Неизвестно - Сахаров В.И. Воин Яровита. Страница 46

Глава 19.

Фландрия. Брюгге. 6651 С.М.З.Х.

По крыше одноэтажной полупустой таверны, которая находится на окраине города Брюгге, бьют капли дождя и порой они даже перекрывают царящий в помещении шум. Заведение называется “Топор и окорок” и мне здесь нравится. Есть харчевни и получше, но для разведчика, вроде меня, место идеальное. Народ в таверне, конечно, собирается беспокойный и зачастую агрессивный. Моряки с ножами, наемники с короткими мечами, бродяги с большой дороги с дубинками и городское отребье с заточками. Но зато сюда не лезет городская стража и в заведении не принято задавать постояльцам какие-либо вопросы. Разумеется, если ты выглядишь как свой. То есть имеешь при себе оружие и немного монет, а кто ты и что у тебя за душой никого по большому счету не интересует. На улице пока еще ночь, но наступление утра уже не за горами и в таверне полутемно. Вдоль стен стоят широкие столы и тяжелые дубовые лавки. Гости и постояльцы выпивают, лапают за жирные задницы усталых дебелых служанок в грязных передниках и говорят о делах. Что же касательно нас с Немым, то мы находимся в самом темном углу, поближе к лестнице на чердак, ждем человека, который принесет мне добрую весть, и подобно всем посетителям таверны пьем слабый эль. Напиток дрянь, и это истина. То ли его готовить не умеют, то ли у меня запросы слишком высокие. Неважно. Главное, что вливать эту гадость в себя не хочется. Поэтому я наблюдаю за тем, что происходит вокруг. Да прислушиваюсь к словам монотонной песни, которую поет сидящий у очага одноногий мужчина в потертом сером плаще с еле различимым гербом Фландрии на спине, черным львом с красными когтями и языком на желтом щите. В его руках нечто среднее между гитарой и домрой. Он медленно перебирает струны и весьма неплохо, пока еще не совсем пропитым голосом, излагает историю своей жизни. “Рыбак Люк был молод, красив и горяч, и многие девушки любили его. Но однажды парень решил пойти на войну и заработать денег. После чего, вместе с другими фламандцами, он отправился в далекую Нормандию, где королева Мод (Матильда) вела войну со своим родственником королем Стефаном Блуаским. Они делили трон Англии и фламандские пикинеры за серебро и золото встали на сторону Стефана. Однако большого сражения долго не было, а затем нормандские аристократы поймали фламандцев на мародерстве, и войско короля из-за внутренних конфликтов распалось. Дворяне перешли на сторону Матильды, а наемники двинулись домой, и уже на границе в ногу Люка-красавчика впилась стрела одного из местных разбойников, который, видимо, затаил на вояк зло. Нога загнила, и ее отрезали. И с тех пор Люк-одноногий сидит в таверне и зарабатывает себе на жизнь песнями собственного сочинения”. Вот такая баллада. Простая и незатейливая. Про жизненный путь одного отдельно взятого человека. Музыкальный инструмент смолк. Кто-то из гостей кинул Люку несколько мелких монет. Они раскатились по полу и бывший наемник, упав на здоровое колено, стал их собирать. Человека, которого я ожидал, все еще не было, и я снова попробовал приложиться к кружке. Эль пах прелой мукой и мышами, а выглядел как белесый кисель. Дерьмо. Не могу такое пить. Кружка опустилась на стол, а я спиной откинулся на стену позади себя, прикрыл веки и отмотал назад события минувших дней. Воспоминания пронеслись чередой быстрых картинок, и я задал себе один вопрос. А верно ли я поступаю? Не знаю. Это как посмотреть... Итак, мои корабли покинули Зеландию, и поход практически сразу начался с трудностей. Лишь только “Перкуно” и “Яровит” проскочили пустой пролив Каттегат, как Северное море встретило нас непогодой. Над головой повисли тяжелые свинцовые тучи, а сильный юго-западный ветер не давал нам продвигаться к Ла-Маншу. Природа, словно говорила, что нам не надо идти вперед. Вернитесь обратно в Венедское море. Однако я воспринял это как вызов и приказал дружине сесть на весла. Воины роптали, само собой, но я от своего решения не отступился и через двое суток, так и не послав нам шторм, море успокоилось, а ветер переменился, и стал попутным. Усталые дружинники заулыбались, удача