Неизв. - Так было суждено Страница 46

— Пушти булку!

— Ни жа што! — огрызнулась в ответ Марина.

— Пушти!

— Шама пушти!

Пытаясь отобрать друг у друга булку, при этом не порвав ее на части — обе стороны хотели обладать целой булочкой, а не только частью, в этом и Марина, и Юля были максималистками, — девушки как-то упустили из виду то, что они находятся в столовой, где присутствует большое количество людей, и если поначалу эти люди не обратили внимания на двух девушек, то теперь отвлеклись от подготовки к празднику и с интересом наблюдали за забавной картиной.

В итоге победила дружба, так как Яна забрала обслюнявленную булочку у двух девушек и отнесла ее на огромный балкон, где одинокие птицы дохли от голода и холода.

Вот и настало тридцать первое декабря. Всех уже одолело новогоднее настроение, люди ходили в предвкушении праздника и уже не могли дождаться того момента, когда можно будет дарить друг другу подарки. Как раз сегодня еще должен был состояться небольшой концерт, в котором были задействованы почти все учителя. Классная руководительница Юли играла Бабу Ягу, учительница физкультуры — Снегурочку, а Виталику досталась роль Деда Мороза.

После того, как концерт был отыгран, до праздника оставалось еще часа четыре, поэтому люди на время разбрелись кто куда. Юля же, украв сопротивлявшуюся Марину — девушка причитала, что ей еще предстоит все проверить, — с Аней, Яной, Инной и еще несколькими девчонками из своего класса вывалилась на улицу.

— Мне нужно все проверить! Куда ты меня тащишь? — негодовала Марина.

— Ты уже сто раз все перепроверила! — парировала Юля.

— Блин, скажи, что они милашки? — умиленной лужицей расползлась Яна, наблюдая за почти семейной идиллией. — Прямо как парочка.

— А они не парочка? — удивленно и наивно посмотрела на сероглазую Аня.

Юлины щеки тотчас же тронул румянец — девушка попыталась доказать, что это все мороз, холод и т. д., но по какой-то неясной причине ей никто не поверил. Марина лишь сдержанно хмыкнула, но ничего в ответ не произнесла.

— Так, я ухожу, — уверенно произнесла Марина.

— Ну, все, ты меня достала! — вскипела Юля, не обращая внимания на вспыхнувшую негодованием Марину. — Не хочешь по-хорошему? Будет тебе по-плохому!

И с этими словами, девушка резко оторвала светловолосую от земли и, не обращая внимания на гневные крики — Марина до сих пор отходила от нахального «ты меня достала», — кинула Марину в ближайший сугроб.

— Охладись, — с довольной улыбкой протянула Юля.

Впрочем, радовалась девушка недолго, так как ей в лицо — если быть точнее, то прямо в нос — впечатался тугой комок спрессованного снега. От неожиданности девушка отступила на шаг и, забыв про то, что сзади нее как раз таки был коварный лед, поскользнулась и, взмахнув руками и ногами, вспоминая при этом дядюшку Стива, рухнула, пораженная.

— Headshot, — компьютерным голосом заключила Яна, за что получила снежком от Юли.

Так и началась вселенская перестрелка. Разумеется, девушки разбились на два лагеря. Юля обреченно взвыла, когда узнала, что Инна оказалась не на ее стороне, но зато с удовольствием отметила то, что в числе противников была и Кира. В итоге свелось все к тому, что Кира кидалась снежками в Юлю, а Юля — в Киру. Разумеется, глупо было атаковать только одного человека и упускать при этом других. Снежок, брошенный Инной, накрыл Юлю с головой. Лежа под огромной кучей снега кареглазая стремительно замерзающими мозгами соображала, не появилась ли где-нибудь поблизости Валя.

Когда кареглазую раскопали, она уже была похожа на аватара из фильма Джеймса Кемерона, такая же синяя и со сплюснутой мордой. Спешно взяв на руки поверженную Юлю, девушки мигом потащили ее в общежитие, так как она должна была оттаять до Нового года.

— Что? В какой еще постели? — захныкала Юля, когда ей строго-настрого сказали лежать в кровати, так как судя по ее мертвецкому цвету тела — сейчас-то уже все налаживалось, — тут недолго было и до обморожения.

Сначала девушка воспротивилась, возбунтовалась и попросту вспыхнула, когда ей сказали соблюдать постельный режим, но только до того, как Инна сказала, что если отморозить себе что-нибудь и запустить это, то потом можно познакомиться поближе с таким словом как «ампутация». Хоть это и не остановило девушку, но все-таки поумерило пыл кареглазой, поэтому сейчас Юля лежала в постели, пила горячий чай и возмущалась.

— Допрыгалась? — устало произнесла Марина, убирая прядь со лба девушки.

