Степан Тё - Д.В.Ж.Д. 2035 Страница 45

     Так мерзко на душе от всех этих мёртвых посёлков, деревень, городишек. Я знаю точно только одно - все, кто проклинал мир и желал ему горения в аду - своего добились. Желания имеют свойство сбываться. Мы слишком часто говорим не то, что надо.

      Рация пикнула, подхватил на автомате. К тому времени с Салаватом и Ленкой у розового вагона, раздумывали, хватит ли угля или надо идти в лес тонуть по колено в грязи?

      Так, надо развлечься, отогнать тоску. Здесь вроде ровное поле. Не так уж и грязно. Десять тачек укатили за углём. Богдан с парой солдат кроет. Остальные все люди у состава. Не считая раненых, игроков шесть наберётся.

      - Тёма, у нас же там был где-то мячик?

      - Конечно. Футбольный, - обронил завхоз, не сразу понимая, о чём я. - Я на ножке триста выбиваю. Хочешь, покажу?

      - Лучше я тебе покажу, что такое настоящий футбол.

      Я подхватил рацию, нажал кнопку:

      - Кузьмич, кости размять не желаешь? Зови народ на товарищеский матч. Три на три.

      - А что, неплохая идея. - Загорелся машинист. - Я даже на воротах постою… Хотя, брешу. Я - нападающий!

      Через пятнадцать минут народ носился по лужам за мячиком. Команда «Зенит» против команды «Спартака». Жаль, что из всей экспедиции только я, Кузьмич и Брусов помнили значение этих слов.

     Рассказать правила на пальцах не составило много времени. Импровизированные ворота с обоих сторон состояли из пары чурок. Кузьмич стал играющим судьёй. Свистел он и без свистка будь здоров. Судил хуже, но кого это волновало? Было решено играть на сгущёнку! По банке на игрока! Остальные люди, не допущенные к турниру по причине травм, были зрителями и болельщиками.

     Вот и носились по полю сначала шесть человек, а после больше. Ещё двое без конца ловили мячики у ворот. Поскольку на воротах стояли женщины, голы сыпались один за другим. Многие играли в футбол впервые. На двадцатом мяче я сбился со счёта.

     Финальный посвист Кузьмича раздался, когда счёт был тридцать-тридцать. Как он считал, оставалось загадкой. Но настроение у всех поднялось. Хоть на время забыли про всех этих мутантов, про смерти. Развеялись.

      Уговор есть уговор - на ужин пришлось раздавать целую коробку сгущёнки. Какого было моё удивление, когда через полчаса после ужина я обнаружил половину из них у Андрейки. Спал он отныне на верхней полке моего с Ленкой купе, там же и складировал запасы щедрых игроков. Решив, что одному ему столько не съесть даже с чаем, тайком положил банку под подушку Лене. Похоже, они становились ближе не по дням, а по часам.

      В путь мы решились тронуться только с утра.

     Гудок тринадцатый

     - Шаровая молния как этнический признак -

     Весь мир, почудилось ему,

     Охвачен безумием плоти

     Эмиль Золя. «Нана»

     Следующий день принёс новые сюрпризы: Кузьмич грустно сообщил по рации, что дальше рельсовых путей не наблюдается. В недоумении пробежавшись разведгруппой вдоль того, что ранее называлось железнодорожным сообщением, мы и вовсе выяснили, что и всех наших рельсов не хватит, чтобы закрыть брешь, растянувшуюся на несколько километров.

      Тема дня - куда они делись все за ночь?! Вчера же были!

     Всего два километра без рельсов и вся экспедиция была поставлена на грань падения. Вот так просто взять и перечеркнуть все наши труды, наши надежды.

     - Да не может быть! Искать! Искать рельсы по округе, чёрт бы их побрал! Далеко утащить не могли! - бубнил я в рацию, пока три разведгруппы прочёсывали окрестности. – И кто? «Муравьи» что ли? Белые? Титанов дежурящие бы заметили! Кто вчера дежурил - доложить!

      Доклады ничего не дали. Ночь была тихой и спокойной, никакого постороннего шума, огней. Куда делись рельсы, никто понятия не имел - вокруг были только мёртвые поля, подлески, болотца, что образовались от талой воды. Никаких подозрительных следов, только наши собственные от вчерашней возни по мини-футболу.

     Признаков военных действий не наблюдалось. Никаких тебе взрывов, воронок, радиация в норме. Тем не менее, ни попутки, ни встречки. Лишь голая возвышенность, на которой ранее лежали пути.

     И всё!