с нами. После чего были развернуты паруса. Над драккаром белый с темными полосами, самый обычный, а над шнеккером черный с головой сокола в языках пламени (трофей из Леддечепинга, на котором нарисовали мой знак). Люди, которые уже не раз посматривали в сторону берега, смогли немного отдохнуть и мы пошли в сторону Ла-Манша и города Брюгге, который находится на входе в этот пролив. От бухты Яммер до цели дошли достаточно быстро. Всего за четверо суток. На нашем пути не попалось ни одного грузового корабля, а на рыбацкие лодки мы не разменивались. Наконец, по левому борту показались окраины Брюгге и под покровом тьмы драккар и шнеккер пристали к берегу. Я намеревался посетить славный фламандский город, дабы посмотреть на мельницу и алхимика, про которых писал агент купца Менко, и взял с собой только трех воинов: Немого и пару варягов, которые неплохо говорили на языке саксов. Одежда стандартная – легкая кожаная броня с металлическими вставками на груди и плечах, шерстяные и войлочные поддевки, полотняные рубахи и сапоги, плюс простые деревянные крестики на веревочке. Оружие у всех свое. Типичные наемники без роду и племени, которые ищут того, кто возьмет их на службу. С Самородом я договорился так. Каждую ночь в течении недели корабли подходят к месту высадки, а утром уходят обратно в море. Грабить пока никого не надо. Только стоянка на рейде и наблюдение за прибрежными водами. В драку с военными кораблями европейцев не вступать. Все потом. Сейчас самое главное это разведка. При этом Ранко предлагал идти в Брюгге большим отрядом, но я был против. Небольшая группа внимания не привлечет, так что сделаем свое дело и уйдем. Ранним утром мы вышли на дорогу и зашагали в сторону Брюгге. Честное слово, я ожидал, что проникнуть за стены и как-то адаптироваться будет трудно. Но, как это часто бывает, в жизни все гораздо проще, чем в планах. Брюгге – город космополитов, и кого здесь только не было. Фламандцы и брабантцы, фризы и даны, саксы и бургунды, норги и свеоны, тюринги и англы, бавары и гэллы, ирландцы и скотты, итальянцы и славяне, франки и испанцы. Короче говоря, люди со всех концов Европы. Поэтому моя группа легко влилась в толпу, которая входила в город, своим чередом мы заплатили пошлину, и у нас никто не спросил кто мы и откуда. Я отлично говорил на местном наречии, а варяги вставляли в свой разговор саксонские слова. На шее крестики, а значит, мы свои, католики, то есть. В городе оказались в полдень, и надо было перекусить. Мы походили по окраинам, и набрели на “Топор и окорок”. Зашли, посмотрели, поели, и решили здесь остановиться. На этом первый этап – инфильтрация, проникновение в тыл противника, был завершен. Начинался второй этап, сбор сведений, и снова мы оказались в городе. Прогулялись к мельнице на противоположном конце города, посмотрели на творение местных мастеров и узнали, кто они и где живут. Это в один день, а на другой была собрана вся возможная информация на алхимика Ромуальда Бургоского из Кастилии. После чего пришла пора подумать о том, что делать дальше, и для начала я собрал весь информационный массив в кучу и обработал. Ну и что же у меня вышло? Хм! Расскажу. Имеется две цели. Первая – семья знаменитого мастера Густава Ван-Мейера. Глава клана, крепкий и жадный пятидесятилетний мужик, его жена, два взрослых сына с невестками, а так же внучата в количестве четырех душ. Все они живут в трех соседних домах на одной улице невдалеке от мельницы, которую сообща построили два года назад и где сейчас собираются строить вторую. Ван-Мейеры работают от города и свои секреты никому не выдают. Было дело, Густаву предлагали перебраться в графство Пуату, где его обещали осыпать золотом, лишь бы только он научил франков своему ремеслу. Однако городская община заявила, что не выпустит его, а если Ван-Мейер примет предложение иностранцев, то до Пуату он и его семья не доедет. Мастер семью любил и на риск не пошел. С тех пор он все время под присмотром городской стражи и за пределы Брюгге не выезжает. Вторая цель – алхимик Ромуальд из Бургоса, цепкий и худой, словно палка, седой старик в строгой черной одежде и небольшой круглой