— Я не специально… — грустно буркнула Юля.

— Ах, какая жалость, ты будешь Новый год праздновать у себя в комнате, в то время как мы будем веселиться в столовой, — по голосу Киры было видно, как девушка жалеет о том, что кареглазая не сможет разделить с ней празднование Нового года.

— А эта что здесь делает? — возмущенно крякнула Юля.

— Ты чо здесь делаешь? — подхватив возмущенный тон подруги, ляпнула Яна. Только девушке не удалось скрыть счастливой улыбки, которая до сих пор не покидала ее ни на минуту.

— Вот наехали уже на человека! — окрысилась Кира.

— Был бы у меня каток, я б наехала, — вполголоса проговорила жертва снега.

— Что-что ты сказала? — угрожающе нависая над практически больной Юлей, произнесла Кира, но ее тут же оборвала Марина:

— Так, вышли все из комнаты. Ей нужен отдых, покой и тишина. Апчхи! — разумеется, чих опять подкачал и нарушил всю серьезность момента.

— Будь здорова, мисс Чихалка! Все-таки осталось у тебя что-то от противной морозилки, Мандарина, — копируя тон Юли, показала язык Яна, ловко уворачиваясь от Арчибальда, запущенного кареглазой в Яну. Кот к полету отнесся философски и лишь раскинул в стороны лапки, пытаясь лететь.

— Ладно, через минут двадцать же уже Новый год, давайте приходите обе к нам скорее, — выгоняя всех за дверь, кинула Яна и вышла.

Теперь девушки наконец-то остались наедине. Марина молча приложила ладонь ко лбу девушки и с озадаченным лицом проговорила, что боится, как бы у кареглазой не было температуры, потому что лоб Юли попросту пылал. Девушка что-то неуверенно прошептала в свою защиту, но светловолосую это не тронуло. Заставив выпить сопротивлявшуюся Юлю лекарства, Марина печально вздохнула.

— Что такое?

— Жаль, что тебе нельзя спуститься вниз, чтобы отпраздновать со всеми. Первый раз за все это время мы действительно постарались.

— Да ладно, фотки мне покажете… А теперь тебе пора идти праздновать со всеми. Когда вернешься, будет время подарков! Ур-ра! — уверенно произнесла Юля.

— Я никуда не пойду, — оскорбленно заметила Марина. — Ты же не думаешь, что я настолько черствый человек, что брошу тебя здесь одну в Новый год. Ну, спасибо, не знала, что ты обо мне такого мнения.

— Нет, ты пойдешь! — приподнявшись на локтях, горячо произнесла девушка. — Ты же столько сил вложила в подготовку к празднику! Ты не можешь не присутствовать там! И я была бы эгоисткой, если бы попросила тебя остаться здесь, пока все твои друзья там! Быстро иди, я сказала! До Нового года всего лишь минут пятнадцать осталось! Все уже, наверное, там галдят и веселятся!

Марина ничего не ответила и, даже не посмотрев в сторону кареглазой, быстро вышла из комнаты. Конечно, Юля этого и добивалась: хотела, чтобы светловолосая ушла на праздник, но все вышло как-то не так, как представляла себе девушка. Если бы Марина хотя бы что-нибудь ответила, если бы она хотя бы повернулась, когда уходила, Юле было бы спокойнее и легче. Сейчас же кареглазая обессилено опустилась на подушки, мучаясь головной болью — лекарство должно было подействовать еще только минут через двадцать.

— А котик где? — удивленно спросила Яна.

— Дядя Стив с ней точно сидит, она не одна… — произнесла Инна, держа в руках стакан с кровью помидоров.

— Теперь я еще больше переживаю! — добавила сероглазая, как только Инна упомянула дядю Стива. — Марин, что с тобой?

Светловолосая упрямо молчала и, поджав губы, искала самую большую тарелку с фруктами. Когда она наконец-то увидела то, что хотела, она решительно подошла к одному из десятка столов и, особо не церемонясь, вежливо попросила прощения, спросила, может ли она взять всю тарелку с фруктами, получила в ответ несколько благоговейных: «И тарелку можете взять, и меня!» — вышла из столовой, затем вновь вернулась, уже без тарелки и, подойдя к ошарашено смотревшей на нее Яне, спросила:

— Где мы сидим?

— Вон столик, — кивнула сероглазая. — А что ты…

— Спасибо, — сдержанно ответила Марина и, положив себе на тарелку столько разнообразной еды, сколько смогла уместить, захватила еще несколько столовых приборов и опять, под удивленные взгляды людей, вышла с тарелкой, полной еды, из столовой.

Спустя минут пять — до Нового года оставалось ровно три минуты, она подошла к столику, за которым сидели Яна, Аня, Инна, Кира и еще несколько человек, и тихо произнесла, чтобы услышали только Аня и Яна: