Санин Евгений - Белый гонец Страница 43

            Неужели, наконец-то, грядет это долгожданное время? А что? Самая пора теперь ему наступать, после того, как князья враждовать между собой перестали, да еще и Степь навсегда усмирят!..

            Доброгнев, распевая свою любимую песню, так задумался, мечтая о том, как счастливо будет жить тогда на Руси, какими богатыми станут веси и огромными - города, что не заметил ни пролетевшую мимо сороку, ни круживших над лесом ворон. И не услышал даже, как несколько раз, хоть далеко еще было до полудня, провыли за его спиной неурочные волки…

            Очнулся он лишь от детского крика: «Гонец, здесь засада! Беги!!!»

            Но не успел пришпорить коня, как с гиканьем и свистом на него вылетели половцы. Несколько спереди и трое сзади, отсекая обратный путь.

            Гонец вздыбил коня, с лязгом потянул из ножен длинный прямой меч и, потрясая им, сам бросился на ближайшего к нему степняка…

            Эх, всем хороша его служба, да одна в ней беда – недолгая!..

2

«Княжеский гонец! Вот оно что…» - разом всё понял Славко.

            Самое обидное, что все это произошло прямо на глазах у опешившего Славки. И он ничем не мог помешать половцам или помочь княжескому гонцу.

            Просидев в ожидании, неподалеку от половцев, разведших, чтоб согреться, огромный костер, и вконец измерзнув, он неожиданно услышал сначала волчий вой, а затем и слова приближавшейся песни:

Лес и поле. Ночь. День.

Речка и опять ночь.

Что там впереди – тень?

Друг, а может, враг? Прочь!

            Славко приподнял край заячьего треуха и прислушался:

            - Точно вой! Опять степняки сигнал подают. Да только как-то особенно, не тоскливо, а будто бы с радостью! Стой… погоди … а это еще что такое?!

Иду на вы,

Иду на вас за Русь!

Уже явственно донеслось до него.

- Песня?!

            Славко от изумления даже треух с головы стянул. А потом вспомнил про половцев и ахнул.

            Не только он один, те тоже всполошились и принялись вскакивать со своих мест.

            - Гонец! – слышалась их возбужденные голоса.

            - Точно, он!!

            - Гаси костер!

            - Бери сабли и копья! Все на коней!!!

            Хан Белдуз торопливо надел наличник, вскочил на жеребца и принялся расставлять своих воинов.

            Тупларь, выполняя приказ хана, торопливо принялся тушить костер, но так забросал его снегом, что от него только повалил густой дым…

            Ветер гнал его то в одну сторону, то в другую. То плотно закрывал дорогу, то широко открывал ее…

            И, наконец, когда в последний раз сдунул в лес клубящееся темно-сизое облако, уже совсем невдалеке показалась скачущая фигура всадника в остроконечном русском шлеме.

            «Княжеский гонец! Вот оно что… - разом всё понял Славко. – Это его они здесь так ждали!..»

            А песня все приближалась:

Иду на вы,

Иду на вас за Русь!

            Иду на вы,

            Иду на вас, клянусь,

            Что не сносить вам

Вашей головы.

Иду на вы!

Иду на вы!

            Хан Белдуз поднял руку, и половцы, подавшись вперед в своих седлах, только и ждали, когда он резко опустит ее вниз.

            «Да что же это такое делается?!» - видя, что гонец по-прежнему не замечает опасности, чуть не плача, закусил губу Славко и, не выдержав, выскочил на дорогу и закричал:

- Эй, здесь засада! Половцы! Уходи!

            Гонец услышал его. Но – было уже поздно.

            Он поднял на дыбы коня, и, не дожидаясь, когда до него доедут половцы, сам ринулся на них.

            Сколько их здесь: один… два… три… Десять против одного?

            Новый порыв ветра закрыл гонца от глаз Славки дымом. В наступившей полумгле слышался только боевой звон металла. Причем, не только легких половецких сабель о русский тяжелый меч, но и самих сабель между собой. Когда ветер отогнал дым, оказалось, что в суете да в дыму половцы не столько повредили гонцу, сколько переранили друг друга. Двое из них, сокрушенные смертельными ударами гонца, уже навсегда распрощались с жизнью.

Один с воплями корчился на снегу в предсмертных муках. Другой, молча, припав к шее коня, медленно отъезжал прочь, и, только посмотрев на него внимательней, Славко понял, почему он осмелился покинуть поле битвы без разрешения хана. Он даже скривился от увиденного. Этот половец был без головы…

            – О, да я вижу, сам Белдуз тут? Здорово, хан! Ты чего это у нас здесь забыл? - тяжело переводя дух, огляделся Доброгнев.