шапочке на голове. Насколько я понял пожилую служанку этого ученого, которая за серебряную монетку сдала своего хозяина со всеми потрохами, раньше его звали Моисей, и он был иудеем, который принял мусульманство. Пока был молод, Моисей побывал в Гранаде (как я и предполагал) и прошел обучение у арабских алхимиков. Потом он сбежал в Леон и стал католиком. Оттуда, уже получив имя Ромуальд, переехал в Бургос, но был обвинен в ереси и драпанул во Францию. В Париже у него случился конфликт с местной общиной иудеев, которой Ромуальд задолжал денег. Поэтому алхимик снова пустился в путь, сейчас вкручивает мозги бургомистру Брюгге, но собирается бежать в Швабию. Короче говоря, вроде бы и ученый, но в то же самое время мошенник. Посули такому денег побольше и он хоть на край света поедет. Вот только охраняют алхимика сильно, ибо бургомистр им дорожит, а может быть, начинает подозревать, что его обманывают, и свинец не станет золотом. Ну и, кроме того, за Ромуальдом наблюдают шпионы епископа, который утверждает, что алхимик слуга дьявола и его надо очистить. Ясное дело, огнем, а иначе никак. В общем, с моими возможностями выкрасть семью мастера, хотя бы одного, не говоря уже про всех Ван-Мейеров, и алхимика не получалось. Можно было договориться с создателями ветряной мельницы и Ромуальдом полюбовно, но вывезти их из Брюгге нереально, потому что город большой и незнакомый. Однако я не сдался. Еще раз провел разведку и пришел к выводу, что можно зайти с другой стороны. Да, я не в состоянии вытянуть мастеров за городские стены. Но это могут сделать местные бандиты, которых в городе хватало. Да, у меня не получится выкрасть Ромуальда-Моисея. Однако у него есть четыре талантливых ученика, которых никто не охраняет. Значит, можно сработать иначе. Для начала я встретился с учениками алхимика, доходными и весьма щуплыми девятнадцатилетними ребятами, и устроил все красиво. Подловил их на улице. Столкнулся грудь в грудь и сшиб наземь, прямо в грязь. Затем извинился. Помог парням, которые оказались этническими бургундами, подняться и пригласил в таверну, не в “Топор и окорок”, само собой, а в одно из центральных заведений. Потом посидел с ними, пообщался, прощупал их эмоции и заглянул в душу парней. Попутно узнал, что учитель давно ничего самостоятельно не делает и понемногу сходит с ума, а вся работа лежит на них. Кое-какие знания у них имелись, в ходе беседы это было проверено, людьми они оказались нормальными, без гнили и фанатизма, поэтому я предложил им работу. Разумеется, я не сказал, что надо ехать в Зеландию. Зачем, если мальчишки-недокормыши, фанатики от науки, толком даже не понимали, где находится Венедское море? Интерес их жизни химия, реакции и свойства веществ, а суета не для них, так что не стоило раньше времени пугать юношей. По этой причине городом, куда надо переехать, был назван Бремен, где есть интересующийся новыми красителями богатый человек. Парни, которые от сытной пищи размякли, обещали сохранить наш разговор в тайне и подумать. Впрочем, размышляли они недолго и вскоре я получил их согласие на бегство от старого и вредного старикашки Ромуальда. Одно дело было практически улажено, и я перешел ко второму. В таверне, где мы остановились, как я уже сказал, народ собирался лихой. Я послушал беседы местных бандюганов, приметил одного серьезного авторитета (пояснение, по местным меркам, серьезного), которого звали Флориан Губер, и через трактирщика дал ему знать, что есть работа. Криминальный авторитет среагировал мгновенно и сразу же попытался меня пробить, кто и что, откуда деньги и нельзя ли меня ограбить. О чем он думал, не знаю, но итогом его размышлений стал грубый наезд. Вечер начинался как обычно. Моя группа вернулась в трактир, и мы заказали жареного барашка. Сидим, кушаем и никого не трогаем. И тут в разных концах зала встают крепкие мордастые хлопцы в количестве семи человек и направляются к нам. Затем они полукругом окружают стол, за которым мы сидели, и надо мной нависает тень. – Наемник, – сверху прилетает бас, – ты сидишь на моем месте. – Ну и что с того? – бросая на блюдо бараний бок и вытирая руки, я посмотрел на крепкого громилу