Вера Чиркова - Простая история Страница 48

  На этот раз никакого сна. Он словно провалился в черную пропасть. Без эмоций и красок, просто пустота. И все. И вот уже светло, он открыл глаза...

  Ему хотелось пить, ужасно хотелось пить. Он осмотрелся. В палате он был один, лишь слабое попискивание лампочек на приборах. Кирилл приоткрыл одеяло и увидел, что он совеем голый. Как встать, что бы сходить в туалет?

  Он завернулся в одеяло и словно любовник неудачник, который попался при приходе ревнивого мужа, украдкой засеменил в уборную. Когда он вернулся, то к удивлению своему, обнаружил, что палата полона гостей. Тут стояли: секретарь Бродский, Щупп и два типа в белых халатах по фамилиям Лысенко - Вавилов.

  - О-о-о! Я вижу товарищ Кирилл! В полной норме! Только вот подстричься пришлось! - радостно воскликнул Бродский.

  - Да уж... - Кирилл потрогал свой колючий ежик на голове.

  - Ну, да не беда! Для нашего общего дела, что не сделаешь? А?! - секретарь словно издевался.

  - Ну, как сказать... - хмыкнул Кирилл. - Мне извините... трусы-то выдадут?! - он требовательно посмотрел на Лысенко, затем на Вавилова.

  Те, беспомощно пожали плечами. Бродский усмехнулся:

  - Конечно, конечно, как же без трусов? Без трусов, делать государственные дела, прямо никак нельзя! Вот, уже все готово! Вы должны быть в форме, через пять минут! Нас ждут на торжественном семейном обеде! Нас ждут великие дела! - пафосно воскликнул Бродский.

  - На торжественном семейном обеде?! Как это?! - удивился Кирилл.

  - А так! У нас в стране, есть такая традиция у высшего руководства! Раз в месяц, обедать семьями, и приглашать на это мероприятие самых заслуженных людей! Вот вы и оказались в этом списке! Так, что собирайтесь! Я оговорил обо всем с вашими докторами! Они, меня уверили, что вы сейчас в полном порядке, более того, вам требуется усиленное питание! Вот вы его и получите! - не рассказывал, а пел арию Бродский.

  Его лицо светилось какой-то неподдельной радостью и энергией. Оно буквально пылало жаром благополучия.

  Кирилл почесал свою бритую голову и пожал плечами:

  - Ну, если меня, с такой вот рожей, не испугаются ваши руководители. Ну, что ж, можно и пожрать!

  - Не волнуйтесь, наши руководители еще и не такие рожи видели! - сказал смущенно секретарь правительства.

  Кириллу даже показалось, что Бродский, хочет добавить: "у них, у самих, такие рожи - кого хочешь, напугают...", но просто сдержался или побоялся.

  Лучинский одевался специально медленно. Как бы то капризничая. Пусть подождет этот напыщенный индюк с кличкой нобелевского лауреата и талантливого поэта.

  "Надо ж, этот гондон - правитель, такую вот, муку придумал. Бродский, Бунин, издевается сука! Над великими людьми издевается! Показывает скотина, мол, он выше и хитрее всех! Вот сука!" - в ярости думал Лучинский, натягивая на себя пиджак от парадного костюма. Галстук он одевать не стал, специально расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.

  Себе на щеки, и на ёжик на макушке, он вылил почти бутылек одеколона, понимая, что теперь будет вонять этим приторным запахом на весь Кремль. Под мышками он побрызгал освежителем для воздуха, специально усердно много, что бы ядовито-сладкий запах смешался с запахом одеколона и пах пошло и невыносимо!

  "Вот суки! Нюхайте правду жизни! Вот так вот вонять буду вам назло!" - он вдруг поймал себя на мысли, что как-то неестественно сильно разозлился, вернее даже не разозлился, а рассвирепел! Он готов был в эту минуту, набить физиономию, любому, кто попался бы ему под руку. Особенно, он хотел засветить под правый глаз, этому лизоблюду и пижону Бродскому. "Этому засранцу с бриолином в волосах". И лишь, какая-то невидимая сила сдерживало его выскочить из ванной и с размаху садануть секретарю правительства в нос.

  Когда он вышел из ванной Бродский присвистнул и похлопал Кириллу по плечу. Он повел носом, но сделал вид, что приторный запах его вполне удовлетворяет.

  - Ну, даже очень хорошо! Мне нравиться, а вот галстучек-то придется все равно надеть!

  - А мне нельзя! Мне нельзя шею сдавливать! - моментально найдя повод, соврал Кирилл и посмотрел на Щуппа. - Так ведь, Михаил Альфредович?!!!

  Щупп растерялся, но тут, же взял себя в руки:

  - Да, не желательно... у него рана на голове от пункции мозга, вот поэтому не желательно, что бы...

  Бродский нахмурился, но кивнул головой, согласился:

  - Ну, что ж, без галстука, так без галстука...

