Зурков Игорь - Бешеный прапорщик Страница 48

— Ладно, подумаем. А Вы пока поговорите с беглецами — сибиряком и артиллеристом. И в ближайшем будущем ждите приказ по итогам рейда. Надо же неявно создавать Вам реноме любимчика и протеже. Я на пару дней уезжаю в штаб фронта, — везу пленного оберст-лейтенанта и его драгоценный портфель. Попробую прощупать там почву.

— Если позволите, я завтра утром передам трофеи, а заодно и отчитаюсь по финансам.

— Пригодились все-таки деньги? Вот-с. А Вы их брать не хотели. Да, а что за трофеи?

— Несколько клинков из графской коллекции, ну и пару люгеров из старых запасов могу отдать. Мы себе еще добудем.

— Добудете, не сомневаюсь. Вам дай волю, так у всей германской армии пистолеты поотбираете. И чем они так приглянулись?

— Валерий Антонович, на сегодняшний день это самый точный и надежный ствол. Конкуренцию ему может составить только американский кольт М1911, но у него отдача сильнее. Не каждому подойдет. А маузер — его же заряжать неудобно.

— Любите Вы, Денис Анатольевич все заграничное. А как же наш наган?

— Единственное его достоинство по сравнению с пистолетами — безотказность. Патрон дал осечку, — жми еще раз на крючок, сработает следующий. Но это перекрывается двумя недостатками: поочередной перезарядкой и слабым патроном. Для обычного офицера это некритично, а у нас каждая секунда может быть вопросом жизни и смерти. А насчет нашего, родного — насколько я помню, сейчас должен уже быть создан автомат Федорова, но в войска в моей истории он не пошел. Валерий Антонович, можно ли как-то узнать о его судьбе?

— Попробую разузнать что-либо. Хотите заменить ими ручные пулеметы?

— Нет, они все равно не будут полноценной заменой. Но десяток человек с автоматами всяко лучше такого же количества бойцов с винтовками.

— Кстати, Денис Анатольевич, ничего не вспоминается насчет событий этого лета? Как велись боевые действия в Вашей истории?

— Валерий Антонович, я уже говорил, у нас эту войну называли "забытой". И широкая публика ей не интересовалась. Я постараюсь, пока Вас не будет, что-нибудь вспомнить…

Так, я снова "дома", в смысле — на базе. А вокруг — моя "семья". Все — как и должно быть. "Малышня" носится по полосе препятствий под руководством "младшего папы" Михалыча. "Дядя" — прапорщик Оладьин стоит рядом. Судя по выражению лица — уже немного попривык.

— Ну как, Сергей Дмитриевич, освоились?

— Не совсем, Денис Анатольевич. У Вас… простите, у НАС — действительно подразделение для особых задач. Как я понимаю, чтобы оные решать, необходима особая подготовка, которой сейчас они и занимаются. И, думаю, мне тоже предстоит этими навыками овладеть. Только вот… как-то неловко… вместе с нижними чинами…

— Сергей Дмитриевич, наша специфика еще и в том, что командир на практике должен знать и уметь чуть больше подчиненных. И они должны это видеть. Тогда будет уважение и авторитет.

— Да, но… драться с подчиненными!.. А если…

— Если кто-то из нижних чинов Вас одолеет, появится отличный стимул для тренировок. И ничего постыдного в этом нет. Невозможно всегда быть победителем. Вспомните историю нашу. Пестунами у князей киевских простые дружинники были. И сам Петр Алексеевич не гнушался службу начинать рядовым в бомбардирской роте. И еще, каждый синяк или ссадина на тренировках могут спасти Вам жизнь в бою. Я, когда набрал первую пятерку, без оружия казаков одолел, только с Михалычем в ничью разошелся. А на шашках они меня тут же уделали. И — ничего, с тех пор тот же Митяев меня в фланкировке натаскивает. А я его с пистолетом работать учу. И бегаем все вместе.

— А бегать-то зачем? Польза от этого какая?

— Во-первых, бег, как упражнение, прописан в "Наставлении для обучения войск гимнастике", А во-вторых, спросите казаков — помогло им это в рейде автомобиль с ранеными толкать и быть готовыми к бою с германцами?

— Ну, хорошо, убедили… Разрешите еще один вопрос, Денис Анатольевич. Насчет денщика.

— А вот тут, Сергей Дмитриевич, я ответить не готов. Пока был один. — сам справлялся, столовался из общего котла, особых проблем не было. Но сейчас надо думать. Есть у меня один вариант, главное, чтобы его начальство одобрило. Что касаемо занятий, — рукопашным боем вместе будем заниматься. А все остальное — когда обещанное пополнение получим, тогда в полную силу и начнем. Теперь же прошу простить, необходимо поговорить с нашими беглецами. Впрочем, если хотите, можете поприсутствовать. А вечером мы с Вами еще побеседуем. Расскажите мне, как докатились до такой жизни… В смысле попали в нашу группу…

Собеседники нашлись легко. Вся троица беглецов из плена сидела в казарме и занималась обычными солдатскими делами. Сибиряк разложил на нарах чистую дерюжку, разобрал снайперский маузер, и, не торопясь, чистил оружие. Рядышком пристроился артиллерист Савелий со своей винтовкой. Платон за неимением оружия занимался подгонкой выданной вчера формы — сидел в одних шароварах и что-то подшивал в гимнастерке, тихонечко напевая под нос какую-то песенку. Увидев нас, поднялись, принимая положение строевой стойки.