с длинным тесаком на поясе, который выдвинул мне претензию. – Ты и твои люди мне должны, – мордоворот дышал мне прямо в лицо, и запах от него исходил мерзкий. Делать было нечего. Понятно, что это проверка и ее требовалось пройти. Поэтому действовали мы стремительно. – Обойдемся без смертей, – бросил я варягам и Немому. – Ага! – донеслось в ответ. Пора. Моя правая ладонь, подобно змее, метнулась вперед, и растопыренные пальцы ударили главаря мордоворотов в глаза. Громкий крик разнесся по залу, а я вскочил на стол и носком сапога ударил противника прямо в лоб. Он отшатнулся на своих подельников и освободил мне место. Дружинники уже действовали и я вместе с ними. Спрыгиваю. Передо мной двое. Места для маневра нет. Бой в ограниченном пространстве. Работаю. Наотмашь, ребро ладони впечаталось в переносицу противника справа от меня. Он кричит, словно его смерть пришла, и пытается оторваться, но попадает под четкий прямой удар с ноги в корпус от Немого. Смотреть некогда, и я прыгаю на второго мордоворота. Сверху вниз кулак бьет его в висок, и он теряется. С одного удара вырубить бандита не получилось, смазал, но не беда. Приземляюсь, и правая нога наносит сокрушительный удар в малую берцовую кость. Слышен хруст. Два противника минус и варяги с вагром по одному свалили. Оставалось двое против нас четверых, и на помощь к нашим противникам никто не спешил. Действительно, проверка. Разворот. Один из громил тянется за ножом. Глупец! Не надо суеты. Обеими руками я толкаю его на варяга, который у него за спиной и тот делает громиле простую подножку. Препятствие. Падение. Грохот. Добивающий удар варяга каблуком сапога в лицо местного бойца. Оглядываюсь. Все спокойно. Кулачные бойцы лежат, а мы стоим. – Хозяин! – я посмотрел на трактирщика, полного красномордого мужика, который находился за стойкой. – Да-да!? – откликнулся он. – Этих убери, – кивок на обездвиженные тела. – И еще нам баранины и пивка. – Сейчас все будет! Снова мы разместились за столом. Нам принесли заказ, и после этого появился сам Флориан, он же Фло Зубец и Риа Молоток. Криминальный авторитет выглядел колоритно. Среднего роста коротко стриженый брюнет в шелковой ярко-синей бандане, такой же рубахе и тяжелым молотком за поясом. Левый глаз прикрыт повязкой. Правого уха нет. Одна ноздря была разорвана и неправильно срослась. На ногах широкие штаны, практически шаровары. В новеньких щегольских сапогах по одному ножу. Почти карибский пират. Человек, по моде опередивший всю Европу на добрых триста лет, не меньше. Мы обошлись без приветствий. Он сел и наши взгляды встретились. Я оказался сильнее и Флориан спросил: – Говорят, у тебя работенка для настоящих мужчин есть? – Все верно говорят. – И что ты хочешь, а главное, сколько заплатишь? – Мне нужен Карл Ван-Мейер, сын мастера Густава. Живой и невредимый, вместе с женой и ребенком. Послезавтра за городом на северной дороге. – Выкрасть его? – Да. Похитить, а затем укрыть нас до наступления темноты. Авторитет задумался, оглянулся назад, и что-то прикинул, а затем качнул головой: – Это возможно, а чтобы пропажу сразу не заметили, дом Карла можно подпалить. Но... Правая ладонь Флориана приподнялась на уровень груди и два пальца, большой и указательный, потерлись один об другой. Жест общеизвестный и в моей ладони возник аккуратный золотой кругляш, новенький венецианский дукат, которые стали выпускаться всего четыре года назад. – Если работа будет сделана, то двадцать таких кружков будут твоими. Если нет, то не получишь ни одного. – Сумма хорошая. – В душе Флориана была буря, которую я чувствовал. Жадность боролась с жадностью. Как так? Без понятия. Видать, жадность разная бывает. Однако продолжалось это недолго, и вор сказал: – Дашь сорок монет, и работа будет сделана. – Нет. За такие деньги я обращусь к другим людям. – Ладно, пусть будет двадцать, – смирился он. – Но мне нужен задаток. – Не пойдет, – я качнул головой. – Деньги получишь, только после того как Карл и его семья окажутся у меня. Повторяю, они нужны мне живыми и невредимыми. Порченый товар не интересует. – К чему это говоришь? – К тому чтобы твои ребятки, как дело сделают, не вздумали