  И опять, эти блуждания по лабиринтам. И пять дорога вверх. Ковровые дорожки и натертые до блеска кремлевские паркеты показывали они на поверхности, Кирилл шел по коридорам и пытался втянуть в себя запах свежего воздуха. Он так соскучился по свежему воздуху. Бродский словно уловил его настроение:

  - Вздохнуть хочется настоящим воздухом, терпите, может вам и повезет!

  Они пришли в большую приемную, золотые двери все в вензелях. Гигантские тяжелые ручки. Человек похожий на швейцара в супердорогом отеле Нью-Йорка, что-то шептал Бродскому на ухо и все время разглядывал Кирилл. Кстати Лучинский заметил, как два солдата, что стояли у дверей на входе, поморщились, когда настигла их волна запаха его экспериментального синтез освежителя-одеколона. Кирилл довольный - улыбнулся от успеха этой химической атаки.

  Бродский подошел к нему с улыбкой и заявил:

  - Ну, что ж ваше пожелание сбывается! Пикник будет на свежем воздухе! Так что сейчас мы поедем в другое место!

  - А, что шашлычок верховный правитель, не в Кремле, что ли жарит? - съязвил Кирилл и сделал совсем наивное лицо.

  Бродский поводил скулами и буркнул:

  - Он иногда и в Кремле жарит шашлык, но не из свинины, а из врагов!

  - Извините, я не хотел никого обижать...

  - Я понял! - нахмурился Бродский.

  - А мы как полетим, на вертолете? Хотелось бы Москву будущего посмотреть! - радостно пропел Кирилл.

  - Нет, нас ждет спец ветка метро. Метро самый надежный вид транспорта. Ни пробок, ни случайных летательных тел навстречу...

  - А, что у вас тут есть случайные летающие тела? Нет, не так... случайные летающие объекты... эс-эн-ло?! По-моему звучит! - Лучинский вновь невинно улыбнулся.

  И опять та, знакомая стена с шикарным цветным панно на ней. На панно был изображен мужчина, который держал в руках девочку. На вид нарисованному мужчине было лет шестьдесят, лысый с заостренным, каким-то смешным носом, он картинно пялился. Кирилл теперь понял, кого художник изобразил из цветной стеклянной мозаики, это был верховный правитель.

  По крайней мере, ему, так казалось.

  Белый мрамор и красный гранит, золотые ободки на колоннах, золотая отделка ручек и перилл, но на это раз Кирилл этому ничему не удивлялся, он шел уверенно и вальяжно. Рядом семенил Бродский.

  Метро-дрезина стояла в ожидании пассажиров с открытыми дверями. Кирилл зашел внутрь без приглашения и плюхнулся на сиденье. Рядом сел Бродский. Но, через пару секунд, он все-таки не выдержал ядовитого запаха одеколона и освежителя и пересел на сиденье подальше от Кирилла.

  Вагон, как и в первый раз, тогда, месяца три назад, задрожал, двери зашипели и сдвинулись. Через мгновение, они были в пути. Вагонетку бросало по катящимся рельсам из стороны в сторону. И вновь унылый скрежет металла, об металл и скрип колес на стыках отдавался в пустоте тоннеля. Кирилл, вспоминал ту, первую поездку тут, в Москве очень, давно. Он, так мечтал в детстве и ждал момента, когда мог прокатиться по московскому метро...

  Луч прожектора, шарил по темному пространству и вновь запах сырости и плесени. Скорость движения электро вагончика сегодня была еще выше, чем в прошлый раз. Тусклые лампы, редко висящие на бетонных стенах, словно слились в одну светящуюся полоску, и уже не просто отмеряли километраж пути, а проглатывали их.

  Сколько они ехали, Кирилл не мог понять, но то, что больше чем полчаса, это точно. Довольно далекая поездка, если судить и по скорости этой спец дрезины. Наконец вагон начал резко тормозить и, дрезина, вылетала из темноты туннеля на свежий воздух. Через окна по глазам резанул настоящий солнечный свет, он буквально ослепил. Кирилл зажмурился от неожиданности и прослезился. Капли покатились из глаз градом. Шутка ли! Глаза столько времени не видели настоящего солнечного света! Скорость резко упала и, Кирилл, растирая глаза кулаками, потерял равновесие, ткнулся в сиденье. Наконец вагон окончательно остановился. Дверки зашипев, раздвинулись.

  Это был небольшой уютный перрон прямо под открытым небом! Правда сверху видно от дождя была пристроена небольшая крыша, но, а так все очень напоминала загородную какую-то маленькую станцию для электрички.

  Их уже встречали несколько солдат в летних мундирах, с короткими рукавами, пара типов в штатских в темных солнцезащитных очках и приятной наружности дама, лет сорока пяти на вид, с фривольно открытым декольте на блузке и немного коротковатой для ее лет, юбкой. Ее солнцезащитные очки были использованы в качестве заколки и поддерживали большую копну волос на голове.