— Ну что, орлы, оклемались? — после обязательной бани, стрижки, бритья, смены одежды, горячей сытой еды и отсыпания выглядели они не в пример лучше, чем в нашу первую встречу. Почувствовали, что уже — "дома".

— Так точно, Вашбродь. Благодарствуем. — за всех ответил Семен. Вот так и рождаются стихийные лидеры. Надо запомнить.

— Заканчивайте дела, мне необходимо поговорить с вами. Через пять минут жду вас в канцелярии.

Там от канцелярии — только название, стол, да несколько стульев. Ну да разговор будет официальный, нужно соответствовать. Сажусь за стол, Оладьин устраивается у окна, наблюдает, как казаки шашками машут. Потом поворачивается ко мне:

— Денис Анатольевич, о чем разговор будет?

— Да вот хочу эту троицу в группе оставить. Отпускать их хлопотно, могут разболтать про странных разведчиков. А нам лишние разговоры ни к чему.

— Так попросите капитана Бойко, чтоб поспособствовал. Приказом оформят и всего-то делов.

Ага, а глазки-то хитрые, хоть и напускает на себя простодушный вид. Вот чует моя ж… мое сердце, что "казачок-то — засланный". Ладно, не понравится, будет посланным. В "прекрасное Далёко". Или еще куда…

— Видите ли, Сергей Дмитриевич, мне нужны добровольцы, а не простые исполнители. Чтобы не случилось, как в том анекдоте про… денщика. — Видя заинтересованное выражение лица, рассказываю одну из армейских баек. — Поручик приходит со службы на квартиру, а там его встречает денщик. Вытянулся во фрунт и докладывает:

— Вашбродь! Честь имею доложить, Ваше приказание выполнено!

Поручик задумался на пару минут, потом и говорит:

— Васька, так я же ничего не приказывал!

Денщик в ответ:

— Так точно,! Дык я ничего и не делал!..

— Вашбродь! Честь имею явиться! Стрелок 53-го Сибирского полка Семен Игнатов!

— … Бомбардир-наводчик 6-й батареи 77-й артиллерийской бригады Савелий Малышев!

— … Обозный ездовой 6-й батареи 77-й артиллерийской бригады Платон Ковригин!

Во как дружно, чуть ли не хором. Спелись, красавчики. Ладно, не будем уточнять кто в армии является, а кто прибывает… Оп-па, а сибиряк-то непрост оказался! На гимнастерке Георгиевская медаль "За храбрость" висит. И где же он, шельма, ее все это время прятал? В сапоге, скорее всего. Ладно, поговорим, узнаем…

— Садитесь, в ногах правды нет. Есть к вам серьезный разговор… К своим мы вас вытащили, но больно многое увидали вы за это время. Того, о чем рассказывать никак нельзя. Никому. — Ага, сейчас нагоним страху, мол, слово и дело государево. — Поэтому хочу предложить вам остаться у нас в группе.

Тебя, Семен, хотел бы снайпером оставить, то бишь, "охотником" за гансами. И по лесу ходить умеешь, и в засаде сидеть, и стреляешь — не всякий так сумеет. Будешь на охоту ходить, как раньше, только дичь будет двуногая. Всяко лучше, чем в окопе сидеть. Подумай…

Артиллеристы мне, Савелий, тоже нужны. Дело тебе будет не совсем привычное, фугасы и мины из снарядов делать, да взрывать их у германцев. Ты лаборатористом в японскую был, тонкости знаешь, думаю, справишься…

И тебе, Платон, дело найдем. Не всем в разведку ходить, кому-то надо и за хозяйством приглядывать. Будешь у нас за каптенармуса, денщика, да и так, по хозяйству командовать.

Сидят, думают, переглядываются. Если артиллеристы, вроде, согласны, то сибиряк какой-то мутный. Нахмурился, смотрит под ноги. Тишина в канцелярии напряженная, аж какая-то зловещая.

— Ну, что скажете?

— Ваше благородие, так мы согласные, вон Платошка уже надоел аж со своими причитаниями, мол, чё дальше будет. — Подает голос Савелий, — Тока вот сумлеваюсь я, потяну ли. Посмотрел, как Ваши казаки воюют. А как не сдюжу?

— Тебе, Савелий и не надо будет германцев толпами резать, да в штабеля укладывать. Немного поднатаскаешься, — за себя постоять сможешь. А задача твоя будет — взрывать, мины закладывать. Да и делать это будешь не в одиночку. Найдем тебе грамотных помощников. Согласен? А ты, Платон? Ну вот и ладушки.