жену Карла под себя подмять. – А если я тебя стражникам сдам? – И что с того? Золота от них ты не получишь, а слава стукача тебе не нужна. Кто после такого с тобой станет работать? Никто. – Но ты чужеземец. – Только не надо говорить, что тебе не интересно мое золото. Сам же сказал, что работу сделаешь. Вор помолчал и тихо выдохнул: – Договорились. Встретимся здесь завтра под утро. Готовь мои денежки и не вздумай юлить, наемник. – Ты тоже не хитри, Молоток, а иначе это дорого тебе встанет. Флориан отправился поднимать свою братву и вечер прошел без приключений. Весь сегодняшний день мы отдыхали и готовились покинуть славный Брюгге, а к вечеру в таверне остались только я и Немой. Мы ждали вожака бандитов, который был должен проводить нас туда, где находится Карл Ван-Мейер, а варяги купили повозку и сейчас вместе с учениками Ромуальда и нашими вещами находились за городскими стенами... Сидящий рядом Немой толкнул меня в бок. Я открыл глаза, моргнул, посмотрел на входную дверь и увидел Губера. Он улыбался, и я прислушался к его эмоциям. Чисто. Хвоста нет, работа сделана, и он меня не сдал. Это хорошо, а не то пришлось бы прорываться через крышу и уходить к стене, где у нас спрятаны веревки, по которым можно было покинуть Брюгге. Бандит присел рядом, наклонился к моему уху и прошептал: – Все хорошо. Дом Карла Ван-Мейера горит, а он вместе с женой и ребенком уже за городом. – Не наследили? – Нет. – Вот и ладно. Скоро рассвет. Ворота откроют, и отправимся за пленниками. Мы замолчали. Время летело быстро, и как только первые солнечные лучи упали на город, Губер и я с Немым оказались на северной дороге. Нас уже ожидала повозка с варягами и юными алхимиками-химиками, и мы направились в рыбацкую деревушку неподалеку от стен Брюгге, кстати сказать, родину Флориана. Поселок был небольшой и явно криминальный. Наверняка, местные жители время от времени промышляли пиратством, и я это запомнил. После чего меня проводили в укромный домик на окраине, и я увидел мастера и его близких, которые были связаны и не понимали, что происходит. Затем я поговорил с ними, заверил Карла, невысокого светловолосого мужика, что все будет в порядке, и расплатился с Флорианом. Дело в шляпе. До бухты, куда ночью пристанут “Перкуно” и “Яровит”, всего ничего, и опять нам остается только ждать. Сейчас, к счастью, осень, так что наступления сумерек ждать недолго. Ну, а потом будет короткая поездка, выход в открытое море и охота на купцов. Искоса я посмотрел на Флориана, который пробовал каждую монету на зуб. Жадный черт, тут и ведуном быть не надо, чтобы это понять. Наверное, за деньги он и мать родную продаст. Флориан заметил мой интерес и нахмурился. После этого спрятал золото в кошель и, напустив на себя беззаботный вид, спросил: – А что, наемник, может, у тебя еще работа найдется? – Найдется, – ответил я. – И что это будет? – Весной я снова окажусь в ваших краях и мне интересно знать все о торговых караванах, которые пойдут из Брюгге в другие порты. Корабли и команда, груз и скорость судов. Если будешь об этом знать, то в накладе не останешься. – Так ты морской разбойник? – бандит кивнул в сторону ровной водной глади. – А для тебя это важно? – Нет. Лишь бы золото платил. – Значит, берешься за работу? – Да. Но в этом случае мне точно нужен задаток. – Будет задаток. – Учти, он будет немаленький. – Да-да, – успокоил я вора. – Только до берега меня проводишь, там и расплатимся. – Когда тебя ждать? – В конце второго весеннего месяца. – Надо бы все подробней обсудить. – Что же, пойдем обсудим, – согласился я. Местный бандит и я одновременно усмехнулись и направились в крохотную глинобитную хатку, где некогда родился Флориан. Вожак хотел денег, а я уже прикидывал, сколько кораблей приведу в эти края, если за зиму не случится чего-то непредвиденного. Эх, погуляем! Так, что никому мало не покажется! Ну, а чего? Места тут богатейшие и кругом война. От Зеландии до Ла-Манша при хорошей погоде всего за седьмицу дойти можно, а здесь нас не ждут, ибо расслабились европейцы после того, как скандинавы новую веру приняли и во внутренних разборках погрязли. А тут мы. Всем привет и пошла потеха.