её дух улыбается дочери, воспаряя, чтобы слиться с белыми облаками. Она никогда не знала, было ли у матери такое же зрение.

— Они перебьют крестьян, — сказала она Канто, когда они шли по дороге к Пяти Деревьям.

— Зачем им это делать? — спросил Канто.

Только священник, который ничего не знает о реальном мире, мог задать