     Разве что часть шпал осталась нетронутой (не успели утащить?), но всё равно придётся и новые рубить - часть тоже порастащили. Но шпалы хоть могли на костры пустить (как будто лесов вокруг мало хвороста набрать!), а куда эта вражина могла деть рельсы?! На переплавку? Мощности требуются. На строительство? Да кому это надо таскать такие тяжести, когда можно использовать то, что осталось и что валяется поблизости от бывших населённых пунктов.

     И следы! Где следы?

      - Хренова, Василь Саныч, - резюмировал Алфёров. - Застрянем мы здесь. Придётся долго корячиться.

      - Замеры сделали? Каков примерный план действий?

      Алфёров глубоко вздохнул, собирая мысли в кучку.

     - Да с планом не так уж и много вариантов. Что нам остаётся? Сначала ближайшую встречную полосу разбираем, это таскать придётся пару километров, потом уже наши рельсы раскупорим. Может и хватит по итогу. А не хватит… Что ж, будем встречку и на десяток километров разбирать и таскать. Что ещё делать-то? Сначала туда. Потом обратно.

     - Добро. Включай в процесс две трети людей. Жизнями я рисковать не стану, и треть всё же будет на дозоре. Раненых на дозоры поставим, на вышки посадим. Зверь вполне мог идти за поездом. Да и муравьи могут бродить рядом и эти белые твари.

     - Это да. Грёбанная флора и фауна. Обновлённая, - грустно улыбнулся Алфёров, вероятно припоминая ранее довоенное детство среди стрекочущих кузнечиков и поющих птичек.

     Грусть в сторону. Вкусный завтрак позади, впереди тяжёлый трудовой день. На улице даже Алиса - не вечно ей у плиты стоять. Воздухом надо дышать. Вон и Андрейка выполз, бродит с мячиком, пытаясь играть так, как мы вчера. Бегать пока не может, но довольно подвижный ребёнок. После такого-то ранения. Хорошим бойцом анклава будет. В этом мире каждый немного воин.

     Преступление сидеть взаперти в такой тёплый, солнечный день - я всех выгнал на улицу, состав проветривался. Снега вдоль путей всё меньше, земля жадно впитывает воду. Я почти слышу, а скорее сознательно понимаю, как под землёй готова пробить верхние слои трава.

     Скоро, совсем скоро исчезнут последние лужи и глаза, наконец, обрадуются зелёному цвету. Монохромный мир всем порядком осточертел. Это была слишком долгая зима. Хватит. Не надо больше.

     Задняя дверь розового вагона распахнулась во всю ширь. Антирадиационная камера обесточена.

     Столбов, выпрыгнув первым, широко зевнул, потянулся и буркнул:

     - Ну вот, выспались, поели, пора и за работу.

     - Ага, выспались, - буркнул Салават, следуя за ним. - До сих пор от вчерашней пробежки ноги гудят. Устроил нам Батя тренировочку. - Добродушно подметил рабочий, кивая мне.

     - Ты на Батю не бубни, - хмыкнул замкочегара и скрылся в вагоне.

     Батя… Я начинаю привыкать к новому прозвищу. То, что привычно для Ленки, они понимают по-своему.

     Поставив Кабурову и Смирнову на ближний дозор и посадив раненого Богдана и Макара на вышки, всех прочих я разделил на несколько групп с разными задачами.

     Из вагона стали появляться первые рельсы. Рабочая группа при помощи рычагов и тележек принялась опустошать задние вагоны и таскать новёхонькие рельсы к центру транспортной дыры. В то же время все рабочие второй группы с ломами и молотами на плечах поплелись, чтобы снимать рельсы со встречного пути и класть первые шпалы перед будущими рельсами. Начинать следовало издалека, с дальней встречки, потом меньше придётся ходить, снимая ближние рельсы с пройденной части пути.

      Работа закипела. Через переднюю дверь на улице показались Кузьмич, Алиса, Виктория и Брусов с топорами. Эта подгруппа получила особое задание - нарубить леса на заготовку шпал. Рельсы, во всяком случае, им не таскать, а с бревнами вчетвером справятся.

     Все при работе, лодырей нет.

      - Батя, ну нет тут ни хрена. - Захрипела рация отчёт Артёма. Он ушёл дальше Кабуровой на север. Второй дозорный с «головы» состава с функцией разведчика.

      - У нас тоже нет, - добавила Ленка, исследуя округу позади состава. Надо к ней идти. Одну в дозоре оставлять нельзя. А за поездом ребята с турелей присмотрят. - Можно я лучше на турели посижу? - Добавила она.