            - А тебя! – отозвался сидевший на жеребце у дерева Белдуз и требовательно протянул руку: - Дай грамоту и поез-зжай, куда хочешь! Или в отряд мой иди! Мономах тебя обратно не примет, а мне такие воины, ой, как нужны!

            - А ты хоть спросил, нужен ли мне такой хан? – с хмурой насмешкой осведомился гонец.

            - Нет, но спрошу – нуж-жен? З-золотом ведь платить буду!

            - Подавиться им не боишься?

            - Ну, как з-знаешь! – Белдуз что-то шепнул находившемуся рядом с ним старику. Тот, сорвавшись с места, подскакал к своим, передал им приказ хана, и те, придя в себя после первой неудачной атаки, принялись скакать вокруг гонца, угрожающе вытягивая вперед копья и крича:

- Ага! Попался, гонец!

- Сдавайся!

- Теперь не уйдешь!

- Ну, это мы еще поглядим, кто от кого!

            Доброгнев неожиданно развернул коня и направил его на изготовившегося для удара ему в спину  половца.

Славко и глазом не успел моргнуть, как гонец могучей рукой вырвал из рук степняка копье и тут же всадил его в грудь другому. А половца, что не удержал копье, пока тот еще разгибался в седле, восстанавливая равновесие, что было сил рубанул мечом от плеча до пояса – наискосок…

            - Вот это да! - восхищенно покачал головой Славко. – Богатырь, настоящий богатырь! Ей-Богу, а ведь он так и отобьется от них!

            Похоже, что та же самая мысль пришла и в голову обеспокоенного Белдуза. Он снова сказал что-то старому половцу, тот, подняв голову, дважды тревожно провыл по-волчьи…

И почти тут же на дороге показалось трое несущихся к месту схватки всадников. Очевидно, это были степняки из числа тех, что стояли в дозоре.

            - А эти еще откуда взялись? - тоже заметив их, нахмурился Доброгнев. - Теперь начинай все сначала! Ну, что ж…

Ветер снова погнал дым на дорогу, и он, не замедлив воспользоваться этим, ринулся на потерявших его из вида степняков…

- Вай-ай- ай!

- Уй-юй-юй!.. – то там, то здесь послышались их дикие вопли.

Дым рассеялся, и на снегу стало видно еще два убитых половца.

- Хан, он так всех наших перебьет!! – вскричал не на шутку обеспокоенный старый половец.

- Вреш-шь! – замахнулся на него плеткой Белдуз. - Вперед, трус-сы! Он мне живым нуж-жен!

            Старый половец покорно направил коня к дороге и стал кружиться позади своих, словно выискивая что-то.

            Это был опытный, побывавший не в одной большой битве и сотнях малых схваток воин. Он знал, что нужно делать.

            И как только гонец собрался начать новую атаку, вдруг неожиданно выскочил из-за рослого стрелка и с оттяжкой полоснул его по боку саблей…

            Словно молния сверкнула перед глазами Славки. Он даже застонал, будто это он сам, а не княжеский гонец получил рану…

            Половцы тоже приостановились.

            Сам Белдуз высоко привстал на стременах, чтобы лучше разглядеть, что там: конец?

            Но это был еще не конец.

            Доброгнев прижав ладонь к прорванной кольчуге, словно недоуменно посмотрел, как из-под пальцев струится темная, дымящаяся на морозе кровь. И , подхватив с земли саблю, потрясая ею и мечом, с еще большей яростью бросился на уже никак не ожидавших от него этого половцев…

            Даже раненный, с угрожающе поднятыми мечом и саблей, он был страшен половцам. Но Славке хорошо было видно, что силы вместе с вытекающей из раны кровью, уже покидают гонца.

            К тому же его конь, получив вторую рану, стал все больше и больше приседать на задние ноги.

- Вперед, трус-сы! – вылетая из-за дерева, закричал Белдуз. - Заваливай его вместе с конем!

            Неожиданное появление хана заставило половцев забыть страх перед богатырем.

            И когда они отхлынули, перед рухнувшим на колени гонцом остался лежать еще один половец и его вороной конь…

            - Хан! Он и пеший дерется! – взмолился Узлюк. - Дозволь я его осторожно стрелой!

            - Ладно! – махнул рукой хан. - Только с-смотри, чтобы не в с-сердце!

            Стрелок понимающе кивнул, быстро достал из-за спины лук и прицелился в медленно поднимавшегося гонца…

            Ветер, словно желая помочь богатырю, всей силой понесся на дорогу. Но дым уже был не такой густой, а глаз Узлюка зорок и опытен...